Творец бессмертия, или Исповедь гения

Но и я решил не поддаваться, пусть и буду в его глазах выглядеть болваном.

Как я и предполагал, гость не смог держать свою улыбку бесконечно долго, потому сдался и начал меня убеждать:

– Мистер Гвоздёв! Цель вашей деятельности мы можем обсудить где-нибудь на улице. Ведь это очень просто. Со своей стороны я даю вам слово, что интересующая вас цель работы без каких-либо искажений и по существу, и по форме будет вам представлена в дополнительном протоколе. Вы согласны?

– И когда мы ее обсудим?

– Вас устроит сделать это после завершения сегодняшней работы? Можем все вместе погулять вблизи дома…

Я засмеялся, давая понять, что такой вариант считаю удачным. И уточнил:

– Мне можно продолжать, сэр?

Доктор Кеннеди с неизменной улыбкой утвердительно качнул головой.

– А что получится с нашим гражданством? – поинтересовался я.

– Ну, этот вопрос будет решаться в отдалённом будущем!

– Допускаю, что так, – не сдавался я, – но моя работа может затянуться на долгие годы, не так ли, доктор Кеннеди? Мне, по крайней мере, именно такое и представляется возможным. И всё равно нам когда-то придётся принимать какое-то решение… Я просто не знаю, как долго всё это возможно тянуть, если мы останемся с нынешними паспортами?

– Для вас лучше будет так, как у вас в какой-то песне поётся: «В Одессе нужно быть, конечно, одесситом!» А вас я понял, потому мы сразу возьмём этот вопрос на себя. В обычном порядке, если сами захотите всё оформлять, на получение американского гражданства вам понадобится более десяти лет. У нас это получится в пределах полугода, если не возникнут непредвиденные осложнения.

– Какие, например? – не понял я.

– Совсем незначительные для вас при условии нашей помощи. Например, незнание языка, гимна и другие мелочи. И, насколько мне стало ясно, вы не очень-то любите США!

– Разве и в этом вопросе без любви не обойтись? – усмехнулся я.

– Любовь – любовью, а уж политическая благонадёжность от вас точно потребуется. Вы, может быть, ещё не знаете, но при получении гражданства вам придётся давать клятву на верность Соединённым Штатам Америки? Клятву на библии, мистер Гвоздёв! А в США она настолько свята, что нарушить ее безнаказанно не рискует никто!

– Клятва?! – не поверил я. – Действительно, клятва?!

– Ничего удивительного, мистер Гвоздёв! Разве это противоречит вашей логике или логике вообще? Разве какому-то государству нужны граждане-враги? Потому в американской клятве есть такие слова: «Я абсолютно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти, подданным или гражданином которого я являлся до этого дня. Я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединённых Штатов Америки от всех врагов, внешних и внутренних. Я буду верой и правдой служить Соединённым Штатам. Я возьму в руки оружие и буду сражаться на стороне Соединённых Штатов, и так далее».

– Да уж! С языком у меня действительно плохо! – подтвердил я, не желая комментировать то, что услышал. Пусть он понимает, как сам того хочет. – Но мы с женой возьмёмся за английский, даже если не станем менять гражданство… Ведь какие-нибудь курсы в Санта-Барбаре найдутся?

Я вдруг осознал, что мне этого американского гражданства не надо никогда, и ни под каким соусом, но не заявлять же ему это в лоб?! А еще стало понятно, что все эти сволочи, красиво именуемые эмигрантами, на деле – абсолютные предатели! Это же надо – за какую-то жрачку и жвачку они обязуются не только забыть свою родину, друзей и мать родную, но и убивать их, если америкосы прикажут. Мразь отечественного производства, если быть точным!

Гость засмеялся, принимая мою игру:

– В Санта-Кларе, мистер Гвоздёв! – подчеркнул гость, указывая на мою оговорку. – Именно, в Санта-Кларе! Санта-Барбара – это совсем другой город! Да и Санта-Клара не одна! Есть, например, знаменитая Санта-Клара и на острове Куба! Вам придётся привыкать к американским названиям…

– Ну, да! Слегка переплелось, кажется! – согласился я. – Но меня мучает ещё одно обстоятельство.

– Я, весь внимание, сэр!

– Мне в США работалось бы значительно спокойнее с уверенностью, что в случае какой-то беды со мной, моей жене будет оказана самая действенная помощь по возвращению на родину, в эту самую квартиру, где мы с вами теперь находимся. По крайней мере, нисколько не в худшую. Это возможно? Можно этот пункт внести в контракт?

– Это не составит труда! – утвердительно качнул головой гость. – Что-нибудь ещё?

– Да! Я вот прочитал, доктор Кеннеди, пункт об оплате моей будущей работы. И годовая зарплата тут указана, и компенсация инфляции, и полная медицинская страховка мне и моей супруге, и дополнительные денежные премии в размере до десяти годовых зарплат при выполнении программы исследований… Вот только я никак не уразумею, – спросил я с усмешкой, – это хорошо для нас или плохо? Двести семьдесят две тысячи в год – это сколько же, если на ощупь? Слышал, будто половина суммы сразу на налоги уйдёт! Ведь это значит, что моя зарплата изначально носит иллюзорный характер! А если и другая половина уйдёт на оплату жилья? Я же этого не знаю! Или я не прав? И вообще, как и за что мне придётся платить? Не получится ли так, что я выясню только по приезду, что денег на полноценную жизнь нам окажется недостаточно?

– Я хорошо понимаю ваши опасения, мистер Гвоздёв! Они имеют под собой веские основания – ведь после переезда вся прежняя жизнь у вас пойдёт кувырком, да?

– Ну, не вся, положим! И не обязательно кувырком, но проблем и на сегодня хватает! – ответил я серьёзно, давая ему понять, что мои опасения весьма серьёзны, не на песке построены.

– Я понимаю! – вроде бы согласился гость. – Я очень хорошо вас понимаю, сэр! Но мне очень и очень сложно ответить. Для начала скажу, что первое время, примерно месяц, во всех делах вам будет помогать Фёдор. Знаете ли, в США очень сложная финансовая отчётность! Сложное налоговое законодательство. Ещё не совсем ясен ваш статус – кем вы будете, резидентом или нерезидентом? В США необходимо фиксировать каждую покупку, каждый доход, любое движение капитала, а к концу года заполнять налоговые формы и по ним платить налоги. Этому Фёдор вас научит. Поначалу, чтобы нам и самим во всех ваших житейских делах разобраться, мы подключим к этому вопросу своего опытного юриста.

– Не надо юристов! Мне бы самому всё понять! – вставил я.

– Тогда сначала вы должны усвоить, что утаивание доходов в США или неуплата налогов в правильном размере – это тягчайшее преступление. Потому ничего нельзя путать! А опыта у вас нет! Что касается вашей зарплаты, то она, как вы уже пересчитали на свой лад, получится двадцать шесть тысяч в месяц. А в Санта-Кларе даже пять тысяч считаются очень хорошей зарплатой. В Сан-Хосе и, тем более, в Сан-Франциско, положение другое. Там жизнь значительно дороже. Там все цены, особенно, на землю и жилье, сильно взвинчены кремниевыми миллионерами. Ваш же город – Санта-Клара – находится в самом центре Долины. Вам, как говорится, и карты в руки! Город по меркам США, достаточно крупный. Население – сто тысяч. Жильё вы будете оплачивать из своих доходов, но чудный домик в прекрасном месте мы вам уже подыскали. Еда и прочее – тоже за ваш счёт, не считая начального периода. То есть, вам будет обеспечена полная самостоятельность и автономность! Городской транспорт везде развит слабо, кроме такси. Крупные и тяжелые покупки вам доставят из любого магазина. Об этом надо лишь заявить. А на свою работу вам будет удобно добираться пешком. Там минут десять ходу. Вот так примерно, если отвечать навскидку!

– А машина?

– У нас для личных поездок, в том числе, и на работу, принято пользоваться своим автомобилем или такси, но опять же, за свой счёт. А транспортные расходы в командировках вам полностью возместят. Все командировки придётся согласовывать со мной. И ещё один момент, мистер Гвоздёв, который вам следует понять с самого начала. Мы, американцы, очень экономные люди. Очень! Мы готовы потратить на дело, допустим, сто тысяч, но будем счастливы, если на этой сделке сэкономим хотя бы десять центов! Такие уж мы! Потому США и стали богатой страной!

– Разве потому? – возразил я. – Или вы действительно думаете меня в этом убедить? Мне-то до сих пор казалось, будто многие богатства США связаны с хождением по свету их доллара, который со всех собирает дань! А, может, с НДС, который США выкачивают изо всех стран! А еще присвоение золота большинства государств мира, якобы на хранение. Или из-за существования такой структуры, как ФРС…

– Сэр! Дорогой вы наш мистер Гвоздёв! – мягко прервал мою антиамериканскую речь гость, приложив для убедительности свою ладонь к сердцу. – И ещё потому, что американцы давно усвоили одну важную истину. Есть кое-что на свете, о чем лучше не говорить! Ни-ког-да! А ещё для вас лучше всегда делать вид, будто вы ничего в том, что сейчас говорили, не понимаете! Это значительно лучше, нежели проявлять свою осведомлённость в финансовых операциях США! Это я так – к слову!

– Я уяснил, доктор Кеннеди! – пришлось мне усмехнуться в знак понимания этого национального лицемерия. – Я ведь итак понимаю, что жил бы в Санта-Кларе как шах персидский, если бы меньше знал, ещё меньше понимал и вопросов бы вообще не задавал!

– Шутите? – спросил гость, хорошо всё понимая. – Юмор, это замечательное качество русской натуры! Американцы тоже любят смеяться, любят шутки, однако часто сами их не понимают. А это иногда приводит к трагедиям! – закончил он с явной угрозой в голосе.

– Да, это действительно смешно! Но всё же, как будут обстоять дела с моей непосредственной работой? Мне пока ничего не ясно! Я не знаю ни места работы, ни фирмы, ни корпорации, ни консервации… Вот спросят меня уважаемые люди, которым нужно отвечать правду и только правду: «Мистер Гвоздёв! А где вы работаете? Где вы прописаны? И так далее! Так я и ответить ничего не смогу! Тут-то меня, как я предполагаю, и скрутят! Мол, попался, вражья сила! Правду нам не выдаёшь! А ведь присягал на верность США!»

– Это уж вы, мистер Гвоздёв, через край хватили! – усмехнулся гость.

– А я, может, краёв не замечаю! Потому и хватил! Разве в этом есть моя вина? Я думаю, что главное сейчас, чтобы меня в вашей Америке кондрашка не хватила! А остальное как-то перемелется!

– Чтобы кондрашка не хватила, я посвящу вас в некоторые детали. В первую очередь, вы будете числиться сотрудником «Санта-Клара университета», сокращённо он называется ПСМ. Это один из старейших вузов Калифорнии! Старейший католический университет на американском Западе! Весьма уважаемое учреждение в составе Ассоциации иезуитских учебных заведений!

– Иезуиты? – переспросил я машинально. – Звучит как-то зловеще…

– Это оттого, что у вас встречается такое словосочетание, как «иезуитское воспитание», то есть, очень строгое, даже жестокое, со строжайшей регламентацией поведения, с унизительными наказаниями. Отсюда и ваши предубеждения к иезуитам. А вообще-то – ничего страшного! Милые и добрые люди!

– Но это же дикое средневековье, как мне кажется! – воскликнул я удивленно.

– Ну и что? Пусть так когда-то и было! Глубокие традиции католицизма – только и всего! Правда, об иезуитах всегда рассказывают всякие небылицы… Например, что в уставах иезуитов разрешено любое преступление, если оно совершается ради «вящей славы божьей». Но в реальной жизни иезуиты американские законы не нарушают, потому у властей нет оснований ограничивать их в правах. Это ведь Штаты, дорогой мистер Гвоздёв! Это США! А США – это, прежде всего, полная свобода по всем направлениям!

– А мне казалось, будто полная свобода, это лишь полный разгул беззакония! – брякнул я не очень дипломатично; мог бы и смолчать, но меня понесло. – Так можно и фашизм законом разрешить! Ведь полная свобода! Почему бы нет?

– Вы правы, сэр! Уже разрешено! В США живет много немецких фашистов, как вы их называете. Глубокие старики, конечно.

– Вот вам и ваши милые иезуиты! Вот вам и их логическое продолжение – немецкие фашисты! – не сдержался я, стараясь всё же не терять самообладания, которое великолепно демонстрировал мой собеседник. – Как же так? Фашисты совершали преступления против человечности, это признано Нюрнбергским трибуналом, у них руки по локоть в крови, они международные преступники, а в США их трогательно оберегают?! Вместо того чтобы немедленно посадить за прошлые злодеяния!

– Мистер Гвоздёв! Извините меня, вы ещё совсем молодой человек! Это, безусловно, хорошо, а для меня – так даже завидно! Но именно в силу молодости и в силу мощной внутренней пропаганды в вашей стране, ваши некоторые представления об основных правах человека весьма деформированы! Увы, простите, но это всё же так! А насчёт того, чтобы всех посадить, так у нас в Штатах тридцать седьмой год не возможен! Если люди не нарушают законы, то в США их не могут считать преступниками. Да! Я согласен, что Германия и немцы многими войнами себя дискредитировали, но вину конкретных немцев должен определить только суд. Однако немцы, живущие в США, ни к трибуналу, ни к суду не привлекались. Так пусть себе живут!