Баттонскиллъ – 2. Штурм Белого Гнома

Айбиби была бледной от страха, но пыталась отбиваться куском камня. Я подлетел, метя мотыжкой в лоб, как вдруг кикимора отпустила девчонку, и перехватила мотыгу за черенок.

– Глупый, хи-хи! – и рванула.

Я попытался удержать, но тут же вторая рука воткнула когти мне в нагрудник. Кикимора стала приближать меня, раскрывая пасть, и я, не зная, что ещё делать, просто залепил ей затрещину.

Голова уродины мотнулась, и она обиженно захлопнула пасть. Со злостью уставилась на меня.

Вторая в этот момент закатилась со смеха, аж отпустила Биби:

– Хи-ха-ха! Вот умора!

Рыжая, недолго думая, освободившейся рукой запулила камень прямо в висок той кикиморе, что держала меня.

Болотная красавица завалилась, закатив глазки, моя мотыжка освободилась. И я, ногой отпихнув вялое тело, утянул Биби себе за спину.

– Иди сюда, дриада недоделанная, – я перехватил оружие, замахиваясь.

– Хи-хи! Ха-ха! – кикимора затявкала, – Глупая кровь Чекана, ты ж ремесля!

Я сделал шаг вперёд. Ну, сейчас покажу, кто тут ремесля.

Уродина, хохоча, даже подставила лоб под мой удар. Ну, тебе же хуже!

Хрясь!

– А-ха-ха, – кривая пасть раскрылась в довольной ухмылке.

Черенок мотыги переломился, я отступил, растерянно глядя то на поломанное оружие, то на ссадину на лбу хохочущей твари.

Но почему?!

– Не магический удар, хи-хи! – затявкала кикимора, и кинулась в атаку.

И сразу же получила камнем в пасть. Отпрыгнула, затрясла головой, а потом кинулась снова в атаку.

Она успела увернуться от следующего броска Биби, и мне пришлось закрыть рыжую телом.

В который раз в нагруднике образовались дырки, да ещё левую руку пронзила дикая боль – другой лапой кикимора схватила меня за плечо.

Снова щёлкнули зубы прямо перед лицом.

– Песню забудут, – протявкала кикимора, – Глупым магам нельзя знать песню!

И пасть стала раскрываться, да так широко, что уже можно было просунуть туда голову. Обнажились вторые и третьи ряды зубов.

Я закричал, пытаясь её спихнуть, но в этот момент раздался оглушительный рык. Болотную тварь вдруг снесло с меня, и она заверещала, как недорезанная.

Мелькнуло поджарое кошачье тело, коснулось меня мягким шерстяным боком…

И в двух шагах от меня огромная белая львица затрясла головой, трепыхая в зубах бедную кикимору. Несколько яростных рывков, брызнула кровь, и бедный моб перестал брыкаться, безвольно повис в пасти.

– Блонди! – рядом радостно запрыгала Биби, – У тебя получилось!

Тут начала подниматься вторая кикимора, оглушённая камнем.

– Хи-хи!

Она тявкнула и прыгнула, протянув к Биби лапу. Я успел отпихнуть девчонку, и почуял, как по щеке царапнули острые когти.

Львица перехватила хохотушку, долбанула пару раз о землю, потом отбросила бездыханное тело в сторону.

Я на миг замер с обломанным черенком перед огромной кошкой с мордой, перемазанной в жёлто-зелёной крови.

Появились сомнения… А она разумна?

– Лана? Ты меня понимаешь?

Львица глянула на меня удивлённо, потом села, подняла лапу и обнажила когти. Стала с интересом рассматривать.

А потом стала вылизывать себе морду.

– Фу, Лана, – Биби, морщась, осматривала порезы на руках.

Кошка в ответ что-то промурлыкала…

Расслабляться после битвы было нельзя, из руин всё так и доносилось хихиканье кикимор. Я стянул с пояса бутылёк, приступил к сбору экспы.

Подошёл Лекарь, важно пристёгивая склянку с опытом к поясу.

– Хочу сказать, что двадцать единиц опыта с такого сильного чудовища – это мало, – он недовольно поджал губы, потом глянул на мой обломанный черенок, – Опять сломалась?

Я, ничего не ответив, лишь вытянул из кошелька ножик и стал обстругивать обломанный черенок. Моя тяпка уменьшилась в длине ещё в два раза.

Да я и сам не понимал. Что за фигня творится? Об манекен обломалась, потом смертельный удар в лоб кикиморе, а потом… обломалась об такой же лоб.

Лихорадочно я пытался сообразить. Неужели это срабатывает, когда я боюсь или злюсь? Но я тут всё время злился, и так же страшно было.

Нет, тут другое…

А вдруг откат, как у взлома? То есть, я могу делать этот удар только в определённое время?

Я стиснул зубы, и с силой вогнал мотыгу в землю. Брызнули осколки расколотого щебня, тяпка воткнулась на всю длину штыка.

При этом я зарычал так, что даже тиммейты шарахнулись. Львица вытянула лицо – кто ещё тут рычит?

Ну нет, это совсем уж какая-то несправедливость. То есть, я бился всё это время над своей проблемой, чтобы в награду получить один удар в пятнадцать минут?!

В голове пронеслась картина, как громадный рыцарь в литых доспехах садится устало после убитого моба, кладёт на колени внушительную боевую тяпку, и говорит ожидающему рейду: