К чему приводит интерес

Кейн, который прошёл длительные тренировки и службу в армии, с несколькими боевыми операциями в горячих точка, и годы работы в мощном секретном агентстве, потом уйдя во внештатную команду к директору, для выполнения дерзких, несанкционированных и незаконных заданий, сейчас посмотрел товарищу в глаза и выдал. – Райт, не прими меня за слабака, но мы нарвались на очень крутых парней. Тот, который вышвырнул меня за борт, кажется, вообще не человек!

Фелпс подвигал челюсть, почесал светлую щетину на щеке, и сев рядом, расслабив ещё нывшую ногу, добавил, – как быть с Маркусом? Он всё ещё на борту у противника!

Кейн пожал плечами и отпил терпкий виски из стакана, стоявшего на деревянном столике в подставке вместе с бутылками. Разбавив адреналин алкоголем, мистер Ревенпорт ответил, ткнув пальцем в лежащий на белой ткани высыхающий неровный прямоугольный кирпич, покрытый серым наростом. – Я думаю. Надо срочно узнать, что это!

И прежде чем встать и поплыть к острову Полилио и причалу, в городке, где они арендовали дом, он заключил, – между нами. Я не хочу стать причиной международного политического скандала, или очередной дуэли между секретными службами. Нашим заданием было похищение вазы. Не более. Сейчас дело приняло иной оборот. Но. На удирающей яхте, я уверен, есть предметы, покруче старинной керамики. Если правильно преподнести сложившуюся ситуацию, то мы выйдем сухими из воды и…

Сокольский, ранее собравшись со скоростью солдата, и теперь сидя в ярко освещенном номере, тщательно изучал древний артефакт, смотря на его бирюзовую вытянутую форму под разными углами.

Сверху плоское серое горло было будто запаяно и залито лаком. Что было странным, так это то, что весила ваза много меньше, чем был её объём. Высотой чуть больше метра, диаметром в самой широкой талии в тридцать сантиметров и узким горлышком около пятнадцати сантиметров, по изящному виду она казалась гораздо тяжелей. Прикосновения к артефакту дарили холод кончикам пальцев, гладкая поверхность, скрывающая непотускневший слой краски вообще вводила в ступор. Морская соль должна была её обесцветить, тем более за столько лет…

– Что же у тебя внутри? – думал Сокольский.

Однако вскрывать её прямо сейчас без надлежащих инструментов и пошаговой фиксации действий было неприемлемо. Поэтому юноша осматривал её, слушая ритмичную танцевальную музыку. Цветные сумки с оборудованием стояли у порога, доеденный завтрак был отправлен восвояси на передвижном столике. Только ноутбук и ваза располагались на журнальном столе.

Тут юноша получил входящий вызов на коммуникатор. Услышав голос Прометея, Сокольский пустился в живую беседу с ним. Выслушивая и нисколько не удивляясь произошедшему на яхте событию, подкидывая свои идеи, Сокольский, в итоге окончив разговор, положил коммуникатор на стол, наклонился к артефакту и прошептал, глядя на него. – Желанная ты, однако, для всех!

В массивную деревянную дверь тёмно-коричневого цвета постучали, затем вставили карточку, и она отворилась, с зелёным огоньком на бронзовой ручке. В гостиную вошла Кристина и Анабэлла, катя за собой яркие чемоданчики на колёсиках. В руках Кристины имелась длинная прямоугольная штуковина, завёрнутая в белую упаковочную бумагу. Сразу же оставив их у двери, они посмотрели на Сокольского, тот метнул вопросительный взор в сторону чемоданов и выдал. – Э-э, забиты под завязку?

– Разумеется! – улыбнулась Кристина, поправив локоны волос с лица. – Купили новой одёжки для новой страны, из этой увезём на память сувенирки и ракушки.

И, взвесив на руках метровый прямоугольник, шириною в сорок сантиметров, брюнетка добавила, – а вот эта вырезная из куска дерева маска бога плодородия будет красоваться на стене в нашей квартирке! Вообще мы много чего набрали, сейчас показывать не имеет смысла!

– Да, особенно после того, что произошло, – ответил Сокольский и быстро пересказал утреннюю историю на яхте.

Берковская, прищурив тёмно-синие глаза, прошла в комнату, думая и почёсывая на ходу бронзовую от загара щёку. Сев на диван, она виновато улыбнулась и шепнула, – чёрт. Втянула я вас в очередную интрижку. Простите…

– Не стоит Бэль. Даже теперь мы делаем благое дело, защищаем древние артефакты! – отрезал Сокольский, тем самым показывая серьёзность и намерение продолжения. – Шестерёнки закрутились. Я связался с Марией. Транспортёры будут ждать нас на Восьмом с дополнительным оборудованием, наши коллеги изымут и перенесут весь найденный груз на материк. Не стоит более медлить здесь, нужно выдвигаться пока остаточный порывистый ветер ещё заметает следы.

– Мы заказали такси, оно добросит нас до пристани. Водитель уже ожидает нас, счёт в отеле мы закрыли. Ещё чемодан для тебя и добрая телега с продуктами в холле не ресепшне… – подбодрила Кристина, и, уперев руки в бока, с ноткой позитива добавила, – наша жизнь не жизнь без такого рода креатива!

Подойдя к креслу и Сокольскому, брюнетка села ему на коленки, обняла за шею и заключила, – так что присядем на дорожку, и дальше в путь!

В просторной уютной гостиной комнате среди мягкого дивана, пары уютных кресел и стеклянного журнального столика повисла тишина. Каждый задумался о прошлых днях, настоящих, будущих.

Где-то под потолком в стене тихо жужжал кондиционер, нагнетая нейтральный воздух, в панорамные стеклянные двери со стороны балкона–террасы стучался ветер, яркий свет заливал всю комнату тёплых шоколадно-молочных тонов…

… и ваза с бирюзовым окрасом моря вокруг зелёных островков, разбросанных по её поверхности в эти секунды будто шептала на языке доступном для любой нации, вынося собственную энергетику изнутри наружу, – …стремись познать меня. И тайны вековые…

Россия. Москва.

10.00

Гул клаксонов транспортных средств, рёв бензиновых и дизельных движков, стоящих в очереди позади него, прервали текущие мысли, вспыхнувшие в моменты созерцания начищенных до блеска машин, пересекающих бульварное кольцо в районе Цветного бульвара.

Кинув взор на светофор, сменивший красный на зелёный, Павел Андреевич Петров надавил на акселератор, быстро минуя перекресток на чёрной Audi Q7. Спеша из дома в агентство Современных Революционных Технологий он играл в привычные шашечки, ставшие неотъемлемым стилем вождения в динамичном мегаполисе, где каждый норовил обогнать друг друга, надеясь попасть в желаемый пункт, хотя бы, вовремя.

В прохладном салоне, обтянутом бежевой кожей на пассажирском сиденье расположился его отец, Петров Андрей Павлович. Вторая глава агентства Современных Революционных Технологий, повернувшись к окну, смотрел опытным сероглазым аналитическим взором на мелькающие разноцветные, сияющие в лучах солнца автомобили, узкие тротуары с бегущими по ним пешеходами на фоне панорамных витрин, и горожанами, помимо своих житейских проблем, пытающимися спастись от утренней жары лёгкими одеждами свободного и офисного стиля.

– Значит, Сокольский и компания поймали ниточку, ведущую к очередным загадкам… – обыденно проговорил Петров старший, рассматривая витрины магазинов и пешеходов, снующих по тротуарам.

Павел Андреевич, улыбнулся, сжал руль покрепче и выдохнул с улыбкой завороженно, технично обгоняя других автомобилистов, – да отец. Прометей пересылает получаемые в процессе исследования данные, и они уже поражают. Живой металл! Невероятно! Их словно притягивает к таким открытиям!

И посмотрев на очередной, шумный от клаксонов перекресток, забитый машинами на пересечении Сретенского бульвара и Сретенской улицы, оттормозив перед чёрным японским джипом, Петров младший добавил, – важно, чтобы мы стали эксклюзивными обладателями данной технологии. Надо разобраться бы в её принципе.

– Вот-вот… – кивнул Петров старший. Почесав щетинистую щеку, тронутую возрастной сединой, он улыбнулся сам, и, посмотрев на сына, пояснил. – Важнее чтобы она не несла разрушительных факторов из прошлых лет в года нынешние!

– Конечно! Кстати, как там шпион, которого поймали? – уточнил сын у отца, меж тем провожая взглядом ярко одетую компанию молодёжи, пересекающую в веселье пешеходный переход.

– Когда приедем в офис, у нас будут чёткие результаты относительно личности незваного гостя, – ответил Петров старший, смотрящий на яркие шорты и футболки юношей и платьица солнечных загорелых девушек, цокающих по асфальту каблучками.

Взглянув на часы на запястье, Петров старший улыбнулся, – в эти минуты Сокольский как раз ведёт допрос.

Павел Андреевич посмотрел на отца, и, ухмыльнувшись, довершил, прежде чем тронуться с места, взревев басовитым движком, – лучше бы они оказались простыми ворами. Ой как не хочется затевать очередные тяжбы с конкурентами!

Филиппины. В море.

14.00 по-местному времени.

Ветер срывал капельки брызг и швырял их на вытянутый и стремительный корпус, разрезающий море. Огромная белоснежная яхта Peregrinus всё дальше отплывала от острова Полилио, оставив его далеко позади кормы, за которой тянулся вспененный след от мощных водомётных двигателей.

Высота волн от подошвы до гребня не превышала двух метров, и острый нос обтекаемой футуристической яхты пронзал валы, с полной уверенностью следуя из моря в Тихий океан.

Вдали тучи рассеивались, унося нестабильный фронт южнее и восточней Филиппин, к берегам Папуа Новая Гвинея. Солнце всё чаще прорывало пелену облаков, растапливая серую массу тёплыми лучами, поигрывая отблесками и зайчиками на воде и всех металлических поверхностях яхты.

Стоя на самом краю остроконечного носа, ощущая едва заметную качку под ногами, с гордостью и почтением борясь со встречным ветром, дувшим в лицо с прохладным влажным оттенком, Сокольский смотрел в бесконечный горизонт водной стихии, окутывающий корабль со всех сторон.

Находясь на открытой палубе в одних жёлто-белых шортах и засунув руки в карманы, он вновь задумался о том, что никогда ему ещё не доводилось совершать подобное.

Переход на яхте через океан! Что его ждало в пути – можно было только гадать.

Впереди белые пенные барашки всё чаще сменялись спокойными волнами, катящимися навстречу яхте, и порывы ветра, с каждой минутой купаясь в солнце, становились теплей, да и мурашки от прохлады потихонечку уступали радости и гармонии.

Сокольский обернулся и двинулся в сторону внутренних помещений яхты.

Миновав центральный холл, коридоры, и спустившись по стеклянной винтовой лестнице на технологический уровень, он, достигнув лаборатории, нашёл там Кристину и Анабэллу, усердно и с благоговением колдующих на пару над выкраденным артефактом.

В эти минуты девушки были, словно как одно целое, как неразделимые сестры–близнецы, орудуя инструментами, фиксируя всё и делая записи в лэптопах. Сама ваза сейчас находилась в металлическом шкафе, где проходила очередное сканирование.

Кристина, как и Бэль, одетая в шортики и майку, увидев любимого, улыбнулась ему и прошептала – ну как виды? Не жалеешь?

– Ха! Ниразу! – бросил довольным тоном Сокольский и подошёл к лэптопу, в котором уже имелись данные о составе вазы.

Анабэлла сделала спектральный и радиоуглеродный анализ, определив структуру вещества и его временную выдержку. Увидев данные, юноша присвистнул.

– Титан? – вскинул брови Сокольский, – ну да, теперь ясно, почему она горазд легче, чем кажется.

– Ага, – кивнула Берковская, – не керамика, ни охра, причём она цельная. Внешний слой, это просто краска, такую же используют Аминоатики!