– Эх, благородный ты человек, Филипп Александрович Девиер.
От удивления я округлил глаза.
– Как ты… Я же не…
– Мне и одного взгляда хватило, дабы в голову твою залезть и все мысли выпытать, – хихикнул Адаман. – Всё о тебе знаю, даже больше, чем ты сам. И как энту девчонку спасал от гоблинов лютых вместе со старцем, что Леонардом кличут, и как друга от плахи уберёг.
Меня охватила злоба. Я тут с жизнью прощаюсь, а ему игры!
– Зачем же тогда допрос устроил?
– Я, как и ты – поболтать люблю, – признался Адаман. – А ты верил, что в капусту покрошу, даже не спросивши, кто таков? Мне ведь тоже любопытно, какие они герои теперешние.
На смену моему гневу пришло любопытство.
– И каково мнение прожженного профессионала?
– Конечно, не так грозны, как в моё время, но думаю, не ошиблось Око в выборе, – призрак похлопал меня по плечу.
От его прикосновений кожа покрылась мурашками. Нет, я не струсил, просто Адаман оказался холодным, как ледышка. Даже ещё холоднее.
Я уже хотел расспросить призрака об артефакте, но он опередил:
– Где другие части браслета Власти – мне неведомо. Уверен, братец мой оставил подсказку. Но одно знаю наверняка: на Тутуме, потому как вывезти их нельзя никакою силою.
– Почему?
– Устроен он так, – пожал плечами Адаман. – Ищи, да не мешкай – не один ты за дело взялся. Зло чувствую великое, много его.
Призрак поднялся, взял секиру и легонько ударил обухом по щиту.
– Прощай, граф Девиер! Чуть не запамятовал, ты пузырёк весь не опустошай – друзьям оставь!
– Какой ещё пузырёк?
Но Адаман уже не слышал – растаял в воздухе, будто и не существовал никогда. На его месте возник небольшой флакон с красной жидкостью. Спрашивается, нельзя было ближе исчезнуть? Мне же каждое движение – адская боль.
– Филя, хватит ныть! – прошептал я, коря себя. – Радуйся, что жив остался.
Проклиная всё на свете, я пополз к флакону. Добравшись, вытащил зубами пробку и сделал пару глотков – боль в ноге моментально прошла. Не веря удаче, я прощупал кости и мышцы. Убедился, что всё в порядке, и занялся остальными. Сначала я разрезал паутину на жертвах перевёртыша, а затем влил лечебный бальзам по чуть-чуть в каждого, не обделив и Хани с Жориком.
Уже через пять минут мы бодро шагали по болотам вместе с жителями Ведренного. Перевёртыша тоже не забыли: тело сожгли, а голову барон захватил в качестве военного трофея.
– Над камином в столовом зале повешу, – важничал он. – Может, заказы пойдут.
В деревне нас встретили, словно мы спасли планету от неизбежного Армагеддона. И на руках носили, и даже в воздух подкидывали. Мне и Хани понравилось, а вот Фонарю – нет. Доспехи-то прилично весили, вот беднягу и не удержали. Приземление прошло болезненно. К счастью, на этом неприятности рыцаря закончились.
Жители закатили в нашу честь пир с последующими танцами и плясками. Ох, сколько же приятных тостов мы выслушали! Признаюсь, я ощущал себя настоящим героем. Ни с чем не сравнимое чувство.
В разгар праздника, наша троица решила уединиться. Прихватив бутылочку красного вина, мы пошли в дом. Наконец-то выпала возможность поговорить о случившемся в пещере.
– Неужели? – не верили ушам друзья, когда я рассказал об артефакте.
Вместе мы очистили от многовековой грязи осколок браслета. По-моему, ничего особенного в нём не было – с виду обычный кусок серебра. Наверное, когда браслет Власти разделяли, эта часть оплавилась и приняла приплюснутую форму, как у котлет или оладий.
– Зря на мою лапулю наговаривали. Ищейка самая лучшая кобылка в мире! – довольно завизжала Хани, когда я сказал, что лошадка всё-таки обладает даром, и именно её мы обязаны благодарить за находку, а значит, и за спасение жизней.
Дальше речь зашла о появлении духа, гибели перевёртыша и волшебном снадобье.
– А я-то думаю, неужто я такой крепкий, что после ударов паука ничего не болит, – скривился рыцарь. – Значит, лечебный бальзам. Научиться бы самому такой готовить.
– Милорд, а вы запомнили, как того духа звали? – поинтересовалась Хани.
– Конечно! Призрак назвался Адаманом.
На лице Жоры появилось удивление, граничащее с восторгом.
– Не может быть! – Фонарь вмиг отрезвел. – Адаман – величайший полководец Тутума, лучший воин всех времён! Да что там! Ему поклоняются!
– Поклоняются? – нахмурился я. – Он, что, бог?
– Угу, – возбуждённо тряс головой рыцарь. – Адаман – бог войны. Ох, вы же на своём Саннибуле не признаёте наших богов. Фил, встретиться с ним мечта любого рыцаря. Адская смесь! Почему не привёл меня в чувство?
– Э-э-э… – честно говоря, я стушевался под его напором.
– Жорик, прекрати ругаться! Тебе не стыдно говорить такое? – праведно возмутилась рыжая. – Мы с тобой за спасение обязаны милорду пятки до конца дней целовать!
– Ты права, – вмиг поник Фонарь. – Просто я тоже хотел увидеть легенду патриума, а граф Девиер с ним даже разговаривал. Вот счастливчик!
Опустив взгляд, рыцарь несколько раз вздохнул. Мне хотелось его поддержать, но я не знал как.
– Много ты о нём знаешь? – не придумав ничего более подходящего, спросил я.
– Только то, что летописи донесли, – оживился Фонарь. – Адаман и Жох совершили немало ратных подвигов, за что и были удостоены места в Триворе.
– В Триворе? – переспросил я.
– Адская смесь! Вам на Саннибуле и об этом не говорят?! Проклятые еретики!
Хани треснула его по губам. Жора испуганно посмотрел на подругу.
– За что? – недоумевал он.
– За что?! – зарычала рыжая. – Он ещё спрашивает! Я же полминуты назад просила тебя не выражаться. Хватит размахивать руками и брызгать слюной! Спокойно расскажи.
– Тривор – город богов, – начал Фонарь, искоса поглядывая за ладошкой Хани. – Братьям приписывают великую победу над грозным царём драконов Когт Меттом. Крылатый ящер когда-то пытался покорить Тутум. В то время под началом Жоха и Адамана сражалась объединённая армия патриума.
– Серьёзные ребята, – кивнул я. – Насколько я понимаю, собрать и возглавить войска им помог браслет Власти.