На этот раз я внимательно наблюдала за трансформацией, не желая упускать столь необычайное зрелище. С каждым пропетым словом Эйд менялся. Дымка, из которой состоял дух, заклубилась, увеличилась в размерах, уплотнилась и приняла вид всадника на вороном коне. Мне в этой песне почему-то представлялся именно вороной. А ещё Эйд изрядно напоминал назгула из классической экранизации «Властелина Колец». Наверное, это признак скудной фантазии, но именно с этими персонажами у меня ассоциировался всадник в чёрных доспехах, унёсшем тысячи жизней. Кстати об отъёме жизней… А не зря ли я использовала именно эти строки для того, кто уже раз отправил меня в Серые Земли? Хотя, куда дальше-то? Я и так тут. Как говаривал Сашка – дальше фронта не пошлют.
Мир вокруг ничуть не изменился. Никакого огня вдалеке, хотя серая пыль наличествовала. Но она была тут и до песни. Или песня не годилась, или в Серых Землях я не могу менять реальность по своему желанию.
Конь под Эйдом нетерпеливо фыркал и бил копытом, а сам новоиспечённый Чёрный Всадник взирал на меня сверху вниз.
– Доволен?
– Более чем, благодарю, – величественно кивнул мне дух.
Он спешился и потрепал храпящего коня по холке. Странно, но Эйд не был серым, как всё вокруг. Да и я сохранила «базовую» расцветку. Наверное, это потому, что мы с ним не принадлежим этому миру. Интересно, почему? Я ведь, технически, мертва? Эйд меня вроде как убил.
Мертва!
Мысль пронзила острее меча. Как там говорила тварь из зеркала? «Эти письмена открыты лишь мертвецам». Куда уже мертвее? Я стою посреди Серых Земель!
Дрожащими от возбуждения пальцами я выудила из сумки заветные записки Кипрея. За потрепанной обложкой обнаружились неровные строки, написанные убористым почерком.
Ты оказался достаточно любопытен, чтобы отыскать все знаки на Древе и попасть в хранилище. Истории привлекают тебя больше артефактов, волшебной брони и секретов ремесла, раз ты остановил выбор на невзрачном путевом журнале. Ты не готов жертвовать другими для достижения цели, а твоя музыка способна трогать души. Кроме того, ты достаточно сообразителен, чтобы отыскать способ попасть в Серые Земли и прочесть эти строки.
Кто бы ты ни был – мы похожи. Наша судьба – дорога, и мне кажется – когда-то она позволит нам встретиться.
Каждому путнику не помешает проводник. А для дорог Серых Земель требуется совершенно особый проводник. Проводник, принадлежащий двум мирам одновременно. Отыскать такого – большая удача. Но удача – не верная спутница. Не стоит полагаться на столь ветреную леди. Я научу тебя, как создать подходящего проводника.
Текст на этом обрывался, сменившись системным сообщением прямо на страницах дневника.
Предложено первое задание из цепочки – «Создание проводника».
Принять? Да/Нет
Стоило согласиться, как пустующая ранее часть страницы наполнилась новым рукописным текстом.
Природа Серых Земель сложна и не познана до конца ни одним известным мне существом. Иногда мне кажется, что это место – совершенно не то, чем кажется нам, смертным. К примеру, почему иногда мне встречались души зверей? Так ли много преданий сохраняет память о них? Чувствую, что это как-то связано с религиозным почитанием отдельными племенами тотемных животных.
Как бы то ни было, тебе следует отыскать одну из таких душ и привязать к себе. Удачи, мой неведомый друг.
Задание изменилось, уточнив цель поисков – звериную душу. И ни одной подсказки, где эту самую душу искать. Прочие страницы дневника так и остались пусты.
– Слушай, Эйд, – обратилась я к духу, что с любопытством наблюдал за мной. – А где тут можно найти душу зверя? И как привязать её? Не крутить же лассо на манер ковбоев.
– Ты не забыла, что должна пройти испытание? – вопросом на вопрос ответил мне Эйд.
– Не забыла. Но ты хоть расскажи, что от меня требуется в этом испытании?
Призрачный рыцарь подбоченился и торжественно провозгласил:
– Ты должна выбрать душу и вывести её из Серых Земель в Барлиону.
– И всё? – даже удивилась я.
– По-твоему, это так легко? – недобро усмехнулся Эйд.
– Ну, звучит не особенно сложно, – призналась я. – Расскажи лучше, что там с душами зверей. Может, я звериную душу выведу?
– Не особенно сложно? – повторил дух инструмента. – Значит, ты без затруднений справишься с этим заданием. Со всеми заданиями.
Сказав это, Эйд умолк, явно не желая давать какие-либо дополнительные инструкции. Ну и пёс с тобой, рыцарь печального образа жизни, сама разберусь.
Теперь, когда глаза привыкли к однообразной палитре загробного мира, я смогла как следует оглядеться. Странный пейзаж. Первое, что бросалось в глаза – парадоксально плохая видимость. Вроде никаких пылевых облаков, тумана и прочих природных явлений, но уже метров через сто перспектива смазывалась, будто я смотрела на изрядно затёртый карандашный набросок.
Но и в пределах видимости было чему удивиться. Здания разных размеров и стилей располагались без видимой системы. Причём некоторые из них выглядели чёткими и детально проработанными, в то время как другие имели лишь смутные очертания. Подойдя поближе к одному из строений, я смогла рассмотреть текучую субстанцию из которой оно состояло. Подвижная и в то же время плотная, как ртуть, она постоянно находилась в движении, меняя постройку до неузнаваемости. Вот мелькнул барельеф с какими-то паукообразными тварями, вот он сменился выщербленной стеной из необработанного камня, и снова барельеф, но теперь уже изображающий жертвоприношение… Такое впечатление, будто здание не решило, в каком виде ему воплотиться.
Я обратилась к Эйду, как к признанному светилу в вопросах путешествий по Серым Землям.
– Что не так с этой стеной? И откуда тут вообще эти здания? Это же место обитания душ, а не промышленная стройка. Или душам тоже нужно где-то жить?
– Всё это – подобные мне творения рук великих мастеров, – пояснил дух. Или правильнее говорить «душа», ведь духа-виты он лишён? Но звучало как-то непривычно, неправильно, и я решила называть Эйда духом.
– Изделия, что обрели душу благодаря своим создателям. Легендарные предметы, лишённые материального воплощения, но сохранившиеся в памяти. Разрушенные храмы и дворцы, скульптуры и картины, доспехи и оружие. Их души тоже попадают в Серые Земли.
Я по-новому взглянула на серый мир вокруг. Кладбище легенд. Музей памяти многих поколений жителей Барлионы. А, может, и не только Барлионы? Если Внемирье – пространство между мирами, то может и души приходят сюда из множества миров?
Увы, как я не пыталась – ни подтверждения, ни опровержения теории увидеть не удалось. Мы с Эйдом шли мимо множества предметов и строений, но принадлежало ли хоть одно какому-то чуждому миру понять не получалось.
Я вертела головой, как провинциалка при первом посещении столицы. Серые земли поражали невозможным сочетанием безжизненности и изменчивости. Совершенно ошеломительное впечатление…
– Почему некоторые предметы статичны, а некоторые изменяются? – понаблюдав за очередным превращением растущего посреди дороги дерева, спросила я. – Ты вот вообще не имел вменяемой формы, а когда обрёл – остался неизменен.
– Некоторые предметы были описаны точно или даже сохранились их изображения, – Эйд кивнул в сторону скульптуры крылатой девушки, чем-то напомнившей мне богиню Нику из греческой мифологии. – О других сохранились лишь противоречивые легенды, и каждый помнящий видит их по-своему.
Взгляд зацепился за нечто смутно знакомое, и я остановилась чтобы приглядеться получше. На чём-то, попеременно превращающимся то в каменный алтарь, то в громоздкий стол, то просто в необработанный кусок скалы, лежала шахматная доска. Нескольких фигур не хватало, а те, что были, постоянно изменялись. Зато сама доска выглядела достаточно чёткой: тёмные и светлые клетки поля были, видимо, достаточно классическим решением. Все представляли их одинаково, в отличие от переменчивой отделки.
Я попыталась определить, что за фигуры стояли на доске. Клетки, предназначенные для пешек, пустовали. Кони были представлены как классическими животными в замысловатой металлической броне, так и местными ездовыми ящерами. Фигурки «плыли», меняли форму, но в целом оставались узнаваемыми. Ладьи присутствовали только у одной фракции: пара крупных фигур возвышалась над прочими, но менялась так быстро, что глаза не успевали зафиксировать мелькающие образы. В фигурках офицеров были больше определённости. Одна пара имела характерное для эльфов строение тел и заострённые уши. Офицеры второй фракции могли похвастаться типичными для троллей клыкастыми мордами.
Ферзи гордо красовались на положенных им местах. Одна из фигур в странной шапке с оленьими рогами оплывала горячим воском, не позволяя угадать ни расу, ни пол изображённого существа. То же происходило и со вторым ферзём с той лишь разницей, что в ней угадывался сжатый в руке посох.
А вот в королях было чуть больше определённости. Один, совершенно очевидно, был орком. На его плечах время от времени появлялась светлая шкура волка, меч в руках сменялся топором, затем копьём, а временами проскакивал образ ятагана. Во втором шахматном короле достаточно точно угадывался человек, одеяние и оружие которого то и дело менялось с меча на посох.
Шахматы, шахматы… В голове вертелось что-то об игровых шахматах. Точно! Легендарные шахматы Кармадона! Или Кардамона? Не помню точно, но как-то так. На форумах Барлионы все на уши встали из-за того, что неизвестный ювелир начал воссоздание легендарного шахматного набора. Выходит, души созданных фигур снова получили воплощение в мире, а я вижу те, что ещё ждут своей очереди.
Интересно, а все эти здания, скульптуры, доспехи и оружие тоже ожидают, пока какой-нибудь мастер не решит воссоздать древнюю легенду? И могу ли я хоть на время воплотить душу предмета в Барлионе?
Я уже подумывала поэкспериментировать в этом направлении, как заметила движение. Не постоянное перетекание одного образа в другой, а вполне себе привычное. Между меняющимися силуэтами предметов по пыльной земле неторопливо брёл человек. Поникшая голова, опущенные плечи, сгорбленная спина и шаркающая походка диссонировали с впечатляющего вида латами.
На кирасе мертвеца красовалась мастерски выгравированная рептилия, хорошо различимая даже под слоем серой пыли. Пепельно-серую, как весь этот мир, голову покрывал металлический венец, плечи обнимал длинный плащ, заколотый фибулой в форме всё той же рептилии. Беззвучно волочащийся по земле полуторный меч сжимала безвольно повисшая рука давно погибшего человека.
Приглядевшись, я заметила, что его доспех изрядно потрёпан, а меч иззубрен от страшных ударов. Какой-то король, павший в легендарной битве? Судя по состоянию души, ту давнюю история потомки успели изрядно подзабыть.
На нас с Эйдом дух не обратил никакого внимания. Просто брёл себе, время от времени огибая то или иное препятствие. Я заинтересованно огляделась, выискивая других обитателей загробного мира. В дали, на самом пределе видимости, шествовала громадная фигура, но неведомая муть скрадывала детали, не позволяя рассмотреть колосса. Кто это был? Титан? Дракон? Погибшее божество?