Безжалостная сделка

«Меня они вряд ли оставят в живых. Ведь я дал тебе возможность сказать всю правду, потому что я сразу понял по твоим глазам (Инга немного засмущалась), что к убийству общинника ни ты, ни твой дружок абсолютно непричастны. А ты думаешь председатель общины такой глупый? Он, скорее всего, об этом сразу догадался и не сомневается, что истинным убийцей является отец Марыси – Еремей».

Юноша облизал пересохшие губы, ему было очень трудно говорить, к тому же, всё избитое его тело, как поняла Инга, сильно ныло и болело. Тем не менее, он продолжил:

«А когда ты подтвердила его догадки, то здесь он уже не уступит, будет стоять до конца, но своего авторитетного общинника – Еремея, в обиду не даст. Но он также прекрасно понимает, что я тоже буду стоять до конца и потребую наказания истинного виновника, а это общинники и их староста никогда не сделают. Поэтому им легче всего убрать меня, чтобы избавиться от неугодного им человека».

Теперь Инга не сомневалась, что юноша приговорён к смерти своими же общинниками, также как и они с Марком. Поэтому она, сильно волнуясь, решила схватиться за соломинку, за которую хватается утопающий и очень осторожно спросила юношу:

«А у нас есть хоть малейшая возможность как-то выбраться из этого ненавистного сарая, или же никакой возможности у нас нет?» Но на этот вопрос, ослабевший юноша, ничего не ответил.

Затем Инга немного подумала и уточнила свой вопрос:

«Если нам каким-то образом удастся освободиться от верёвок, которыми нас связали, сможем ли мы тогда выбраться отсюда?»

Тогда юноша, почти не задумываясь, уверенно ответил:

«Если хотя бы один из нас сможет развязать себе руки, то он развяжет остальных, и тогда, я в этом уверен, выбраться нам из сарая не составит особого труда».

Услышав такой уверенный ответ, Инга предложила свой немного странный план по развязыванию рук:

«У меня очень острые зубы. Я попробую ими вцепиться в узлы твоей верёвки и, может быть, у меня получиться хотя бы частично их распутать. И тогда ты уже сам постараешься выпутаться окончательно».

Юноша недоверчиво посмотрел на Ингу, и довольно странно ответил на такое неожиданное для него предложение девушки:

«Ты не сможешь этого сделать, потому что верёвки слишком толстые и крепкие, а узлы на них затянуты очень сильно и умело».

Затем он повернулся на другую сторону и сказал:

«А вот твой товарищ гораздо сильнее тебя и, я уверен, что зубов у него тоже достаточно. Ему, пожалуй, можно попробовать».

В сарае теперь было совсем темно, и юноша не мог видеть бывшего возлюбленного Инги. Поэтому он попросил девушку:

«Ты давай окликни его, только не слишком громко, а то охрана у сарая может услыхать, и тогда мы точно отсюда не выберемся».

Инге было стыдно говорить о том, что бывший возлюбленный её предал. Поэтому она уверенно проговорила:

«Понимаешь, он слишком потрясён случившимся с нами и сейчас крепко спит. Я это точно знаю».

Она сказала это почти шёпотом, потому что очень боялась, что её «бывший» услышит и начнёт возмущаться, поэтому до поры до времени, она решила не сообщать юноше о своей сильной размолвке с ним.

«Ну вот проснётся, подползёт и попробуем», – сказал юноша.

И здесь впервые в голове Инги мелькнула странная мысль: «Юноша предлагает моему молодому человеку раскусывать ему путы, а почему же он сам не желает развязать верёвки, которыми связаны мои вывернутые назад руки?» И тогда ещё более ужасная мысль, буквально, сразила её:

«А что если перед ними был разыгран обычный спектакль? Допустим, руководитель общины попросил этого юношу сыграть главную роль. Сначала там, на улице, при собравшейся толпе общинников, юноша потребовал справедливого решения и ему сразу же все пригрозили, как бы возненавидев его. Затем, якобы избитого (а, может, ссадины на его лице только умело нанесённый грим) его бросили к ним в сарай. Да если бы это всё было по-настоящему, то никогда бы общинники во главе со старостой не соединили бы их вместе с юношей в одном сарае».

Здесь Инга опять глубоко задумалась и, как ей казалось, всё поняла.

«Ну, конечно, председатель общины специально сделал так, чтобы этот юноша вошёл к нам в полное доверие, и мы раскрыли бы ему все свои секреты: откуда явились, что делали в деревне? Вполне вероятно, что общинники, действительно, считают нас вражескими лазутчиками из какой-нибудь соседней общины, им и невдомёк, что мы никакие не шпионы, а прибыли из будущего».

Инга продолжала мысленно рассуждать, и чем больше она рассуждала, тем всё страшнее и страшнее представлялся ей этот, на вид, безобидный и искренний юноша.

«Даже, возможно, юноша находиться здесь, чтобы спровоцировать нас к побегу, но нас всё равно схватят. А за то, что мы хотели убежать к нам будут применены дополнительные пытки и, вполне вероятно, более жестокая казнь».

«Но в любом случае, – решила Инга, – даже если этот юноша подставное лицо, всё равно необходимо решительно действовать». Поэтому она смело и уверенно проговорила:

«Подставляй свои верёвки, я их перегрызу зубами».

Юноша не рассчитывал, что эта девушка проявит такое упорство. Поэтому он вынужден был согласиться, но при этом сказал:

«Вряд ли у тебя что-либо получится из этой затеи? Какими бы крепкими и острыми не были твои зубы, они не в состоянии распутать узлы на очень крепкой верёвке, а вот свои зубы сломать ты, пожалуй, сможешь».

Тогда Инга ответила:

«А зачем мне зубы, если меня всё равно завтра казнят, и в будущем зубы мне абсолютно не пригодятся».

Юноша недоверчиво посмотрел на Ингу. Хотя в сарае теперь стояла почти полная темнота, но, тем не менее, девушка чётко уловила, сверкающие в этой темноте два зловещих уголька, которые она приняла за глаза юноши. Инга моментально подумала:

«Выходит, я правильно догадалась, что он опасен для нас. Не могут быть у доброго, искреннего человека такие зловещие глаза».

И здесь она, очень уверенно, почувствовав в темноте верёвку, которая связывала руки юноши, вцепилась в эту верёвку своими крепкими и острыми зубами. Юноша в первый момент даже растерялся, пытаясь вырвать связанные руки из зубов девушки, но, затем, убедившись в настойчивости Инги, покорился и уже сидел спокойно, хотя и уверенно произнёс:

«Бесполезна твоя затея, не сможешь ты меня развязать».

Но упорству Инги не было предела. В течение долгого времени она, буквально рвала своими острыми зубами верёвки, и, в конце концов, всё-таки добилась успеха. Путы стали понемногу ослабевать, вскоре это почувствовал юноша, удивлению которого не было предела.

«Ну, ты даёшь. Я, честно говоря, не ожидал от тебя такой прыти».

Развязывая верёвки юноши, Инга постоянно думала:

«Так всё-таки, кто ты такой? Враг или друг? Спаситель наш или губитель? Поможешь ты нам по-настоящему выбраться на волю или подставишь врагам? Если поможет, то мы спасены, если нет, то расправа с нами ускорится».

И вот руки юноши полностью свободны, и Инга уверенно произнесла:

«Я думаю, что верёвки на своих ногах, ты и сам развязать сумеешь, – а затем с ещё большей уверенностью проговорила, – а после этого и нас освободишь».

Здесь она, несмотря на почти полную темноту, ясно заметила (даже, скорее, почувствовала), как глаза юноши снова загорелись недобрым светом. Это её в очередной раз сильно насторожило.

«Неужели мои подозрения правильные, и этот человек является нашим скрытным врагом? Как бы я не хотела, чтобы мои самые худшие предположения оправдались».

Прошло некоторое время, и Инга почувствовала, что юноша даже не пытается освободить свои ноги от верёвок, поэтому, она, делая вид, что ни о чём не догадывается, считая его верным другом, спросила:

«А что ты не освобождаешься, я же тебе руки развязала? Или что, тебе понравились мои остренькие зубы, и ты желаешь, чтобы я повторила тот же манёвр, только теперь с другой верёвкой, с той самой, которая связывает твои ноги?»

Она сразу почувствовала растерянность юноши. Он, видимо, не знал, как поступить, потому что на такой вариант, он явно не рассчитывал. Тогда Инга решила рискнуть, она решила окончательно испытать юношу. Девушка снова, несмотря на то, что почти ничего не было видно, бросилась на колени и вцепилась зубами в ту верёвку, которая крепко связывала ноги юноши.

В этот раз он покорно подчинился. Инга уже прекрасно поняла, каким способом завязывают узлы общинники, и в этот раз девушка справилась с развязыванием узла гораздо быстрее. Уже через несколько минут юноша был полностью освобождён от пут.

«Ну, теперь твоя очередь, – притворяясь весёлой проговорила Инга, – ты полностью свободен, и тебе ничего не стоит, работая руками, освободить нас от этих проклятых верёвок. А дальше, ты же уверил меня, что если у нас получится освободиться от верёвок, то выбраться из этого сарая не составит особого труда. Так что, давай, не теряй времени и активно действуй».