Ад идёт с нами

– Никого, – вяло отозвалась Дана и надела шлем, прячась от глаз приёмного отца.

– Собрались! – рявкнул Костас, пытаясь злостью выжечь чуждое воздействие. – Водитель, отведи нас дальше от толпы. Как на инструктаже говорили? Десять-пятнадцать метров от эмпатов.

Штабная машина откатилась на указанное расстояние, но эмпатический контракт не исчез, хоть и изрядно ослаб. Губы Костаса изогнулись в злой усмешке: долбаные яйцеголовые из разведки не могут даже нормально проверить данные, которые вписывают в инструкции.

Полковник собрался было приказать отъехать ещё дальше, но передумал. Теперь он мог совладать с ослабленным воздействием, а ощущать настроение толпы – бесценно.

– Шлемы не снимать, – на всякий случай напомнил Рам, указывая на монитор, отображающий состояние атмосферы за бортом машины. – Не хватало ещё надышаться феромонами.

Водитель, конечно, включил систему защиты от ОМП[3 - ОМП – оружие массового поражение. Общее определение для химического, биологического и ядерного оружия.], создающую избыточное давление в обитаемом отделении машины, но чёрт знает, как на деле это поможет от феромонов. Если даже с эмпатией хреновы умники не смогли толком определиться.

– Есть подключение к городской сети, – сообщил связист.

Полковник выбрался на броню и, выпрямившись во весь рост, заговорил:

– Я полковник Костас Рам, Вооружённые Силы Союза Первых. С этого дня исполняю обязанности коменданта города. Прежняя администрация уволена, поэтому по всем вопросам обращайтесь ко мне.

Многократно усиленный голос китежца разносился над площадью и метался эхом среди стен домов на примыкающих улицах. Костас знал, что сейчас его речь транслируется по всем городским информационным каналам, чтобы все жители Зелара были в курсе произошедших в их жизни изменений.

– В городе вводится военное положение, – сообщил он аборигенам.

Особых эмоций, кроме лёгкого недоумения, это не вызвало. Похоже, идиллийцы просто не знали, что это такое.

– Установлен комендантский час, – развил мысль Костас. – После десяти вечера и до шести утра вам запрещено находиться на улице. Нарушившие этот приказ будут расстреляны.

И вновь его слова не вызвали страха. Местные явно не воспринимали слова коменданта всерьёз, и у Костаса зачесались руки продемонстрировать новые жёсткие правила жизни. Но повода никто не давал, а китежец был не из тех, кто наказывает невиновных. Жители захваченного города до этой минуты проявляли исключительную лояльность и, несмотря на презрение к ним коменданта, заслуживали поощрения, а не репрессий.

– Вы обязаны сдать всё имеющееся у вас оружие, – продолжал комендант. – Тот, кто не выполнит этот приказ, будет расстрелян. К солдатам Союза вам следует обращаться «господин» или «сэр», вне зависимости от звания.

Идиллийцы смотрели на него с интересом, как на заезжую знаменитость, почтившую город приветственной речью.

– Все продуктовые склады города объявляются собственностью армии Союза, выдача хранящейся там пищи населению будет производиться централизованно. Подробности вам сообщат завтра по инфосети. Вопросы есть?

Рам оглядел слушателей и невольно поразился тому, что в толпе не было ни одного старика. Сплошь молодые или среднего возраста идиллийцы разглядывали полковника как диковинную зверушку. Или – что гораздо точнее – нового, и потому интересного, клоуна.

Детей в толпе тоже не было, и Костас решил, что их, как и стариков, оставили дома, в безопасности. Первый проблеск разума среди аборигенов.

– Запасы пищи и напитков в магазинах, ресторанах и увеселительных заведениях, – тут же раздался сильный, уверенный женский голос, – считаются продуктовыми складами и подлежат изъятию?

С некоторым удивлением Костас обнаружил, что вопрос озвучила уже знакомая ему дамочка, экс-мэр города.

– Нет, – отрицательно качнул головой полковник. – Под охрану берутся только продуктовые склады. Это предотвратит мародёрство и грабежи.

На лицах многих аборигенов возникло озадаченное выражение, будто они припоминали значение этих диковинных слов.

– А что насчёт коммерческих складов с подготовленными к продаже пищевыми товарами, сэр? – тоном, который больше подходил для делового совещания, чем для общения с оккупантами, продолжила уточнять бывшая леди-мэр.

– Под охрану берутся абсолютно все крупные склады, – Рама начала раздражать эта позёрка, явно работающая на публику.

«Политики, – мысленно фыркнул китежец. – Тунеядцы и пустобрёхи, думающие только о своём рейтинге. Что ей война, склады; главное – не упустить барыши».

Знали бы горожане, с какой лёгкостью их мэр передала в его руки управление городом.

На миг Костас испытал неуместное желание просветить жителей славного Зелара относительно недавнего поступка экс-главы города, но сдержался. Ещё не хватало разбираться с линчевателями.

– С этого момента все склады являются собственностью Союза. Понятно? И, чёрт вас всех подери, прекратите транслировать на меня свои эмоции! – раздражённо рявкнул он.

Атмосфера непринужденного веселья, царившая на площади, сбивала китежца с толку, заставляя контролировать каждое слово, каждый жест. Говоря откровенно, ему сейчас хотелось поменяться местами с бейджинцами из оцепления, на каждом из которых уже висели местные красотки.

Несмотря на прямой запрет, идиллийцы не оборвали эмпатический контакт. Требование Костаса лишь вызвало лёгкую волну удивления и снисходительного веселья.

Открытое неповиновение вызвало ярость полковника. Окончательно его добил сидевший на ступенях ближайшего дома идиллиец. Безмозглый абориген беспечно наигрывал на флейте, явно увлечённый этим занятием куда больше, чем речью нового коменданта.

Костас выругался и, выхватив из кобуры пистолет, выстрелил в воздух. Вторую пулю он всадил в опасной близости от ноги назойливого дударя.

– Следующей будет твоя башка, – рыкнул Рам. – Ну, до кого из вас, придурки, ещё не дошло, что шутки кончились?

Костас со злорадством ощутил шокированное состояние толпы.

«Начало доходить, – удовлетворённо подумал он, убирая оружие. – Может, они и не такие законченные дебилы, какими кажутся».

Он оглядел идиллийцев, выискивая, на ком сорвать злость и раздражение. К его удивлению, доброволец отыскался. Точнее, отыскалась. Всё та же бывшая градоначальница Арора Зара, стоявшая в первом ряду, подала голос:

– Не все это умеют, сэр. Контролировать эмпатию.

– Значит, пришло время научиться, – не скрывая злости, отрубил Костас, которого экс-мэр уже начала порядком доставать. – Иначе поголовье ваших избирателей стремительно сократится. Я понятно объяснил?

И полковник красноречиво положил ладонь на кобуру.

– Мы организуем поголовное обучение, – к его удивлению, и не подумала затыкаться Зара. – Но вы должны понять, что это не мгновенный процесс. Наша физиология отличается от вашей, сэр.

– Мозги из черепа по иной траектории вылетают? – усмехнулся Рам. – Хорошо. Сколько времени надо для обучения?

– Индивидуально, – не улыбнулась шутке Зара. – От трёх месяцев до года.

– Даю три дня, – полковник для вящей доходчивости показал ей три пальца. – Кто не успеет – пусть сидит дома, пока не научится. Понятно?

– Конечно, – отозвалась экс-мэр. – Но это вызовет ряд сложностей, если в их число войдут работники городских служб.

По-хорошему, тут бы Раму задуматься о последствиях, но его уже порядком достали и зануда-мэр, и аборигены с их эмпатией.

– Незаменимых не бывает, – неосмотрительно заявил он. – Кадры – моя проблема. А если ещё раз забудете сказать «сэр» – я попрошу моих эдемских друзей вбить в вас уважительное обращение нейрохлыстом.

Тут Костас не шутил. Политиков всех мастей он истово ненавидел, и указать место в пищевой цепочке очередному потерявшему всякий страх трибунному оратору было для него одним из лучших развлечений. К тому же эта дамочка успела достать его до самых печёнок.

Увы, к разочарованию и удивлению полковника, назойливая экс-мэр и не думала отставать. На её красивом лице Рам неожиданно для себя увидел не страх, а спокойный интерес. Обычно власть предержащие иначе реагировали на прямые угрозы, но через мгновение китежец сообразил, что женщина, вероятней всего, не имела никакого опыта, связанного с насилием, а потому оставалась так спокойна.

– Простите, сэр, – раздражающе дружелюбно улыбнулась она. – Урожаи ферм, садов и теплиц подлежат изъятию?