МАЙКОВ
Ба-батюшки! Скажите Бога ради —
Так я обоз Глафиркин вышвырнуть могу?
НЕРЖИН
Вот это здорово! Ивана заманили,
Ивану насулили, Ивана натравили,
Пока он нужен был, чтоб к Балтике протопать…
МАЙКОВ
Не пить ликёров? Тесто — без ванили?
Сушёную картошку лопать?
Не-ет, это недоразумение!
Конечно, будет Разъяснение…
НЕРЖИН
Полмира обещали мы ему, к прыжку готовясь…
МАЙКОВ
Я гастроном, я вовсе не толстовец.
НЕРЖИН
Он дорвался — чур, не игра, кричим мы, чур!
МАЙКОВ
Победа без обеда?? Это чересчур!
НЕРЖИН
У нас румянец девственный — погоны, гимн и церкви!
МАЙКОВ
(откидывая штору)
Из окна уже светит не голубым, а багровым.
Вы посмотрите, что за прелесть эти фейерверки!
(Задёргивает.)
Насилья — да, насилия — ужасны!
Но если немочка, как говорят, сама согласна?..
НЕРЖИН
Солдат, с которым я лежал в болотах Ильмень-озера,
Солдат, с которым нас в упор клевал
одномоторный «Юнкерс», —
Его — расстреливать? За то, что взял часишки «Мозера»?
И даже пусть — что затащил девчёнку в бункер?
Прощаясь с жизнью там, в орловской ржи,
В палёных запахах, в дыму,
Я жал к земле его — не наша, может быть, лежи! лежи!
И на него теперь я руку подыму?
Вы перед наступлением не так ли непреложно
Приказ оправдывали противоположный?
ВАНИН
Оправдывал, так что ж?
НЕРЖИН
Так где же истина? Где ложь?
Вы говорили, что солдат страдал,
Что ждать его должна в конце пути награда… —
И вот теперь стрелять в него мне надо?
ВАНИН
Попробуй, выстрели! Катну под трибунал.