Новая притча

Пётр берёт электрический чайник, на всякий случай спрашивает, все ли будут чай, выключает с общего согласия телевизор и идёт за водой, а мы начинаем готовить чашки. Всё необходимое стоит у меня на тумбочке, и тумбочку эту стоит помянуть добрым словом. В ней четыре уровня: два это внутренние ящики, третий это собственно поверхность, а четвёртый приподнят над третьим на маленьком шесте, что даёт ему возможность вращаться. В тумбочке находится всё то, что мы носим с собой по больничной жизни.

Чай должен быть крепким, горячим и сладким. Чтобы соблюсти этот принцип, я кладу в чашку три куска сахара и пакетик чая с бергамотом, который останется на всё время чаепития. А тут и вода поспела. Пётр обходит каждого с кипятильником, и начинается самое хорошее время – время рассказов. Главный рассказчик у нас Пётр, а мы располагаемся вкруг него, будто солдаты у костра после дневного перехода. Горит длинная белая лампа, сообщая предметам и лицам загадочные тени, Пётр со своим лукавым видом рассказывает случай из армейской жизни, потом о зимних повадках волков, и столько покоя сейчас в нашем маленьком замкнутом мире, что по душе разливается тепло. Я, как солдат на фронте, уверен, что самое главное это закончить войну, и жизнь будет просто замечательной. Солдату и в голову не придёт, что настоящие проблемы начнутся именно в мирной жизни. Иногда в рассказ врубается Витя, как одинокий рыцарь в полчища сарацин. Я слушаю, попиваю горячий сладкий чаёк, смотрю в окно. Над огромным городом восходит огромная луна бледно-золотого оттенка.

Времени 21.45.

Сейчас будет вечерний обход, и дежурный врач спросит, на что жалуемся и не надо ли кому обезболивающий укол. Потом придёт дежурная сестра, чтобы исполнить назначения Олега Павловича. Потом впереди будет только ночь. И я начинаю ждать утра.

БИБЛИЯ ДЛЯ ДЕТЕЙ

За окном рассвет, перед окном подоконник, на подоконнике мои книги. Они пока все тёмные и одинаковые, как лица людей, едущих утром в метро, но за каждым из них своя судьба. Книг много, но сейчас меня интересуют «Страсти Христовы». Я на всякий случай изменил до неузнаваемости имя автора, но если какое-то сходство всё же останется, спешу заявить, что оно случайное и ненамеренное. Итак, назовём его Строгов. На обложке голова Христа из фильма Мэла Гибсона. Смотрели? Хороший фильм, в нём чувствуется удачный мистический фон, напряжённость сцен, солидный бюджет. Нет только одного – объяснения величия жертвы Христовой, ответа на вопрос, зачем Он добровольно шёл на Голгофу через земной ад людской жестокости и непонимания?

Господи, какую чушь несут люди, когда задаёшь им этот простой вопрос: зачем Христос взошёл на крест? Или даже снизошёл до креста? Он взял на себя грехи наши; он искупил грехи людские; он своей кровью смыл грех с человечества. Ответ всегда отлетит от зубов! Но ведь эти слова могут означать одно, могут и другое, а могут и вообще ничего. Это как сказать «я тебя люблю». Естественно, у этой фразы есть свой номинальный смысл, то есть, как бы понятно, о чём речь, но конкретное значение в неё вкладывает лишь говорящий. И если задать следующий абсолютно логичный вопрос «а что значит взял на себя грехи людские?», то здесь уже никакого «от зубов» не будет: ну… то есть… как это… А если вослед задать ещё один, то и вовсе без ответа останешься.

Книжка Строгова предельно ясна и бесхитростна. Это здоровый продукт для людей, которые всегда ищут подтверждения тому, что однажды услышали от других. Плюс к тому, она написана очень просто, и это совершенно оправдано: важное пишется именно таким языком. Много ли вы встречали в Евангелиях метафор и вообще стилистических фигур, много ли информации, откровенно рассчитанной на заполнение пустот и придание объёма? Этого там практически нет, писавшим было, что сказать миру. Представляете, какой толщины был бы Новый Завет, если его наполнить всем этим техническим материалом?

В книжке определённо прослеживаются 4 главных тезиса:

1. «Бог не просто есть – Он действует. Без пауз. И нет в сотворённом Им мире силы, способной помешать Богу сделать так, как Он хочет».

2. «У Него было столько любви, что Бог решил поделиться ею с кем-нибудь ещё». Это про сотворение мира, которое, по Строгову, явилось актом любви.

3. «Библия… не объясняет, кто Он такой. Зато она рассказывает о Его делах и предлагает самим догадаться: каков же Бог, поступающий вот так? И в этом смысле Библия – увлекательнейший детектив».

4. «История, которую христианство рассказывает миру, это и есть история о Блудном сыне».

Их истинность для Строгова несомненна. И даже не так: это само собой разумеющееся. Про сотворение мира он прямо говорит, что не знает, почему был создан мир, но знает, зачем. Ну, знать он этого никак не может. Утверждая подобное, он лишь демонстрирует полноту своей веры, которая по определению не допускает сомнений. Но ведь это Строгов не сомневается, а у меня вот есть вопросы. Не глобальные вроде «быть или не быть?». Я обычный человек, мне неинтересно копаться в мистическом эстетстве Каббалы или экстатической утончённости суфизма, потому и вопросы мои самые простые. Например, по поводу утверждения о том, что бог действует каждую секунду, и нет в созданном им мире силы, способной помешать и т.д. (см. тезис №1). То есть, бог всемогущ и всесилен. А стоит ли связываться с этим утверждением? Ведь оно в точности подобно детскому «мой папа самый сильный» и только вносит путаницу. Вспомните известную вилку «Способен ли бог создать такой камень, который сам не сможет поднять? Если не способен, то он не всемогущ, а если способен, то не всесилен». Хотя это как раз пример чистого словоблудия, это то же самое, что спросить: «Может ли голубь закурить?». И ответить: «Если может, значит, он птица умная, а если не может, то глупая». По Строгову, Библия есть «увлекательнейший детектив… главная улика которого спрятана во второй книге Исход. Главное событие, на основании которого мы должны составить свой портрет». Имеется в виду портрет бога. Так давайте уже составим!

Суть Исхода в том, что израильтяне попали в рабство к египтянам, которые использовали их на тяжёлой примитивной работе. По тексту Строгова так: «Бог создал людей для того, чтобы они были счастливы. А вместо этого люди страдали от жестокого и бессмысленного существования. Бог создал каждого из них, как своего единственного ребёнка. А жизнь, которую они теперь вели, была слишком тяжела и бессмысленна даже для животных». У меня в этой связи уточняющий вопрос: а кто создал египтян? Из приведённого выше текста получается, что Строгов считает людьми только израильтян. Следовательно, только они были созданы богом. Кто же тогда создал египтян – какой-нибудь египетский бог? Значит, библейский бог создал не весь мир? Значит, он делил его с другим богом? Да нет, по Библии египтян также создал библейский бог, вспомните историю с Башней. Но тогда выходит, что и египтяне потомки Адама и, таким образом, создания божьи. И за что бог на них взъелся? Они-то как раз были довольны, то есть, жили именно так, как, по Строгову, хотел бог, создавая «людей для того, чтобы они были счастливы». Что? Египтяне избрали другого бога? Значит, другой был сильнее. Или израильский бог сам их отпустил, а потом сам же и наказал. За то, что поддались на провокацию, что ли? Или египтяне были эксплуататоры, и бог принял сторону пролетариев? Или что?

История Исхода сложная, нельзя описывать её, как это делает Строгов, в духе занимательного сюжета. У несведущего человека может сложиться впечатленье, что египтяне завоевали израильтян, обратив их в рабство. На самом деле отношения между этими народами возникли задолго до Исхода. Например, Измаил, сын легендарного Авраама, был рождён от египтянки Агари. А как же массовая иммиграция евреев в Египет, где они умножились так, что всерьёз обеспокоили местные власти? А душещипательная история Иосифа и его братьев? Завязка Исхода такова. Бог узнал о бедствиях сынов израилевых и сказал Моисею идти к фараону и просить отпустить свой народ. Моисей пошёл и просил, а фараон грубо отказал. И тогда бог явил в полной мере силу карающей десницы своей и наслал на Египет саранчу, пёсьих мух, жаб, тьму и ещё многое другое. Так? Так, но не совсем, есть одно маленькое обстоятельство. Во время памятного разговора с Моисеем бог сказал ему: «Аарон, брат твой, будет говорить фараону [сам Моисей был «не речист»], чтобы он отпустил сынов Израилевых из земли своей, но я ожесточу сердце фараоново, и не отпустит он народа» (Исход). Согласитесь, это весьма неудобное место, и Строгов его обходит. Или вот когда Бог в деталях описывает Моисею пасху, то велит помазать кровью от жертвенного агнца перекладину и оба косяка двери в каждом доме, чтобы не поразить своих. А сам проводит репрессивную акцию, поражая всех первенцев египетских. «И сделался великий вопль по всей земле египетской, ибо не было дома, где бы не было мертвеца» (Исход). Интересно, что в конце одного наказания бог вновь ожесточает сердце фараона, чтобы гарантированно применить следующее, кровью невинных утверждая ценности своей веры. Ах, как игриво настроен Строгов: «Библия… предлагает нам самим догадаться: каков же Бог, поступающий вот так? И в этом смысле Библия – увлекательнейший детектив». Что ж, начинайте догадываться.

Строгов утверждает, что основа христианства это история о Блудном сыне. А мне думается, что основа христианства это первородный грех. Как там у него: «Единственная причина появления нашего мира – то, что Бог был полон любви… Бог не просто налепил глиняных фигурок – Бог создал Себе детей. Тех, кого Он станет любить… и приготовил всё для того, чтобы Его подарок нам понравился… Но получилось так, что существа отказались принять его любовь… между человеком и Богом кто-то встал». То есть, изначально мир был задуман как рай и таковым должен был пребывать. Но человек по своей воле предпочёл впасть в грех, и богу пришлось изгнать его из рая. Это то же самое, что сказать, что изначально рудники были задуманы как рай для шахтёров, только потом по вине шахтёров испортились. И неизбежно получается, что любой человек с рождения виноват перед богом и должен просить прощения: об этом читайте в главе «Краткое описание духовного бизнеса».

Если посадить монетку в горшок с землёй, то ведь не вырастет монетка, правда? Потому что у металла нет предрасположенности вырастать в земле, а у земли, соответственно, нет предрасположенности растить металл. И такими их создал бог. Адама и Еву тоже создал бог. Первые люди обидели бога, причём настолько, что богу пришлось изгнать их из рая и обречь на страдания весь род людской. Мне уже здесь странно: как можно обижаться на неразумных детей? И как можно не простить собственных детей? Что же это за демиург такой мелочный, где вся его вечная-предвечная мудрость? И вообще, чего, скажите на милость, там было не прощать, что они такого непоправимого натворили, что сам творец поправить не мог? И что это за творец такой, у которого с самого начала всё из рук валится?

А дальше ещё хуже. Чтобы люди смогли в конце концов оправдаться перед богом, бог отдал в мир сына единосущного, дабы тот кровью своею искупил их великий грех: в этом и заключается фундаментальный догмат Искупления. Но тут-то и вовсе концы с концами не сходятся. Смотрите. На грехопадение Еву подвигнул змей, «змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь». Господь знал, каким он создавал змея, или он не ведал, что творит? Когда он создавал Адама и Еву, он знал, что они впадут в грех? Если не знал и не ведал, то ни о каком вульгарном строговском всемогуществе бога речи быть не может. Если же знал или хотя бы допускал такую возможность, значит, создавая человека, он заранее вложил ему предрасположенность к греху. Пусть даже грех пришёл извне, не смог бы он прорости в душах людей, если он инородное тело – не вырастет монетка, если посадите её в горшок с землёй. И не может грех войти в душу, если нет там для него места – не вольётся вода, если некуда ей. Причём заметьте, первый человек был создан по образу и подобию божию. Следовательно, если Адам изначально вышел грешником, то и создатель его был грешником – а как иначе, если по образу и подобию? «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло» (Бытие). И тогда получается, что бог сам подвигнул Адама и Еву на грех и за это же сам наказал их изгнанием, начав бесконечную историю земного хаоса. И чьи тогда грехи пришёл отмаливать в мир сын возлюбленный – не отцовские ли? И перед кем же так согрешил отец, что сына на заклание отдал? И как же он может любить всех нас, если сына родного не пожалел?