Литературные ошибки

Свободно живут!

Все будет как надо!

Все было не зря!

«Гренада, Гренада,

Гренада моя!»

Следует отметить, что некоторые литературные произведения просто потеряли бы смысл без определенных ошибок.

Например, всем известный роман французского писателя Александра Дюма (старшего) «Три мушкетера» повествует о том, как три королевских офицера, нарушая все уставные требования, пускаются в совершенно авантюрный поход, изобилующий смертельно опасными схватками с противниками, с единственной целью – помочь своему новому другу, который пылко пообещал своей новой возлюбленной исполнить ее просьбу. Дело в том, что эта самая новая пылко возлюбленная состояла на службе у королевы. А эта самая королева имела глупость подарить своему пылко возлюбленному, да притом иностранцу, да притом подданному неприятельского государства, подарок собственного мужа, стало быть короля. И этот подданный неприятельского государства тупо принял в дар это, определенно дамское, украшение и увез его с собой в качестве сувенира.

Более идиотский поступок весьма затруднительно придумать!

Однако, законному мужу, то есть королю, вдруг захотелось посмотреть как будет выглядеть его супруга в наряде с подаренным украшением. Глупая королева в панике. Какой же будет скандал! Вполне вероятно, что ее с позором вернут родителям. А ее служанок разгонят поганой метлой без всякого выходного пособия. Поэтому пылко возлюбленная нового друга трех мушкетеров, которая тоже была замужем, тоже пребывает в панике и решает использовать своего пылкого обожателя в качестве курьера в неприятельскую державу с целью вернуть украшение столь глупо подаренное столь глупой королевой столь глупому герцогу.

Как вам хорошо известно, Ребята, несмотря на очевидную абсурдность этого мероприятия, оно завершилось вполне благополучно. Украшение было возвращено глупой королеве и ее, еще более, глупый супруг, то есть король был утешен тем, что ему так и не удалось уличить свою супругу в неверности.

В общем, беспардонная тупость монарших особ и их приближенных не вызывает ничего, кроме отвращения! А чего же еще от них ожидать? Безделие, вседозволенность и разнузданность неуклонно ведут к беспощадному отупению! Это наглядно видно на примере наших чиновников.

Но вернемся к роману. Так вот, не была бы королева такой тупой, не было бы и повода для подобных авантюр! А д'Артаньян, Атос, Портос и Арамис так и погрязли бы в бесконечных кутежах. И читать про это было бы совсем не интересно!

Следует заметить, что среди множества авантюрных романов А.Дюма (его сына тоже звали Александр Дюма и он тоже был писателем, правда не столь плодовитым) роман «Три мушкетера» выделяется четко сформулированным девизом «Один за всех, все за одного». И это не просто девиз, а принцип эффективных взаимоотношений в обществе. В семье, в трудовом коллективе, и в целом государстве.

К великому сожалению, зачастую мы сталкиваемся с ситуацией, когда этот принцип извращается до принципа «Один вне всех, но все за одного». Иными словами, это называется «круговая порука». Подобная ситуация возникает, когда одни из членов некоего общества совершает неблаговидный поступок или, даже, преступление, но, вместо того, чтобы применить к нему адекватные меры воздействия, дабы пресечь нечто подобное, общество принимает преступника под свою защиту. Это прикрывается различными глупыми отговорками: "защитить честь мундира", "не выносить сор из избы", "каждый может оступиться", "своих не бросаем", и тому подобными. Хотя, "честь мундира" будет защищена тогда и только тогда, когда личность, замаравшая мундир будет вытряхнута из этого мундира как гнилая картофелина. Также, в избе не стоит держать сор, а следует выбрасывать его в, специально отведенное для этого, место. А оступиться и совершить преступление – это принципиально различные деяния. Что же касается "не бросания своих", то, вполне очевидно, человек преступивший нормы общества, автоматически перестает быть своим для этого общества.

Впрочем, сейчас мы говорим о литературе, а точнее об ошибках в литературе.

Другой, всемирно известный писатель Артур Конан Дойл в одном из рассказов о детективе Шерлоке Холмсе и его друге докторе Джоне Ватсоне, который называется «Пестрая лента», допускает ошибку в том, что описывает змею, приученную впадать в агрессивное состояние при звуках свиста.

Хотя, даже школьникам, хорошо известно, что все виды змей не обладают таким чувством как слух. Взамен этого, Природа одарила змей способностью улавливать малейшие колебания поверхности. Для ползающих, то есть для тех, кто постоянно соприкасается большей частью своего тела с поверхностью, такая способность намного полезнее способности улавливать колебания воздуха.

Про эту особенность змей весьма полезно помнить находясь в лесу или в степи. Чтобы случайно не наступить на притаившуюся рептилию и не получить болезненный, а порою и смертоносный укус, следует, время от времени, притопывать ногой. Для змеи это будет ощущаться так, как для нас ощущается рычание. А, поскольку змеи являются весьма осторожными животными, они предпочтут удалиться от источника таких неприятных колебаний.

В экранизации этого рассказа режиссером Игорем Масленниковым была успешно исправлена эта нелепая ошибка детективного автора. Свист просто заменили на постукивания. И все стало вполне логичным и естественным. К слову сказать, создатели этой экранизации обнаружили еще один пробел в знаниях писателя: болотная гадюка не лазает по шнуру или по веревке.

А вот в более поздней экранизации, которая была осуществлена крупной телевизионной компанией из Великобритании эти ошибки, с тупым упрямством, повторили.

Не менее известный мастер детективного жанра Агата Кристи в рассказе «Сон» (в смысле сновидение) повествует о хитром убийстве, замаскированном, как это частенько бывает, под самоубийство.

Интрига заключалась в том, что перед смертью владелец фабрики пытался проконсультироваться у знаменитого детектива Эркюля Пуаро на предмет преследовавших его сознание сновидений. Миллионер сетовал, что постоянно видит один и тот же сон, как пускает себе пулю в висок, при этом зная точное время совершаемого суицида. Пуаро не был толкователем снов, но, с целью хоть как-то помочь жалобщику, предложил осмотреть место предполагаемого самоубийства. Но получил от миллионера решительный отказ. Тогда детектив вежливо откланялся.

На следующий день стало известно, что владелец фабрики был найден в своем кабинете застреленным в висок. Слышащие выстрел служащие сообщили время самоубийства. Оно точно совпадало со временем, указанным фабрикантом, когда тот рассказывал о сновидениях детективу.

На первый взгляд складывалось впечатление, что фабрикант был психически болен, и идея суицида, приходившая к нему в повторяющихся сновидениях, была реализована.

Но знаменитый детектив Эркюль Пуаро не был тем, кем он был если бы, полагался на первые впечатления. Маленькие серые клеточки, как Пуаро называл кору головного мозга, проделали огромную работу, в результате которой выяснилось, что человеком, вызвавшим детектива для консультации, был вовсе не фабрикант, а загримированный под него секретарь. Комната секретаря находилась, как это обычно бывает, рядом с кабинетом начальника. Фабрикант имел привычку ежедневно в одно, и то же время выглядывать из окна своего кабинета для того, чтобы убедиться в своевременном включении некоторых фабричных устройств. Этим и воспользовался убийца. Как только, в очередной раз, фабрикант высунул голову, коварный секретарь выстрелил ему в висок, затем вбежал в кабинет своего босса, закрыл окно, и вложил пистолет в руку убитого. Затем, с притворным испугом, возвестил о самоубийстве владельца фабрики.

Однако, хитроумный план секретаря не мог бы сработать в действительности. Дело в том, что рана, полученная от выстрела с некоторого расстояния, существенно отличается от раны, произведенной выстрелом в упор. Отсутствуют ожоги и следы пороха. Это известно любому, даже начинающему, криминалисту. А если бы об этом было известно "королеве детективов", то читатели лишились бы одного из ее запутанных рассказов.

Вообще говоря, авторы детективных рассказов обязаны предоставлять, в ходе повествования, все необходимые сведения для того, чтобы внимательный и думающий читатель смог самостоятельно определить картину преступления. Если же автор детективной истории о некоторых ключевых обстоятельствах замалчивает, то это, по меньшей мере, не профессионально.

Не менее захватывающими внимание читателей являются повести и рассказы про разведчиков и шпионов. Определенно, мастером таких рассказов можно назвать Юлиана Семеновича Семенова. Его перу принадлежит множество невероятных историй о работе органов государственной безопасности и о деятельности различных разведывательных служб. Многие из его произведений были с успехом экранизированы. Одной из таких экранизаций стал телевизионный фильм Татьяны Лиозновой, снятый по одноименному роману, «Семнадцать мгновений весны». Фильм получился настолько притягательным, что большинство зрителей не столько следили за развитием сюжета, сколько любовались блистательной игрой актеров, и, особенно, безупречным и филигранным поведением нашего разведчика в тылу коварного врага. И, все же, автор заставил читателей и зрителей изрядно поволноваться, поставив главного героя на грань провала.

Наш разведчик служил в центральном управлении службы безопасности государственного аппарата в должности, равной той, по которой в нашей стране военнослужащие получают звание «полковник». Как вам хорошо известно, Ребята, это – высшее офицерское звание. Выше – уже генералы. И, как многие из вас, Ребята, знают, что агентурная сеть только условно называется "сетью". На самом же деле, систему расстановки добытчиков и переносчиков информации лучше назвать агентурной россыпью. Иными словами тот, кто доставляет секретные сведения, не может знать того, кто эти сведения получает. В противном случае, сотрудникам контрразведки было бы достаточно легко установить всю цепочку утечки секретной информации обнаружив хотя бы одно из звеньев.

Даже если допустить, что такая связь все-же имела место, то для разведчика такого уровня было бы крайней небрежностью оставлять отпечатки пальцев на рации.

Но самой нелепой в этой истории была причина провала радистки, которая во время родов находилась в бредовом состоянии, и якобы кричала на диалекте той местности, в которой родилась.

Разумеется, что роды в некоторых (но, далеко, не во всех) случаях проходят болезненно, и роженицы, по обыкновению, стараются заглушить боль громкими криками. При этом, в обычных условиях, им нет необходимости церемониться и они вполне могут выкрикнуть что-то на своем родном языке, ибо так, попросту, легче. Ну так это обычные женщины, в обычных условиях.

А разведчиков для длительной работы в тылу врага готовят так, что они не только в совершенстве владеют языком врага, но и думают на языке врага! Да и в любых стрессовых ситуациях, от коих они не застрахованы, включая бессознательные состояния, они выражаются исключительно на языке врага.

Так что, в каком бы состоянии ни находилась радистка во время родов, ее подсознание не позволило бы подставить под удар, не только себя и ребенка, но и своих соратников!

И, пожалуй, наиболее увлекательными для читателей, особенно для читателей младшего возраста, являются сказки. В сказках весьма трудно ошибиться, ведь в сказках все допустимо и все может быть! Однако, порою, и в сказках можно обнаружить не мало ошибок…

Взять хотя бы хорошо известную сказку «О царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди». И снова здравствуйте, Александр Сергеевич!

Жил некий царь. Очевидно, что его правление было весьма неумелым, и у царя были серьезные основания опасаться различных мятежей и восстаний. Своим слугам он не доверял, и, поэтому каждый вечер лично обходил слободу с целью обнаружить заговорщиков. Но однажды, вместо крамольных речей, он услышал, как три барышни вслух размышляли о своих намерениях вести государственные дела в качестве супруги держателя престола.

Автор сообщает, что они занимались прядением. Но, в то же время, автор сообщает, что это было поздним вечером и под окном. Но кому же придет в голову сидеть зимним вечером (в те времена уличное освещение отсутствовало как таковое) под окнами возле прялки? Потом, автор, все же, поправился, и сообщил, что царь вошел в светлицу, а не во двор.

Когда царь услышал, как одна из сестер изъявила желание родить ему наследника, государь спохватился, что ему в ближайшие дни предстоит отбывать к местам ведения боевых действий, а у него нет ни единой родственной души, кроме матери, сварливой и зловредной старухи, на которую следует оставить управление государством.

Поэтому, царь принимает скоропалительное решение жениться, и, со слов автора «в тот же вечер обвенчался».

Стоп! Как так? Ведь уже был поздний вечер! Давайте, Ребята, установим в какой же день происходили описываемые события. Во времена Пушкина использовался другой календарь. Этот календарь "отставал" от нынешнего на две недели. Значит, исход сентября, на который царь планировал рождение сына, приходился на тринадцатое октября. Откатившись на сорок недель, мы получим дату: шестое января. Седьмого января православные христиане (со слов старшей сестры можно утверждать, что они были христианами) отмечают праздник, который называется «Рождество». Этот праздник считается у христиан значительным. А перед всеми значительными праздниками, религией предписано соблюдение "постов", то есть периодов ограничений и воздержаний от всевозможных развлечений, пиршеств и вступления в брак. И если по словам автора «царь Салтан за пир честной сел с царицей молодой», то это было просто недопустимо во время религиозного поста! Некоторые могут сказать, что ему, как царю, всякие религиозные предписания не указ! Однако, как раз для царя, чьи действия являются обсуждаемыми в высших органах власти, соблюдение правил и религиозных предписаний чрезвычайно важно, в целях сохранения безупречной репутации.

Но, как бы то ни было, автор ставит читателя перед фактом официального установления супружеских отношений царя со, случайно встреченной им, девицей. Таким образом, матушка царя, бывшая царица, своенравная и спесивая бабка, оказалась на иерархической лестнице ступенью ниже какой-то девки со слободки.

Разумеется, что властная Бабариха не могла с этим смириться! Но, что ей оставалось делать? В ее коварном сознании незамедлительно созрел способ устранения пришелицы. Но, несмотря на обладание практически безграничной властью в отношении простых людей, она была скована дворцовыми этикетами и всяческими регламентами. Ей были нужны сообщники. Но бояре – людишки боязливые, да к тому же, жадные до невозможности, и легко продажные. С ними связаться – что в коровью лепешку вляпаться! Мать родную продадут с потрохами за ломаный грош. А вот сестрицы новоиспеченной царицы, у которых большие амбиции, пожалуй, вполне сгодятся для мерзких делишек…

Как сообщает автор, царь Салтан взял их во дворец и назначил на должности, о коих они сами мечтали. Казалось бы, их желания удовлетворены. Но, при всех условиях благодатного жития, им не давала покоя пресловутая зависть!

Зависть – это ощущение собственного несчастья, вызванного счастьем другого, как правило, близкого человека. Является ли это чувство естественным, то есть бессознательно присущим каждому человеку?

Прежде чем ответить на этот вопрос, следует дать определенный ответ на вопрос: «Будет ли нормальный человек радоваться, если узнает, что дорогого ему человека постигло горе?»

Безусловно, что нормальный человек никакому горю не будет рад! Даже горю, постигшему его заклятого врага. Ибо нормальный человек понимает, что горе – это абсолютная кара, в равной степени способная постичь каждого, безо всякого предпочтения!

И вот теперь, мы можем совершенно твердо ответить, что человек, который огорчается, когда узнает, что другого человека накрыло счатьем, является законченным дебилом.

И, возвращаясь в сказку, мы видим этих двух омерзительных идиоток с опухло прищуренными веками и надуто отвисшими губами, готовых не просто возвратиться в свою слободку, а пойти и на каторгу, лишь бы напакостить своей родной сестренке, которой, по их дурному мнению, столь незаслуженно повезло.

Читателей уже даже не удивляет полная несостоятельность царских гонцов, которых с легкостью, и подменяют, и подпаивают… Однако, тупизна и "слепая" покорность бояр, способных совершить необратимую расправу с царицей и царевичем, следуя сомнительному предписанию, вызывает презрительную оторопь!