К чему приводит интерес

Ещё Сокольского заботил его сугубо личный проект, в который было посвящено исключительно Электронное Компьютерное Существо, и ни один человек в агентстве. Даже Кристина не была в курсе. С ним, с ЭКС Сокольский держал связь втайне ото всех, обмениваясь идеями, совершенствуя проект и обговаривая нюансы его реализации. Начало было положено неделю назад, финансовые и технологические шестерёнки крутились и набирали обороты.

Остановившись на секунду и зевнув, юноша прикрыл рот ладошкой и тут же получил энергетической информационный поток от любимой.

Довольно и с улыбкой вдохнув, Сокольский сидя в шортах и однотонной жёлтой футболке, шепнул под нос и ответил ей в формате стихотворном.

Люблю ли я тебя?

Тихонечко, на ушко не спеша,

Я нежно произнесу тебе, что ты,

Та бесконечная любовь, к которой я стремился,

Через года и расставания с десятками особ,

Которые не заняли в мозгах моих и в сердце место.

Лишь в память лет ушедших занесли себя,

Под грифом «опыт прошлых лет».

А ты, любимая моя, послушай речь мою,

Внимай ты в бесконечный раз любовь к тебе мою.

И чувствуй ты вибрацию моих к тебе флюидов,

Которые я взращивал в себе годами для тебя.

И лишь тебе поистине принадлежат они теперь, на веке.

Пока от смерти не сомкнуться веки. Мои, твои.

Последним словом в уходящей жизни будет фраза:

«Я так люблю тебя!

Увидимся мы в следующем с тобой Вселенском цикле»

И нет в ней больше смысла, лишь только ты, энергия твоя!»

И улыбаясь фразы довершив, нажал Сокольский на иконку сохранения печатного документа с десятками страниц о новом, ультраконцептуальном подразделении.

Юноша закрыл крышку лэптопа, встал из-за стола, потянулся руками и всем телом, ещё раз зевнул и шепнул вслух, прежде чем удалиться из переговорной на верхнюю открытую палубу сквозь внутренние коридоры и помещения яхты. – Живи Вселенная, живи! Дари надежду каждому и повороты яркие в пути. Учи ты за проступки тех, кто не стремится быть мудрей, дари энергию ты тем, кто стал чуть лучше, чем вчера.

Спустя некоторое время

– Это будет сложно. И уйдут месяцы… – прошептала Бэль сидя на шезлонге и, смотря Сокольскому в глаза, сейчас сияющие чернотой при тусклом свете.

Почти всё, что было белым цветом, обретало бледный оттенок, что было тёмным – серый. Вдруг в играющей на волнах лунной дорожке, вновь показался великий странник водной стихии.

Вынырнув наполовину как торпеда, с мощными крыльями–ластами, издав певучий гул, кит с пенным всплеском рухнул в воду.

Все трое замолчали, и Сокольский, с улыбкой приобнял сидящую рядом с ним Кристину. Посмотрев на Бэль, он ответил, – в любом случае пока мы следует к Восьмому, у Станислава Эдуардовича и Персея есть время. К тому же углеродный анализ и химическое сопоставление показало, что летательный аппарат, найденный нами, напрямую принадлежит к транспортным средствам Аминоатиков. Остаётся найти их хранилища, музеи или тому подобное, и откапать ключик к словарю и терминам М?ру.

– А был ли он вообще, этот ключик. Я как представлю какой объем там нужно обследовать и найти в нём непонятно что, мне становится не по себе. Кажется, это действительно нереально… – вдруг удручённо буркнула Берковская, осознав, как стремительно начавшиеся события могут принять вялотекущий оборот и развернуться на недели, месяцы, а то и годы поисков.

– В любом случае нам есть чем заняться, Бэль, – вновь поймала настрой подруги Кристина, сидя укутавшись в одеяло с Сокольским на пару. – Мы можем отдохнуть на Восьмом, или Шустрый унесёт нас на любой континент. Мы не привязаны к определённой географической точке. Завтра в полночь, а то и под утро следующего дня мы будем на Восьмом, и решим, что делать дальше…

– Да. Надо уметь отступать, – протянула Берковская.

– Один шаг назад, два вперёд, – зевнул Сокольский, – не сейчас, так в будущем. Мы обязательно разгадаем тайну исчезновения М?ру.

Берковская зевнула так, что аж откинулась на шезлонг, и, потянувшись всеми конечностями, и поёжившись от налетевшего ветра с запахом океана, добавила, – ладно. Вы как хотите, а я в постельку, спать.

Пожелав всем спокойной ночи, Анабэлла удалилась к себе в каюту, выдержанную в бежевом цвете с кремовыми и шоколадными тонами в предметах интерьера. Умывшись и переодевшись, она плюхнулась на большую двуспальную кровать низкой посадки, и, подоткнув подушку под голову, тотчас провалилась в сон.

Умостившись на один шезлонг, полулёжа в обнимку и закутавшись в одеяло, Кристина и Александр взирали полуночную безмятежность океана. Яхта с лёгким покачиванием несла стремительный корпус по метровым волнам, от которых только и был слышен всплеск под килем. Ветер трепал волосы и оставлял на лице крошечные просоленные капельки.

Кристина, посмотрев на звёзды довольной парой глаз, шепнула вслух, – повторюсь, но иногда мне кажется, что всё, что мы делаем и что переживаем вместе – это затянувшийся сон. Я так боюсь проснуться и очутиться наедине с собой, в холодной смятой постели. Без тебя.

Сокольский, наслаждаясь звуками стихии, шелестом воды, разглядывая далёкие звёзды и созвездия, приобнял Кристину ещё крепче и ответил тихо. – Это не сон любимая, это реальность. Хотя то, что мы делаем и проживаем день ото дня, для кого-то может и показаться безумным путешествием под апрофеном, или больной фантазией. Не бойся засыпать и просыпаться, я буду рядом с тобой. Ну а когда меня не будет рядом, знай, я мысленно с тобой.

– Я смотрю на Анабэль, и у меня сердце сжимается от того, что в душе она испытывает, глядя на нас, на своего брата с Софи, на Антона с Екатериной, на Макса с Настей, на Олега и Марию, на все пары, которые счастливы. – Тихо и грустной интонацией выдала Кристина, прижавшись к юноше ещё сильней.

Сокольский сам вспомнил те года, когда он, приходя домой в пустую квартирку, бросал излюбленную коричневую кожаную сумку под стол, переодевался и бежал туда, где есть люди, где есть возможность наконец-то встретить ту пару глаз, в которую будешь смотреть с превеликой радостью. Перебирая моменты переживаний и грусти, тоски и душевного крика, он, сейчас сжал ладонь Кристины и шепнул, – я тебя люблю!

И после этого юноша стал целовать девушку, распаляя страсть в себе, и в ней, идя к определённому желанному процессу.

Поблескивающая во мраке плавными формами стремительная яхта Peregrinus неслась вперёд в ночи по водам Тихого океана, глобальной несокрушимой стихии, перед которой меркло абсолютно всё на этой земле.

Электронно-механическое компьютерное существо с высокотехнологичным разумом по имени Прометей трудилось в чистой прохладной лаборатории, напичканной оборудованием, взаимодействуя с ним на цифровом уровне связи.

Анабэлла Берковская, беззаботно распластавшись на широкой кровати чётко посередине, тихонечко сопела, обняв мягкую подушку, блуждая в подсознании, рассматривая компиляцию картинок.

В эти моменты, на верхней открытой палубе, на её полированной поверхности, накрытой одеялом и укрывшись под простынёй, протекало буйство чувств и нежности. Скинутые в порыве неистовой, но нежной страсти немногие вещи валялись у столика неподалёку.

Лишь шум воды, далёкий гул моторов за кормой, шелест порывистого ветра, отблеск от половинки Луны и мерцание мириады звёзд были свидетелями того, что творилось между любящей друг друга парой.

Багамские острова.

Полдень.

Закрытый для всякого гражданского доступа ухоженный пляж аккуратно заворачивал в небольшую подковообразную бухту с вытянутым на белых сваях причалом для яхты и прогулочных катеров, живописную и уединённую, наполненную теплейшей бирюзовой водой.

Со стороны океана весь остров был защищён коралловыми рифами не только от волн, но и от акул. Однако имелся безопасный канал для судов, пролегающий между лесов кораллов, возле которых кишели стаями пёстрые рыбы.

Сам остров буквально утопал в сочной пальмовой листве и яркой, благоухающей разными цветами растительности. Единственное, что освежало состояние тела при климате плюс тридцати градусов по Цельсию, так это нескончаемый бриз, дувший со стороны великой стихии.