Имитаторы. Иллюзия «Великой России»

И это мнение не только журналиста. Лидер ХДС, второй по влиянию партии Германии, А. Меркель (ныне – бундесканцлерин) в связи с Бесланом нашла возможным говорить о «людях, борющихся против диктаторской системы». Она потребовала от тогдашнего руководителя ФРГ Г. Шредера скорректировать политику в отношении России (там же).

Но, пожалуй, вершиной подлости стало заявление некоего Т. Гамара – директора Программы России и стран СНГ Французского института международных отношений. Московская «Независимая газета» с сервильностью, столь свойственной нашим изданиям, когда речь идет об иностранцах, предоставила ему «Карт-бланш» (наиболее престижную рубрику). «…Европейцы, – витийствует этот «французик из Бордо», – не могут оставаться безучастными к подобному способу решения кризиса в Беслане. Разве настоящий партнер отводит взгляд в момент, когда второй (Россия. – А. К.) убивает своих детей?» («Независимая газета», 14.09.2004).

Гамар не только возлагает на Москву ответственность зa убийство заложников, с чем нельзя согласиться, но можно хоть как-то понять: силовики не смогли предотвратить хаос. Он прямо обвиняет спецназ в убийстве детей! Ложь не просто злобная, но какая-то шизоидная: штурм транслировали в прямом эфире – все видели, кто стрелял в детей, а кто выносил их из-под огня.

Впору с гадливостью отмахнуться от подобной низости. Однако Гамар всего лишь с вызовом сформулировал мысль, которую влиятельные политики и журналисты высказывают в более обтекаемой форме. Они также осуждают Москву за «чрезмерное» применение силы.

Комментируя трагедию в Беслане, А. Гросс, докладчик по Чечне Совета Европы, подчеркнул: «Они (российские власти. – А. К.) должны понять этих людей – тех, кто не разделяет их взгляды. И это – политическая задача, которой они должны научиться» (BBC Russian.com).

Рецепт Запада – переговоры с лидерами чеченских сепаратистов. При этом «миротворцы» сознательно закрывают глаза на очевидные несообразности.

Во-первых, террористы и не собирались что-либо обсуждать. Августовские взрывы вообще были анонимными. Они гораздо больше походили на диверсию, чем на «классический» теракт, как правило, сопровождаемый политическим пиаром. В Беслане захватчики выдвинули требование вывода войск из Чечни – заведомо невыполнимое, в том числе и по техническим причинам: даже в случае согласия Москвы на это потребовались бы месяцы.

Во-вторых, переговоры с террористами противоречат международной практике. Они могли бы создать опаснейший – и для Запада тоже – прецедент. Захват заложников в Беслане совпал с чередой похищений иностранцев в Ираке. Показательно: западные правительства не пошли на переговоры с похитителями и не согласились выполнить их требования, при том, что эта твердость стоила жизни нескольким заложникам. Разумеется, в бесланской ловушке оказалось куда больше людей. Однако в данном случае проблема, полагаю, не в арифметике, а в морали. Если мировое сообщество считает недопустимым подчиняться диктату террористов, почему Россия должна быть исключением?

В-третьих, в Чечне не с кем вести переговоры. Западные политики предлагали кандидатуру Масхадова (тогда еще живого), утверждая, что он не имеет отношения к терактам. Но даже если согласиться с этим спорным тезисом, остается вопрос: каким образом переговоры с «непричастным» к террору экс-президентом Ичкерии могут обезопасить российские города? Если Масхадов не связан с Басаевым, то и остановить его он не в состоянии…

Возможны, конечно, экзотические предложения. Удивительно, что наиболее абсурдные из них прозвучали не в «чужой», а в «нашей» прессе. Так, этнолог С. Арутюнов (не путать с билетным спекулянтом А. Арутюновым, который помог чеченским террористкам проникнуть в самолеты) на полном серьезе предлагал сначала повысит влияние Масхадова: «Если с ним вступить в переговоры, то влияние, которого у него пока нет (разрядка моя. – А. К.), тут же возрастет» («Московские новости». Специальный выпуск). Иными словами, Кремлю рекомендовали сначала усилить врага, а затем капитулировать перед ним…

«Миротворцы» – отечественные и западные – охотно напоминают Москве: простых решений не существует. Но насколько реальны те, что предлагают они сами?

Нестабильность на Кавказе дает Западу шансы вмешаться в события и попытаться взять ситуацию под контроль. Уже 2 сентября, не дожидаясь конца бесланской драмы, эксперт американского Фонда Карнеги Лилия Швецова заявила: «Система и режим не могут справиться с болезнью, которую они сами и произвели… Вообще я думаю, что только международное вмешательство, только международные модераторы могут положить конец этому безумному противостоянию» («Независимая газета», 02.09.2004).

Тема внешнего вмешательства педалируется постоянно. Вот и Александр Рар, директор Программ России и стран СНГ Германского совета по внешней политике, отметился: «…Стоит подумать о «пакте стабильности» для всего Кавказского региона. Такой пакт был создан в послевоенной обстановке для Балкан. В нем задействованы многие государства… Мы видим, что этот проект хорошо работает в балканских условиях, хотя он может рухнуть, если международные структуры покинут регион. Москве стоит задуматься, может ли такой пакт служить и интересам восстановления Чечни» («Независимая газета», 13.09.2004).

О Раре я уже писал не раз («Наш современник», 2004, № 6–7). У него несомненный дар – высказывать самые наглые предложения с доверительной интонацией человека, искренне желающего помочь. Но в данном случае он, по-моему, перестарался. Ссылка на балканский «пакт стабильности» для знающих людей более чем красноречива. Этот проект призван обеспечить мир в регионе путем подавления крупнейшей балканской державы Сербии и отторжения от нее края Косово. Если России предлагают аналогичное решение, то нам, очевидно, следует ждать появления натовских бомбардировщиков над Москвой и вторжения джи-ай в Чечню.

Между прочим, как бы дико ни звучали такие предположения, соответствующие планы на Западе, похоже, обсуждаются. И когда французский эксперт А. Дюбьен утверждает: «Я исключаю крайние сценарии типа иностранной интервенции» («Независимая газета», 07.09.2004), это свидетельствует не только о потрясающем миролюбии самого Дюбьена, но и о том, что кто-то «крайние сценарии» разрабатывает и предлагает…

В сущности, об этом прямо сказал В. Путин в Обращении к нации 4 сентября: «Одни – хотят оторвать от нас кусок «пожирнее», другие – им помогают. Помогают, полагая, что Россия – как одна из крупнейших ядерных держав мира – еще представляет для кого-то угрозу. Поэтому эту угрозу надо устранить. И терроризм – это, конечно, только инструмент для достижения этих целей» («Время новостей», 06.09.2004).

Поистине нужны были сверхвесомые доводы, чтобы решиться на такое заявление. Путин фактически обвинил Запад по крайней мере в пособничестве террористам. Впечатление от сказанного портит разве что тон. Президент чуть ли не извиняется: в нас видят угрозу, а мы – ни-ни…

Жириновский – тот высказался без обиняков, пользуясь репутацией политического скандалиста. Позволяющей ему, между прочим, подчас выражать мнение Кремля в ситуациях, требующих нелицеприятного разговора. Во время бесланского кризиса он прямо указал: «Руководители все сидят на Западе… Спецслужбы Запада все это сделали» («Постскриптум», ТВЦ, 04.09.2004).

Скорее всего, Жириновский прав. Что вовсе не обязательно означает прямое участие разведок США и Великобритании в кризисе. Помните, как изящно обозначило ЦРУ свой вклад в арест двух русских офицеров в Катаре: США предоставили Катару «незначительную техническую помощь»…

К слову, напомню прогноз известного футуролога М. Калашникова, прозвучавший незадолго до Беслана: «Я не жду прямой агрессии США против РФ ни в 2012 году, ни раньше… Но зато они с успехом могут использовать против нас малоуязвимые и маневренные формирования новых типов. Они просто смогут ассигновать на спецоперации в РФ какие-то суммы – и искать под них исполнителей… И это будет подготовкой к кардинальному решению «русского вопроса», прямому разделу деградировавшей РФ – но немного позже» («Завтра», № 33, 2004).

Похоже, трагедия в Осетии подтверждает правильность прогноза. Но готов ли Запад сегодня «заместить» Россию в Чечне? Или на всем Кавказе? Очевидно, что в случае победы сепаратистов дело не ограничится очередной сдачей Грозного: «Теперь нам не нужна независимость Чечни. Нам нужна независимость всего Северного Кавказа», – провозглашает Шамиль Басаев («Постскриптум», ТВЦ, 04.09.2004). Рейды в Ингушетию и Дагестан придают его декларации весомость.

И тут выясняются прелюбопытнейшие обстоятельства! Первое: Запад идти в Чечню не хочет. Хорошо осведомленный эксперт Британской военной академии Д. Шерр в интервью «НГ» нервно заметил: «…»Миротворцы» становятся частью проблемы, не говоря о том, что они становятся заложниками и объектами нападений» («Независимая газета», 07.09.2004).

Да, Чечня – это не Европа, даже в косовском варианте. И в самой-то Приштине натовские «миротворцы» все меньше чувствуют себя защищенными. А передислоцироваться в Грозный, где, помнится, надменным англосаксам отрезали головы, у них и вовсе нет желания.

Второе обстоятельство: создав своими руками два исламских анклава в Европе (Босния и Косово), Запад откровенно опасается появления третьего. Тем более в виде Кавказского халифата от моря до моря, о котором мечтает тот же Басаев. Конечно, пробудить этакий вулкан на Южной окраине России – задача заманчивая, но беда в том, что и до самой Европы от Кавказа недалеко.

Вот почему, понося Москву за «чрезмерное» применение силы, западная пресса, тем не менее, отмечает: «…Европе должно стать ясно, что исламские террористы атакуют Россию в ее самом слабом месте – на Северном Кавказе. Так же как и в других охваченных огнем регионах, они видят здесь шанс на успех. Но поскольку необходимо воспрепятствовать их победе над западной цивилизацией, то Европе этот регион не может быть безразличен (здесь и далее выделено мною. – А. К.). Россия срочно нуждается в помощи Запада» («Франкфуртер альгемайне цайтунг»). Органу деловых кругов Германии вторит французская «Либерасьон», призывающая помочь России «во имя стабильности континента» (цит. по: «Независимая газета», 08.09.2004).

Как мы могли убедиться, Запад не очень-то искренен в подходе к чеченской проблеме. Победы Басаева он боится не меньше, чем русского торжества. Цель наших демократических «союзников», скорее всего, заключается в том, чтобы, воспользовавшись ситуацией (а точнее, спровоцировав ее!), ослабить Россию. Создать дополнительные трудности, чтобы остановить ее рост и сделать более податливой. Можно будет, к примеру, поставить вопрос о безопасности ядерных объектов – и попытаться взять под натовский контроль ракетный потенциал. Можно потребовать уступок в Южной Осетии, в СНГ. Да и на Ближнем Востоке. Просматриваются и более глобальные сценарии, но пока остановимся на самых очевидных.

Показательно: на встрече иностранных политологов и журналистов с Путиным сразу после Беслана президенту задавали вопрос – не собирается ли Россия теперь послать войска в Ирак? Представьте: еще не похоронены все погибшие, а ситуацию вовсю используют для торга о поставках «пушечного мяса» для Америки.

И вновь в трогательном единомыслии с западными «модераторами» выступают московские подголоски. Не успела еще весть о захвате школы долететь до Москвы, а в «Независимой газете» уже выступил Л. Радзиховский. 1 сентября опубликовал статью «Две стратегии» с подзаголовком «Откуда исходит для нас угроза терроризма – вот в чем вопрос».

Радзиховский убеждает: позиция нейтралитета в борьбе США с исламизмом недопустима: «…Поражение США = гибель России». Поэтому враги Америки должны стать нашими врагами. А «любой «американский Саакашвили» – наш потенциальный союзник».

Спорить – непродуктивно. Незадолго до появления статьи «американский Саакашвили» позволил выступить по грузинскому телевидению не кому-нибудь – Аслану Масхадову (см. «МК», 26.08.2004).

Любопытнее другое: с аналогичной статьей Л. Радзиховский выступил в газете «Сегодня» 11 сентября 1999 года – сразу после взрыва на улице Гурьянова. Как будто под копирку написано! Одна и та же схема. Одна и та же задача – подчинить наши интересы американским.

Воспользовался ситуацией и Тель-Авив. Депутат кнессета Ю. Штерн направил руководителям Госдумы и Совета Федерации письмо с предложением, чтобы «парламенты наших стран выступили инициаторами сотрудничества в борьбе с терроризмом» («Время новостей», 06.09.2004).

О реакции парламентариев пока не слышно. А вот министр иностранных дел России С. Лавров с завидной оперативностью – уже 6 сентября – подписал со своим израильским коллегой С. Шаломом «Меморандум об углублении сотрудничества между министерствами иностранных дел РФ и Израиля». Создана совместная рабочая группа по противодействию терроризму («Независимая газета», 07.09.2004).

Информация к размышлению: в последние месяцы, когда операции израильских войск на палестинских землях приобрели особый размах и жестокость – ракетные обстрелы с воздуха жилых домов, автомобилей и просто уличных толп, в Европе начали раздаваться голоса протеста. Робкие (Израиль – не Россия, осуждение политики Тель-Авива немедленно влечет обвинение в антисемитизме), однако все более многочисленные. Израилю срочно потребовался союзник, разделяющий ответственность за войну с исламом и оттягивающий на себя как критику европейцев, так и ненависть мусульман. Меморандум Лаврова и Шалома оказался в этой ситуации как нельзя кстати.

Разные силы и в разных целях пытаются вовлечь Россию в свою собственную игру, пользуясь нашей слабостью. Эта слабость с особой наглядностью проявилась в Обращении к нации президента РФ. Заявив «Мы имеем дело с прямой интервенцией» и призвав к «мобилизации нации перед общей опасностью», Путин так и не решился назвать противника. Да, президент говорил о «международном терроризме», но у него должны же быть базы, центры финансирования, интеллектуальные штабы. Где все это расположено? Кто оказывает чеченским боевикам политическое покровительство? Как можно противостоять интервенции, если не назван адрес, не обозначен враг?! Представьте, как бы закончилась Великая Отечественная, если бы Сталин в обращении к нации 3 июля 1941 года не сказал о немецко-фашистской агрессии?

Тот же Буш после 11 сентября, объявив о нападении «мирового терроризма», быстро определился с адресом – и всей мощью Америки нанес удар по Афганистану. Другой вопрос – почему выбрали именно эту цель. Но как бы то ни было, очевидно: вести безадресную борьбу невозможно.

Я не забываю о словах начальника российского Генштаба Ю. Балуевского о том, что Москва готова нанести превентивные удары по базам террористов в любом регионе мира. Угрозу повторил министр обороны С. Иванов. Однако как раз эти «громы и молнии» ярко высветили наше бессилие.

Ведущий военный эксперт генерал-полковник Л. Ивашов взялся оценить ударную мощь российской армии. Приведу обширную цитату: «…Авианосцев в России практически нет. …Авангард российской Дальней авиации составляют всего 15 бомбардировщиков Ту-160 и несколько десятков Ту-95. В основном они ориентированы на нанесение ядерных ударов. Кроме того, их количества явно недостаточно для массированных ударов по базам террористов за пределами России… С террористами можно еще бороться силами ВДВ… Однако, как показали учения на Дальнем Востоке, военно-транспортные мощности невелики, даже при мобилизации гражданской авиации» («Независимая газета», 09.09.2004).

Короче говоря, у России нет военных средств, чтобы достойно ответить на вызов. Отсутствует и нечто не менее важное – политическая воля. По примеру американцев заявив о превентивных ударах, наши стратеги тут же испугались собственной смелости и прикусили язычок. Достаточно было генсеку ООН Кофи Аннану погрозить пальцем начальнику российского Генштаба: «В борьбе с терроризмом нельзя нарушать закон и основные права граждан» («Известия», 10.09.2004), как Балуевский пустился в уточнения – мы, де, сначала поставим в известность руководство страны, на территории которой находятся террористы, попытаемся заручиться его поддержкой и лишь в случае отказа примем решение самостоятельно.

А террористы, надо полагать, все это время будут сидеть на месте, аккуратно сложив руки, и ждать завершения дебатов…

В Обращении к нации 4 сентября президент напомнил: «Слабых – бьют». И уточнил: «Мы… проявили слабость».

Справедливо. Но с одной существенной поправкой. Слабость проявили не «мы» – простые граждане, способные кардинально повлиять на ситуацию в стране разве что в ходе голосования (кстати, как раз эта возможность в последние годы была существенно ограничена). Слабость проявили Вы – как президент, Верховный главнокомандующий. Гарант стабильности страны и безопасности ее граждан.

И не только в ситуации вокруг Чечни. Велико искушение списать на нее общероссийский развал. Мятежная республика, несомненно, является фактором нестабильности. Но одним из факторов!

Разве гибель двух атомных субмарин, пожары в Манеже и на Останкинской телебашне, обрушения «Трансвааль-парка» и «Гранд-парка» связаны с Чечней? Разве убыль населения на 900 тысяч человек в год – это результат терактов?

Да и сам террор, если посмотреть незашоренно, оказывается не изолированным явлением, а одним из проявлений слабости государства.

Власти привыкли все валить на Чечню. А ведь проблема не только в ней. Главная беда – некомпетентность первых лиц России.

Беслан

Ползущий, словно тощая черепаха, БТР. Жиденькая цепочка одетых кто во что горазд людей с «калашами». Замешательство у стены невысокого дома. Медленно, нестерпимо медленно долговязый военный (офицер «Альфы»?) поднимает руку, и столпившиеся у проема начинают неловко протискиваться внутрь.

Тот, кто видел эти кадры, наверное, никогда не забудет их. 3 сентября. Штурм школы в Беслане.

Три дня, затаив дыхание, ждали развязки. Город, Осетия, вся Россия. Да и весь – без преувеличения – мир. На благополучный исход надеяться не приходилось. Но в том, что государство сделает максимум возможного, стянет в Беслан лучшие силы, самую современную технику, все эти хитроумные, безумно дорогие игрушки спецслужб, мало кто сомневался.