Чемодан со знаменитостью

Терпеливо выслушав их, мужчина впустил сыщиков в квартиру. Коридор был заставлен сумками и коробками с рассадой, которые утром нужно погрузить в машину. Проведя нежданных гостей в комнату, Полоскин позвал дочку. Особых подробностей бойкая девочка не помнила, все-таки прошло почти два месяца. Но всё же удалось выяснить, что похитителей было двое. По описанию, мальчишки похожи на тех, которые угнали и Зойкин велосипед. Старший попросил чуть-чуть прокатиться. А когда остановился, второй побежал к нему, плюхнулся на багажник, и они уехали восвояси. Отвечая на расспросы Олега и Димки, девочка рассказала, где это произошло и в какую сторону они поехали. Название велосипеда девочка напрочь забыла. Так же, впрочем, как и её отец, присутствовавший на допросе.

Выручила заходившая время от времени в комнату мать девочки.

– У нас же сохранился паспорт, – подсказала она мужу.

– Верно, – обрадовался тот. – А где он лежит?

Всякого рода инструкции к бытовым приборам Полоскина держала в одном месте. Она выудила из серванта туго набитый полиэтиленовый пакет и без труда нашла нужную бумажку.

Оказывается, у велосипеда имеется паспорт. Прямо, как у взрослого человека. Только для велосипедов он называется «Технический паспорт». Там содержатся его характеристики: и вес, и дата выпуска, и адрес изготовителя. И еще много чего. Сейчас сыщиков интересовало только название модели. У Полоскиной угнали южнокорейский «Кларус».

Поскольку Полоскины завтра уезжали на целый месяц, сыщики постарались выяснить как можно больше подробностей. На всякий случай спросили про время похищения. Девочка вспомнила, что это произошло после обеда и что в будний день – родители были на работе.

Олегу не давала покоя одна мысль. Вернувшись домой, он позвонил Зойке и уточнил:

– Значит, ты говоришь, по набережной они поехали в сторону порта?

– Да.

– А мост?

– Что мост?

– Они мимо него проехали?

– Если бы ехали через мост, я бы так и сказала.

Странные похитители. Ведь можно было предположить, что за ними начнётся погоня. Если бы они уехали в Заречье, всё было бы понятно. Там и спрятаться легко, и уехать можно куда угодно, хоть в другой город. А здесь они сами себя загнали в тупик. В случае погони им негде было бы спрятаться. Дом, возле которого они поехали вниз, самый последний в микрорайоне. Предположим, похитители потом свернули налево. Тогда их тем более могли перехватить. Может, где-нибудь на берегу их ждала лодка, чтобы перевезти в Заречье. Это слишком уж сложно, да и заметно – в порту всегда много народа. Там бы лодку с велосипедом запомнили. Надо будет на всякий случай поспрашивать. Или же они поехали прямо по тупиковой дороге. Вернее, она не совсем тупиковая. На ней есть всего три деревни – Коленовка, Рыковка и Зеркаловка. Вдруг кто-то наезжает в город оттуда.

Да, много ещё загадочного в этом деле.

С этой мыслью Олег начал было готовиться ко сну, как вдруг позвонил Димка.

– Слушай, если они украли велосипеды у Зойки и у этой Полоскиной, может, они еще у кого-нибудь украли.

– Ну и что с того? Нам же главное найти Зойкин велик.

– Главное найти похитителей. Если воруют одни и те же люди, их легче будет поймать.

– Почему вдруг легче?

– Узнаем про них новые подробности.

– Какие?

– Откуда я знаю?! Для этого и нужно спрашивать пострадавших.

Хотя Олег заставил товарища долго убеждать себя, он сразу почувствовал Димкину правоту. Если бы Полкило в чём-то сомневался, то не стал бы уговаривать его с пеной у рта. Поэтому с утра Олег начал названивать по знакомым. Спрашивал, слышали ли они про случаи похищения велосипедов. Нет, знали только про Зойку, про других ничего не слышали.

Ведя очередной разговор, он не сразу расслышал звонок в квартиру. Это явился Димка.

– Я тебе звоню, звоню, а у тебя всё время занято.

– Так я же узнаю про угнанные велосипеды.

– Ну, и как?

– Пока никто не сказал ничего нового.

– Правильно. И не скажет. Ты у кого спрашиваешь?

– У ребят, – растерянно ответил Олег, чувствуя, что Полкило готов уличить его в какой-то чудовищной ошибке.

– У каких ребят?

– Ну… у разных. И из нашего класса тоже.

– Чудак. Ты наверное только у наших и спрашиваешь. А это – артель напрасный труд. Что они могут сказать? Ведь все живут рядом с нами. Значит, знают столько же, сколько и мы. В лучшем случае про Зойку, которая под боком.

– Что же ты предлагаешь?

– Нужно спрашивать тех, кто живёт в других районах.

Олег почесал затылок:

– У меня там и знакомых нет.

– Это если детей. А взрослых?

– Что – взрослых?

– Есть же у вас какие-нибудь знакомые взрослые в других районах. Их и нужно спрашивать. От взрослых иногда может быть больше толка, чем от детей, – сказал Димка таким тоном, будто сообщил другу военную тайну. – Не можешь сам позвонить – попроси родителей. Я, например, своим скажу о том, что мы разыскиваем похитителей. Тут нет ничего зазорного.

Олег согласился с Полкило и вечером, рассказав папе про угнанный Зойкин велосипед, спросил его, у кого из знакомых можно узнать про другие такие же случаи.

Виталий Петрович отнесся к словам сына серьёзно. Он работает инженером в автосервисе, у него в городе много знакомых. Есть и знакомые милиционеры. Однако папа начал не с них. Он позвонил журналисту, который работал в газете «Зареченский вестник». Олег такого названия раньше не слышал.

– Это скромная окружная газета, – объяснил папа, – её бесплатно кладут в почтовые ящики. Но как раз там пишут про всякие происшествия, случившиеся в их районе. В «Известиях» об этом писать не станут. Он вполне может быть в курсе дела.

Журналист сказал, что сам он работает в отделе экономики. Но у них в отделе информации есть человек, который занимается происшествиями. Как только он застанет его, обязательно спросит и тогда позвонит Запольскому.

– Если не застанете меня, передайте, пожалуйста, моему сыну. Это он новоявленный Шерлок Холмс, – хмыкнул папа. – Вместе с приятелем хотят разыскать орудующих в городе похитителей велосипедов.

– Это не опасно? – спросил журналист. Олег не слышал вопроса. Слышал только, что папа сказал:

– Должен же кто-то заняться. Нельзя закрывать глаза на такое безобразие.

Журналист сдержал слово. Назавтра он позвонил довольно рано, ещё не было и двенадцати.