Ксенос и фобос

Перед ним стоял, крепко упершись в землю начищенными и пускающими солнечные зайчики хромовыми сапогами какой-то чин без погон, но в камуфляже. Правда, Виктор уже заметил, что многие тут ходят в форме, но без погон.

Чин смотрел ему куда-то в переносицу прозрачными глазами чуть навыкате и усиленно старался держать равновесие. Его ощутимо пошатывало.

– Н-ну? – он выпрямился еще сильнее, столбиком встал перед Виктором, и, смотря по-прежнему в переносицу или чуть выше, угрожающе протянул. – Не слышу ответа, боец! Звание, фамилия, по какой надобности, почему не при деле? Н-ну?

– Майор Сидорчук, – оторвался Виктор от стены.

– Майор? Почему – майор? Почему не по форме, раз майор? Где погоны?

– А вы сами-то – кто будете? Тоже без погон…

– Замечания? Мне – замечания? Знаешь, что, майор… Иди, вон, к командиру, ему и делай свои замечания, – лицо у него вдруг сделалось обиженным-обиженным. Он повернулся налево кругом, покачнулся, но удержал равновесие, и замаршировал куда-то по пустому плацу, отмахивая левой-правой, левой-правой.

– Трыщ майор, вас к командиру части, – тут же, будто ждал конца спектакля, подскочил какой-то молодой и мелкий сбоку.

– Это кто был такой грозный? – смотря на удаляющегося типа, спросил Виктор.

– Где? Этот-то? Михалыч, начклуба здешний. Он у нас по книжкам спец. Только зашибает крепко с тех пор, как… Ну, с тех пор, в общем.

– Ага. С тех пор. Вот так, значит, – с расстановкой повторил Виктор. – Ну, веди к своему командиру.

…

– …Вот поэтому я и говорил тебе тогда, что нет больше ни твоего дела, ни того отдела, который это дело расследует…

Подполковник Клюев повернулся на каблуках, отворачиваясь от яркого солнечного окна, в которое невидяще смотрел, коротко и четко рассказывая о положении дел.

– В общем, майор, такое дело. Я теперь здесь старший по званию – так уж вышло. Кто-то должен брать на себя ответственность… У меня есть средства – склады набиты, все как положено. Тут же в случае мобилизации – дивизию могли выставить. Но у меня нет сил. Каждый кадр для меня – на вес золота. Когда услышал, что ты жив, поднял ребят, и они тебя искали почти с месяц, наверное. По месту прошли, просчитали возможности, посетили квартиру…

– Ну, там-то я не появлялся, – хмыкнул Виктор.

– Да это понятно, понятно. Кстати, квартира твоя разграблена. И много в городе погуляла шпана, пока народ не поднялся. Было там у тебя, чего жалко?

– Было, не было – какая разница? Лучше обрисуй подробно ситуацию и укажи, где мне место видишь. Кстати, я же не по твоему управлению прохожу.

– Про всякие министерства и управления забудь. Про подчинение – тоже. В курс дел тебя введут. А вижу я тебя своим начальником разведки.

– О-о-о… Выходит, не все дела в управлении сгорели? – прищурился Виктор против света, стараясь понять, сколько и чего знает о нем новый командир.

– Выходит, не все. Рекомендации есть у меня насчет тебя. Высокие рекомендации. С самого верха, – ткнул Клюев пальцем в потолок.

– Так, что, выходит, связь-то все-таки есть?

– И связь есть, и дороги есть… И много еще чего. У нас же тут, понимаешь, не война… У нас – фантастика какая-то, мать ее… Сказка. А мне главное от тебя пока нужно: согласие. И тогда уже будем решать, что и как дальше делать.

– Разведка, – повторил Виктор.– Ну, а что… Разведка – дело знакомое. Людей-то как – ты сам дашь, или…?

– Нет. Люди… Людей – смотри и выбирай себе. Тебе с ними работать. Технику я тебе дам и оружие дам, какое есть. Остальное – сам смотри. Да, и не забывай еще, будь добр, о субординации, хотя бы на людях. Анархии нам только здесь еще не хватало.

– Слушаюсь, товарищ подполковник, – подскочил Виктор. – Разрешите идти, товарищ подполковник?

Клюев пожевал губами, помолчал, пошипел-посвистел сквозь зубы какой-то марш.

– И это… не выделывайся так, майор. Иди вон лучше к аналитикам, они тебе мно-ого чего еще интересного порасскажут. Заодно и план мероприятий составите к завтрашнему дню. К десяти утра ноль-ноль. И помни: подчиняешься только лично мне. Иди уж… Аналитики на втором этаже. Майора Кудряшова там спросишь. Кстати, он москвич. Из тех, командированных.

Уже в спину негромко добавил:

– Меня Иван Иванычем зовут. Но только не Ваней. Понял?

– Чего ж непонятного? – оглянулся с улыбкой Сидорчук. – Меня можно Виктором Сергеевичем. Или просто Виктором.

– Просто Виктором нельзя. Путаться будем. Виктор у нас один уже есть.

***

Майор Сидорчук, сорока пять лет, член КПСС, давно неженатый (кстати, пять лет ведь в декабре – юбилей, вроде), лежал на спине, сцепив в замок руки под затылком, и все никак не мог заснуть. Выспался, похоже, пока болел. И хоть сегодня день вышел насыщенным до самого до нельзя… А может, и потому еще и не спится, что насыщенный. Раньше-то в таких случаях он выходил на кухню, медленно пил чай, раздумывая и поглядывая на улицу с пятого этажа, мог и закурить, хотя курил редко, «под настроение». Сегодня вот вокруг были сплошь курящие, а ему даже не захотелось ни разу. Когда простужался, помнится, тоже всегда так было: даже запах курева вызывал тошноту и головную боль. И в командировках, в тех, что упоминаются потом только под грифом «Секретно» и всего одной строчкой в личном деле, тоже не курил. Закурить сейчас, что ли?

Виктор приподнялся было, но потом снова опустил голову на подушку. Нет уж. Если взялся за разведку, то и с курением надо заканчивать. Курящий в разведке – это его постоянный кошмар. Запах табака разносится в лесу на десятки метров. Потому Виктор и старался брать в разведку только некурящих или бывших спортсменов, которые тоже – только по настроению.

Итак, что же мы тут имеем?

Командир – из строевых вэвэшников. Он теперь типа коменданта, начальника городского гарнизона. Нормальный мужик, вроде. Жестковат, правда, но иначе и нельзя.

Аналитик. Витёк. Этот свой. Встречался раньше на сборах. И разок пересеклись на Кавказе. Тоже надежный товарищ. То есть, верить ему можно.

Точно – можно верить? Этой вот совершенно невозможной истории с инопланетянами и с тарелочками? Хотя, если вдуматься, он же ничего и не говорил впрямую о зеленых человечках. Это само собой все так подводилось, что вроде больше некому и неоткуда… Фантастика, черт ее задери… Или еще заразу какую-то поминали. Ну да, ну да. Зараза. Крепкая такая зараза. Прямо чума. Аж в воздухе растворяется народ. Вместе с одеждой, что интересно.

То, что с января стали слишком часто пропадать в городе люди – это Виктор знал. И как на врачей думали, на банды, торгующие органами. И сам даже поучаствовал. Кириенко, мать его… Парни, получается, погибли ни за что. Мартичук погиб. Эх… Как на войне.

Потом, выходит, в Москве решили, что тут что-то сверхкоррупционное, и полный беспредел, и направили комиссию из УСБ. Вроде как по жалобам. А наши, местные, выходит, эту комиссию быстро «успокоили». Начальство этой комиссии и аналитика, что под прикрытием работал, спрятали в подвал, а рядовых оперативников отправили домой. Ну, что ж… Вполне понятная реакция. Сан Саныч как всегда в своем репертуаре: это мой город, мне в нем жить, и я его берегу…

Потом на город рухнула новость об инопланетянах, которая была подкреплена подробными выкладками в газете. Хм… Рухнула. Не так. Обвалилась. А еще вернее – обвалили. Кто? Надо будет поговорить с народом… Обсудить кое что.

Потом понаехавшие по этому поводу ученые, ничего не найдя, решили, что все дело в местном военпроме, в какой-то местной заразе. И этот слух был, пожалуй, самым вредным. Спиртное смели, сразу беспорядки начались. Ну, это всегда так бывает.

Беспорядки, беспорядки… Так это в учебниках наших и называлось: «массовые беспорядки». Это когда бьют витрины и тащат все подряд из магазинов, переворачивают и жгут машины, топчут упавших, а потом находят себе общего врага. Сначала врагом стали те, кто разносит заразу, то есть те, кто общался с пропавшими. А когда милиция и войска попытались… Вернее, они не попытались, а просто разогнали первую такую толпу на Гайве. Со стрельбой, с жертвами. Ну, не специалисты были, ясно. Надо же было ОМОН и спецов. Рассечь, разделить, выделить, выхватить, увезти горлопанов и зачинщиков. Выяснить, кто и с какой целью поил, кто натравил на людей, кто дал транспорт – они же не пешком из центра пришли. Но не стрелять сразу…

Ага. Вот отсюда и враг для всех общий: менты, суки, в народ стреляют.

А тут еще и москвичи наши решили вмешаться… Опять стрельба, опять пожары. Как же все мимо меня-то прошло – просто удивительно даже. Всё проболел. Всё без памяти провалялся. А может, и к лучшему?

И теперь, значит, власти в городе никакой нет, кроме военной – ну, на это командир и намекал. Ментов, небось, просто порвали. Нашим же мужикам, да еще пьяным, только повод дай… А кто смылся – тот без формы теперь ходит, прячется. Гайва выгорела с краю. Центр… В центре тоже, выходит, бой был. Не думаю, что наши в управлении так просто сдались. Им-то откуда могло быть известно, с чего и как… Теперь вон командир налаживает патрулирование по городу.

А пока, значит, взяли под охрану хотя бы Кислотный, они ближе. И самое главное: плотину и мосты. Ну, да… Тут, если что на плотине произойдет, никому сладко не покажется. И не только нашему городу, а все вниз по течению.

Разведка, говорит, ему нужна. А зачем в городе разведка?

Информация ему нужна, вот что. Интернет работает, говорят, только через спутники, и телефоны тоже – только проводные. Вышки отключили, значит. И спросить никого ни о чем нельзя. А о Молотове только и известий, что «зачумленный город». То есть, все же к тому варианту склоняются, что «военка» напортачила. Ага. Значит, полная изоляция. Оцепление, кордоны. Ну, это ясно.