А в Харькове
Училась.
ГРИДНЕВ
Нич-чего для времени военного местечко!
На губы просится словечко!
Передничек крахмаленый,
Воротничок мережный.
Хозяином какой-нибудь эсэсовец оскаленный,
В кругу домашнем нежный…
ГАЛИНА
Прекрасно знаете, что силою нас брали с биржи…
ГРИДНЕВ
Но выбрали-то вас? Не мир же
На вас одной сошёлся клином?
Вы угождали в них кому? — фашистам ли? мужчинам?
ГАЛИНА
Что я могла?
ГРИДНЕВ
Могли быть в армии, в отряде партизанском,
Могли быть Зоею Космодемьянской!
Но вы — вы птичка! Вы прекрасно разочли.
Забыли вы одно:
Что мы — придём! Что мы — пришли!!
Взгляните-ка в окно!
(Подходит и отдёргивает шторы у трёх окон.)
Мерцающее голубое сиянье разливается по залу, где свет лампочек уже очень тускл.
Смотрите! — даже ночь сегодня голуба!
По трём шоссе — смотрите, сколько фар!
То катит ваша смерть! То занесла судьба
Карающий удар!
Галина обращена к окнам. За спиною Гриднева у неё на мгновенье жест отчаяния.
И вон пожар! и вон — пожар! и вон, и вон — пожар!
(Стучит кулаком в грудь.)
Мы шли под танки, жизни не щадя,
За нашу Родину, за нашего любимого Вождя!
А вы? поджали ножки? с книжкой? на кушетке?
Смотрите — артиллерия! мотопехота! конница!
И думаете, славная чекистская разведка
Захочет с вами церемониться?
Вы под святое сталинское знамя
Шмыгнуть намерились в победный час?
Но Маяковский нам сказал: тот, кто не с нами, —
Тот против нас!!
(Наступает на Галину.)
Она отходит и, споткнувшись о стул, садится.
Весь путь ваш, с кем вы виделись, с кем знались,
Откуда вы, куда, и для чего вот здесь одна остались, —
Доподлинно известно Органам.
Мы видим вас — насквозь!
А ну-ка, карты на стол! Маска сорвана!