Тайна палаты №6

– Кто в какой степени! Хрущева привлекала только высшая власть. И он ее получил! Перехитрил-таки Сталина. А говорят – дурачок! Сталина он убил, так или иначе. За то ему наше спасибо! Берию очень смело убил. Но тот заслужил, поскольку подобрался к нашим людям настолько близко, что им осталось его лишь убить, а там уже выкручиваться! Не шуточное дело – убить второго человека в стране. Первым был Маленков, как Председатель Совета Министров. Никчемный руководитель! Берия – совсем другое дело! Как человек, он был исключительно честным и бескорыстным, и работник – лучше некуда! Нищее Закавказье за несколько лет сделал картинкой! Теперь никто поверить не может, какой там ужас до Берии был, голод, нищета, преступность. А потом: мандарины, чай, курорты, осушение болот, химические предприятия, добыча нефти на шельфе, университет, предприятия по переработке местной продукции. Я тебе так скажу, нет на свете человека, которого оболгали так же сильно, так же незаслуженно, как Берию. Нам бы этого молодца в свой лагерь! Но дело сделано и теперь среди населения не найдешь никого, кто бы не знал, что Берия воровал школьниц и насиловал их у себя в кабинете! Это, конечно, полный бред, но ведь, согласись, как работает, как запоминается, как зовет к протесту! После такой рекламы Берия не отмылся бы никогда! А мы на него еще и все репрессии навешали, к которым он ни ухом, ни рылом!

– И я ничего не знал… – промямлил Пятый.

– Вот кто молодец, так Хрущёв! Великий мастер всякие интриги закручивать! Почти всех, с кем работал в Украине, завербовал! Еще и кровью для надежности повязал. И они в одной упряжке прекрасно работали.

– Я слышал, будто и Жуков в Украине пересекался с Хрущевым. Так?

– Конечно, было такое. Но какие там дела вершили, не знаю. Однако Жуков сам по себе являлся тем ещё деятелем. Сам хотел власть захватить по примеру бывших генералов в Штатах или во Франции. Они там все президентами после войны стали, вот и Жуков хотел! Он же себя великим мнил! Но Сталин его насквозь видел, потому в Одессу упрятал. Жуков ему в этом и помог, засветившись, как непревзойденный мародер. А после смерти Сталина и убийства Берии, Хрущев к трону подобрался, но… Если бы Жуков силой армии его не поддержал, у Хрущева еще и не получилось бы… Связка! Но в пятьдесят седьмом Хрущев, понимая неисправимую подлючесть Жукова (как не понимать, сам такой!) и готовность изменить, кому угодно, упрятал маршала на дачу без права выезда! А в стране к полной власти, лишенной какой-либо ответственности, пришла партийная номенклатура! Чего заговорщики и добивались. И все стали хором повторять: «Слава КПСС!»

– А как относиться ко всяким митингам, к Навальному и прочим? Я что-то никак не разберусь…

– Это потому, что твои вопросы впитали множество противоречий! С одной стороны, как же можно уважать народ, который стоит на пороге неминуемого уничтожения и, тем не менее, не предпринимает попыток для спасения страны, себя, своих детей? А с другой стороны, совершенно очевидно, как только начнутся массовые проявления недовольства населения, пусть даже самые обоснованные и справедливые, этим неминуемо воспользуются поджигатели из США и иже с ними. Именно так начинались все цветные революции. И тогда окажется не столь важно, возмущался ли народ по делу, противодействовал ли коррупции и безнаказанности властей, боролся ли за свободу и справедливость – конец всех ждет известный! Вот только в РФ всё получится значительно страшнее, нежели в Украине, ибо у США к тому времени тормоза окончательно сорвет! Они ринутся сюда «защищать» наш народ, свободу и демократию! Ну, кто, скажи мне, помешает им с помощью войск НАТО… Разве что, Китай! Но с ним Штаты, сдаётся мне, давно втихую поделили всю нашу территорию. Основной кусок достанется, конечно, США. Китаю – тоже не малый! Получат своё Турция, Великобритания, Германия, Польша, даже Норвегия и прочая мелочевка, в виде Эстонии. И конфликта между ними не будет. Все зайдут на нашу территорию одновременно и займут заранее оговоренные районы! А коренное население, то есть, мы с вами, окажется ненужным. Разве, малая часть останется на короткое время. Для выполнения самой тяжелой и грязной работы!

Номер пятый сидел подавленный и глядел в экран телевизора, где что-то шевелилось. Ему стало не до содержания телепередач. Он переварил обрисованные перспективы и почти панически осведомился:

– Вот и поговорили! Как ни повернись, а нас…

– Я тебя понимаю! Это не радует! Однако осталась небольшая надежда на окружение нашего деятеля Таврического. Кое-кто ведь спиной чует, что американцы из-за него перекрывают и им возможность обогащаться. Как ты думаешь, простят они ему упущенные барыши? Конечно, нет! Вот они и должны сказать своё веское слово. С благословения американцев.

– А эти-то причем?

– А ты думаешь, они допустят, чтобы страна, приносящая им дармовые миллиарды, вышла из повиновения? Это сто лет назад получилось, когда из-за мировой войны основным державам оказалось не до Советской России. Тогда Ленин не упустил момента. Сегодня же мир устроен и оснащён иначе. Мы и дернуться не успеем! Но со стороны всё будет выглядеть очень даже демократично!

Номер пятый демонстрировал смятение чувств и подавленно промямлил:

– И Второй почти то же говорил…

– Вот это мне и не нравится! Он слишком многое понимает, но работает не на нашей стороне! – произнес Первый после некоторого молчания, затем из своей бутыли отпил газированную воду, которую ему категорически запретили врачи, и поставил точку в разговоре:

– Ладно, разболтался я что-то… Пошли к себе!

Глава 22

Следом за ними в палату уверенно вошел уже знакомый Дмитрию следователь. Но сегодня он явился с коллегой, который на улице за пять минут до этого уточнял:

– Сегодня-то, Сергей, ты скажешь ему о жене?

– Пока нет! И совсем не потому, что мне его жаль! Как только он обо всём узнает… Зажмётся он. А мне это теперь надо?

– Он же нормальный мужик! Да и не виновен! Зачем ты с ним так…

– Виновен, не виновен… Какая разница? Ты только не вклинивайся в разговор со своей сентиментальностью… Лучше учись у меня работать!

Опять Дмитрия расспрашивали об аварии. Но теперь следователя интересовали уже подробности самых последних секунд перед происшествием.

– Я же рассказывал, – со сдержанным раздражением повторял Дмитрий. – Всё было в норме: и погода, и состояние дорожного покрытия, и машина вела себя безупречно. И я себя чувствовал нормально. Всё-таки за спиной у меня двадцатилетний опыт многосуточных рейсов, правда, в ещё более тяжелых условиях… Жена дремала. Ремни пристегнуты. Никакого алкоголя или лекарственных препаратов! И навстречу в тот миг – никого, и сзади. Лишь далеко кто-то маячил, но нисколько не мешал.

– Так, может, вы всё-таки задремали? Или засмотрелись в сторону? Или, как бывает, комара стали ловить, ну и… Или потянулись за чем-то на заднее сиденье, а тут…

– Да, нет же! – стал раздражаться Дмитрий. – Говорю вам, стаж водительский у меня большой, и никогда комары до аварии не доводили. Да и не было в салоне комаров!

– Не понятно. Что-то ведь стало причиной того, что машина сошла с дороги и стала кувыркаться в двух плоскостях? Вот вы всё время напоминаете мне о своём безупречном водительском стаже, так расскажите, что вы, как опытный водитель, почувствовали тогда? Расскажите, что подумали, что предпринимали, как пытались предотвратить аварию?

– Это можно! – согласился Дмитрий. – В какой-то момент я почувствовал, что задок машины потянуло в сторону. Ну, думаю, первый прокол моя тойота получила! Машина-то новая, шины неизношенные, толстые. Их не просто проколоть. Сразу стал я плавно снижать скорость, а она на сотне «круизом» держалась, поскольку жена очень просила ничего не нарушать. Я намеревался остановиться. Машина управлялась, как и положено с проколом бескамерной шины. Знаете, наверное, такая шина давление теряет медленно, иногда многие часы, потому она сравнительно безопасна. Именно об этом я и думал в тот злосчастный миг, понимая, что случилась досадная неприятность, но ведь не беда! Ан, нет! Дальше, я и не ожидал, за секунду, возможно, за полторы, шина просела и стала сильно тормозить. Удерживать машину становилось всё труднее, несмотря на мощный усилитель руля… Меня стащило на грунтовую обочину, что еще не предвещало беды, но именно тогда – даже не понял почему – машину опрокинуло и потащило вперед, переворачивая с одного бока на другой. Там ведь косогорчик. Примерно с метр высотой. А далее, метрах в тридцати от дороги, лесополоса… Я кувыркаюсь и жду, когда подушки безопасности сработают, которых на моей Тойоте только впереди шесть штук… А дальше я ничего не помню. Уже потом, то ли в «скорой», то ли в стационаре, стал кое-как соображать…

Следователь и его попутчик многозначительно переглянулись, после чего Дмитрию сообщили:

– Спасибо! Сообщаем вам, что уголовное преследование с вас снято. В связи с отсутствием с вашей стороны состава преступления.

– Вот как! – даже воскликнул Дмитрий. – Зачем его вообще против меня возбуждали…

– Не всё так просто, как вам кажется. Да и решение пока не утверждено. Но есть кое-что интереснее. Нам удалось установить, что ваша новенькая якобы «Тойота Камри» до аварии уже имела пробег около пятнадцати тысяч км. Но и это не всё! Она побывала в непростой аварии, после которой ее отремонтировали, покрасили и в таком виде продали вам. Как понимаем, втемную. Так?

Удивление Дмитрия оказалось лучшим ответом на этот короткий вопрос.

– Однако ремонт сделан декоративно, упрощенно, лишь для того, чтобы скрыть непростую судьбу машины! – продолжил следователь. – Не было восстановлено ни одной подушки безопасности. А при ремонте это вылилось бы в десять-двенадцать тысяч долларов. Не были заменены сильно пострадавшие шины, – тоже сумма немалая, – зато одометр аккуратно скручен в ноль. Но, бог с ним, ибо вашу трагедию вызвали именно шины. Обе правые имели большие боковые порезы. Причем, сквозные порезы. И разрывы корда в других местах. Их кое-как заделали, а перебортировкой запрятали вовнутрь. Понятно, при осмотре снаружи такие дефекты разглядеть не удается. Первая шина проявила себя в тот момент, когда вы это заметили – машину потянуло на правую обочину. Почти сразу лопнула другая правая шина, в общем-то, понятно – она была повреждена значительно сильнее. Вот так!

Дмитрий напряженно слушал, ловя каждое слово следователя. Всё что он рассказал, конечно же, вполне могло произойти в стране, где нажива стала смыслом жизни чуть ли не всех людей подряд. Это не удивило! Но почему сей роковой жребий выпал именно ему?

Теперь мозг Дмитрия заработал на пределе человеческих возможностей в поисках чего-то такого, что внесением ясности могло немедленно успокоить, но ничего не находилось. Неясность возбуждала беспокойство и потребность срочно предпринять что-то, пока непонятное. Дмитрия буквально разрывало желание вскочить, рвануться, помчаться, но куда и зачем, он и сам не понимал. Оставаясь беспомощным в обстоятельствах, не до конца выясненных, он не находил себе места, хотя внешне это заметил бы не всякий человек. Но следователь заметил. Ему совсем не хотелось становиться свидетелем нервного срыва этого сильного человека, потому он стал уводить Дмитрия в сторону:

– Против руководства автосалона тоже возбуждено уголовное дело. Под следствием находится и персонал мастерской, участвовавший в заведомо фиктивном ремонте. Всего по этому делу проходят семь человек. Дело о вашей аварии и дело о махинациях вокруг вашей машины, скорее всего, объединят в одно.

Дмитрий слушал и смотрел на следователя, до конца не понимая, ему-то самому, что с того? Машина в клочья! Сам он отлеживается на больничной койке, изрядно изуродованный. До сих пор никто даже не обнадежил, останется ли он работоспособным и когда будет выписан? Неизвестно состояние и местонахождение супруги… Где их с Алёной имущество, где деньги, документы?

В его голове всё вдруг завертелось безостановочно, не оставляя малейшей возможности упорядочить сотни вопросов, ранжировать их по степени важности и первоочередности. Потом боль сквозь затылок принялась столь мучительно выдавливать мозги, что потемнело в глазах. А потом она принялась сверлить, сдавливать, перекатывать что-то в черепе. И когда Дмитрий намерился предъявить несколько вопросов следователю, ему стало совсем плохо.

Ещё некоторое время окружающее пространство вращалось перед глазами Дмитрия. Он ухватился загипсованными руками за кровать, чтобы не завертеться самому в ставшей столь ненадежной системе координат, но стал быстро куда-то проваливаться…

Глава 23

Когда сознание вернулось, в тумане слезящихся глаз Дмитрий разглядел двух женщин, стоящих посреди палаты в чёрном одеянии. Тряхнув головой, насколько позволил шейный гипс, Дмитрий попробовал избавиться от мутности зрения и непонятного видения. Но чем дольше он присматривался, тем более резкими становились черные фигуры, а затем и лица двух убитых горем женщин.

Наконец Дмитрий узнал в них своих дочурок. В этот миг Настенька, старшая, с детства более близкая к отцу, не выдержала тяжести этой сцены и упала на колени, прильнув к груди Дмитрия мокрым лицом, а Дашутка, глотая слезы, ещё нерешительно стояла в двух шагах.

Палата тяжело молчала. Лишь Пятый выскользнул из нее, собираясь привлечь на помощь кого-то из персонала. Назревало что-то страшное и неуправляемое.

Теперь Дмитрий догадался обо всём. Но, продолжая на что-то надеяться, уточнил высохшими от волнения губами:

– Мама? Алена? – в ответ девочки зарыдали.

Дмитрию перехватило горло, сорвалось дыхание. Он до боли сжал губы, что было силы, втянув их в себя, плотно зажмурил глаза, стараясь сдержать чувства, разрывающие его изнутри, но не выдержал и беззвучно затрясся в рыдании, сотрясая неустойчивую металлическую кровать.

В голос безутешно рыдали дочери. Даже Первый, не зная, как быть дальше, медленно поднялся с постели и тихонько удалился. Остальные затихли, вынужденные из-за недвижимости наблюдать то, что им не полагалось. В палате разыгрывалась трагедия, превращавшая у них на глазах неизвестное до сих пор дорожное происшествие посторонних им людей в бесконечное, ничем неприкрытое горе.

По коридору озабоченно забегали медики, сочувствие которых проявлялось на их лицах. Они помогали, как могли. Успокаивающие уколы, сделанные Дмитрию и дочерям, на какое-то время загнали горе вовнутрь их души.

Дмитрий тяжело молчал, с болью всматриваясь во вновь обретенных им лишь недавно дочек, и боялся признаться даже себе, что именно он опять сделал их несчастными. Когда-то ушел из семьи, лишив малышек отца, а сегодня оставил их без матери. И хотя беда с Алёной произошла без его вины, но ведь не без его участия. К чему теперь оправдываться! Не будь Дмитрия, его машины и затеянной им поездки на Черноморское побережье, Алёна оставалась бы живой!