Я шел на небо…

– Ваша честь!..

– Мне никогда не приходило в голову бросить фюрера!

– Ваша честь, подсудимый демонстрирует презрение к трибуналу! Я прошу…

– Ваше возражение принято, – лорд Лоренс жестом успокоил Джексона и обратился к Герингу: – Подсудимый, сядьте. Вы можете лишь отвечать на вопросы, а не заниматься пропагандой своих взглядов. Вы меня поняли?

Геринг кивнул.

– Можете продолжать, мистер Джексон.

– Геббельс научил Карла Эрнста, как поджечь рейхстаг, – Джексон взглянул на скамью подсудимых. – Тот подготовил десять членов СА и доложил Герингу. Решение свалить поджог на коммунистов возникло тогда же.

Услышав это, Геринг приветливо кивнул Джексону.

– Позже один из тех десяти, оставшийся без вознаграждения, некий Гель, в прошлом уголовник, написал об этом в имперский суд. Стоит ли говорить, что с ведома Геринга Гель был убит, а труп его исчез. Геринг, что вы можете сказать об этом?

Герман Геринг не реагирует.

– Генерал Франц Гальдер, – продолжает Джексон, – заявил, что Геринг в сорок втором году говорил ему о своём участии в поджоге. Что вы на это скажете, подсудимый?

Геринг делает мечтательно-загадочное лицо.

– Ваш двоюродный брат, как известно, не раз заявлял о вашей беспринципности.

– И я не порвал его на части? – с иронией отозвался Геринг.

– Я удивлён этому не меньше, чем вы.

– Что касается пожара рейхстага, мне не известно ни одного случая, – Геринг не дал Джексону договорить, – чтобы из-за пожара был убит хоть один человек, да и арестов было немного.

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно.

– Вы встречались с фюрером во время пожара?

– Конечно, мы встречались.

– И здесь же, на месте, вы решили арестовать коммунистов?

– Нет, это решение было принято заранее.

– Заранее?

– Вы не ослышались! – Геринг рассмеялся.

– Вы никогда не хвастались, что подожгли рейхстаг?

Геринг молчит.

– Скажите, вы помните завтрак в день рождения фюрера в сорок втором году? Вы не помните? Я читаю: «За общим завтраком Геринг крикнул: “Я – единственный, кто знает рейхстаг, потому что я поджёг его!”. Сказав это, он похлопал себя по ляжке», – конец цитаты. Это письменное показание генерала Гальдера. Вы говорили о поджоге?

– С Гальдером? Такого разговора не было.

– Ваши заводы приводили Германию в состояние готовности к войне, не так ли?

– Концерн «Герман Геринг» занимался добычей сырья и производством стали.

– У меня нет вопросов к подсудимому, – Джексон закрыл папку с бумагами.

Руденко просит слова. Лоренс не возражает.

– У меня несколько вопросов к подсудимому Герингу.

– С удовольствием на них отвечу, – усмехнулся Геринг.

– Во-первых, влияли ли вы на принятие фюрером внешнеполитических решений?

– Нет. Фюрер есть фюрер, точнее – был.

– Кто же был ближайшим советником фюрера в экономике?

– Я.

– В военных вопросах?

– Я.

– Вы разрабатывали план нападения на Советский Союз?

– Рейхсмаршал – всего лишь титул, не более, – Геринг ухмыльнулся.

– План был разработан в ноябре 1940 года?

– Да.

Теперь уже Руденко выдержал паузу.

– Я прочту вам запись совещания от шестнадцатого июля 1941 года: «Прибалтика и волжские области должны стать частью империи, Ленинград подлежит уничтожению». Кем был записан этот протокол?

– Борманом. Но он преувеличил кое-что.

– Что например?

Геринг не отвечает.

– Вы признаёте, что руководили массовым угоном в рабство миллионов граждан из оккупированных стран?