Баттонскиллъ. Карта, мобы, два скилла

– А могу ли я просить другого защитника? – осторожно протянул я.

Чернецов и Глазьева одновременно пронзили меня взглядами, в их глазах промелькнуло беспокойство.

– Нюбс Гончаров, а чем вас не устраиваю я? – с лёгким возмущением спросила Екатерина.

– Мне кажется, что вы заодно.

– Сам подумай, – Чернецов откинулся на спинке, – Допустим, приведут другого из Невмеша. Ты представляешь, кто там работает?

Екатерина с вызовом спросила:

– И кто же там работает?

– Бюрократы, – спокойно ответил модератор, – Нюбс, знаешь такое слово?

Я кивнул, а Екатерина хмыкнула:

– А вы только и можете, что носиться, размахивая дубиной направо и налево.

Чернецов примирительно поднял ладони и продолжил:

– Не все, конечно, бюрократы. Но многие там – бумажные черви. Вы, нюбсы, для них только цифры на бумаге, – он начертил для наглядности что-то на столе, – Ты хочешь быть просто цифрой на бумаге?

– Я…

– И вот представь, такому червяку совсем немного до новой должности, – Чернецов раскрыл перед собой невидимую папку и стал водить пальцем, – Так, нюбс Георгий Гончаров. Ага, так он ещё и запперс. Что у нас там по Поволжью, Катринити?

Прилизанная, пропустив «катринити» мимо ушей, со вздохом ответила:

– Несколько применений смертельных скиллов, нарушители не пойманы.

– А что у нас за смертельные скиллы полагается? Понимаешь, к чему клоню?

Я поджал губы – кивать мне очень не хотелось. Непроизвольно покосился на Екатерину. Она, приподняв брови, слушала модератора, но не перебивала.

Они вполне могли приукрасить, чтобы я стал шёлковым. Но и стать «просто хорошей отчётностью» для офисного клерка мне тоже не хотелось.

– Почему Глазьева до сих пор в младших сотрудниках? – модератор кивнул на защитницу, – Да потому что она в поле работает, с живыми нюбсами. Ты для неё не цифра.

Он ткнул пальцем в стол, и Екатерина сдержанно улыбнулась.

– Она только что из Волжского данжа, вытаскивала нюбсов. Ассасин, мастер одного удара, в окружении монстров. Хуже не придумаешь!

– Ну, скажешь тоже… – Чернецова слегка смутилась.

– Так что да. Ты можешь попросить другого защитника, раз мы тут кажемся тебе злодеями.

Закончив, Чернецов сложил руки на груди. Глазьева тоже молчала, две пары глаз спокойно ждали моего ответа. Возникла пауза.

А было ли мне что рассказывать? Чекановы Николай и Любовь, для меня это только имена. Их музыкальная группа погибла на гастролях на севере, и маленького меня забрала к себе тётя.

– Ну-у-у… – нехотя протянул я, – Они что-то хотели от моего отца.

– А твой отец?

– Нет его давно.

Чернецов погладил щетину.

– А что они хотели?

– Не знаю, не помню отца, я маленький был. Эти отморозки сказали, что Чекан что-то оставил у меня.

В комнате воцарилась тишина.

– Как ты сказал, твоя фамилия?

У меня ёкнуло сердце. И без того чёрные глаза модератора вдруг почернели ещё больше.

– Так вот почему лицо знакомое… – едва выдавил он из себя.

Екатерина рядом округлила глаза, в ужасе глядя, как Чернецов приподнимается со стула. И моментально облачилась в ту же форму ниндзя, что была до этого.

– Герман, стой! – она оттянула меня себе за спину.

– Глазьева, – Чернецов достал из-под плаща короткую дубину, – Это сын Чекана и Гончей…

– Герман, – Екатерина вытянула кинжал, – Стой, ты же знаешь наказание.

Неожиданно один из кирпичей на стене поменял цвет, и замигал ярко-красным экраном. Из скрытых динамиков донёсся голос:

– Срочно остановите допрос!

Глава 4, в которой правила

А вот теперь я прекрасно осознал, что Екатерина – моя защитница. Неожиданно сильные пальцы рванули меня со стула, и я оказался у неё за спиной.

Красные блики от мерцающего на стене экрана полыхали на стенах и лицах, оттуда вещал предупреждающий голос: «Остановите допрос!»

Чернецов просто пожирал меня взглядом, впервые в жизни подарив ощущение, что это такое, когда тебя ненавидят. Но, стиснув кулаки, я не отводил взгляда. Ещё ничего не сделал такого в этой жизни, что заслужить подобное.

– Герман!

Как чувствует себя парень, которого защищает девушка? Тем более, она была чуть ниже меня.

Да нормально чувствует, когда это сотрудница какого-то там отдела. А перед тобой хмурый мужик вполне себе боевого вида, который до этого ещё и творил невозможные вещи.

– Герман Чернецов, – прошептала Екатерина, свободной рукой подталкивая меня к двери, – Четвёртое правило Невмешательства…