Паук

Саша долго и крайне настойчиво упрашивал родителей о кошке. Я всё прекрасно слышал. Ребёнок всячески давил на жалость, клялся закончить четверть на одни пятёрки, помогать маме во всём. В конечном итоге, у семьи появилась кошка, а Саша так полюбил питомца, что даже разговаривал с ней перед сном. Из-за щелей в стене я слышал всё, что тот рассказывал своей внимательной слушательнице, которая отвечала довольным мурчанием.

Однако Саша не всегда разговаривал с кошкой. Иногда к нему заходил Тим, и братья дурачились и веселились. Несмотря на отчужденность, если не враждебность Тима, с младшим братом он был открытым и позитивным. Иногда они играли, иногда старший чему-то учил младшего или они просто смотрели видео с телефона. Словом, это были дружные братья.

Вскоре жизнь детей, их родителей и моя жизнь тоже круто изменились.

Возвращаясь с работы зимним вечером, я проходил частный сектор. С завистью осматривая красивые и безвкусные дома, я с удивлением заметил новый, доселе невиданный мной дом из угольно-чёрного кирпича. Участок не был огорожен, и любой желающий мог подойти к соблазняюще приоткрытой двери и оказаться внутри.

Я остановился, словно попав под власть гипноза желтоватого света из окон. Зачаровывающие огни удивительным образом пьянили. И вот я, уже под каким-то наваждением, медленно шагаю в сторону зловещего свечения. Моё желание войти в дом исходило не из человеческого, а из животного начала, словно меня толкал вперед давно забытый первобытный инстинкт, пробуждённый некой неведомой, высшей силой.

С каждым шагом эти гипнотические огни приближались, а я постепенно входил в некую форму экстаза. Хотя скорее в форму одержимости.

Через необыкновенно долгую минуту я оказался у порога. Мгновения ударяли в висок. Я больше не замечал ни холодного ветра, ни хлопьев снега. Готов поклясться, что это был самый волнительный момент в моей жизни! В этот момент я не владел своим телом. Словно моими конечностями мастерски управлял невидимый кукловод. Должен признать, что высшей силе приносило мне непередаваемое удовольствие.

Я коснулся холодной металлической ручки. Боже! Не было в моей жизни ничего приятнее этого холодка на коже руки! Я немного приоткрыл дверь, почему-то не желая открывать её полностью, и протиснулся в дом.

Внутри чувство эйфории усилилось. Оно опьяняло. Лишало рассудка. Я словно оказался во сне. Не в последнюю очередь из-за увиденного.

Сотни (если я не преуменьшаю) самых разнообразных животных блаженно бродили по дому, словно под действием какого-то наркотика. Я тогда не задался вопросом, почему не слышал их снаружи. Я и не хотел что-либо узнавать. Я лишь наслаждался.

Попугаи свободно летали среди кошек, которые нежились среди дремлющих собак да крокодилов. Среди них полз по своим делам гигантский питон, совершенно не замечая окружающих соседей. В нос ударил сладковатый запах, аналога которого я нигде не встречал. Оранжевый свет мягко освещал каждый уголок холла, поэтому я никак не мог разглядеть ни единой тени. Удивительно, что единственным источником света являлась одинокая люстра под потолком. Страха или настороженности у меня не было. Лишь восхищение.

«Должно быть, здесь распылён наркотик. Мне нужно…»

– Добро пожаловать!

Мою мысль прервал невообразимый голос: омерзительно скрипучий и в то же время гипнотически приятный.

Я поднял голову.

На лестнице стоял высокий, бледный, как мрамор, мужчина в чёрном халате с коротким рукавом. Глянув на его взъерошенные чёрные волосы, я подумал, что моё вторжение подняло хозяина дома с кровати. Сквозь разрез халата лезли чёрные волосы, а подол не закрывал босых ног.

– Извините, я не… – начал я оправдываться, но хозяин дома меня прервал.

– Добро пожаловать! Я давно ждал гостей.

Говоря это, он медленно спускался ко мне. А я завороженно наблюдал за ним. Хозяин дома показался мне дьявольски приятным, и у меня возникло острое желание поговорить с ним. Невольно я двинулся навстречу. Аккуратно, чтобы случайно не наступить на какого-нибудь его питомца. Хозяин дома улыбнулся, обнажая жёлтые зубы.

– Надеюсь, вы уже кого-то присмотрели.

Бледный мужчина остановился рядом со мной и с орангутангом, который безмятежно ковырял стену.

– Нет… я…

– Не надо бояться своих желаний!

Мой собеседник наклонился и взял неизвестно откуда взявшуюся кошку.

– Кошку?

– Нет, – я вспомнил соседскую, – уже хватает.

Он выпустил кошку и положил свою бледную ладонь с нестриженными ногтями (больше похожими на звериные когти) на оказавшуюся рядом собаку.

– Собаку?

– Нет… Выгуливать не хочу.

– Понимаю!

Собака ушла. Я быстро потерял её из виду. В этот момент на плече обладателя животных оказался попугай Ара.

– Попугай?

– Шумный.

Мой собеседник резким движением поднял руку указательным пальцем вверх.

– Понял!

Попугай взлетел с плеча и пропал в зверинце.

– Паук?

Улыбка растянулась шире. Всё говорило о том, что он находился в неком предвкушении. Я лишь удивлённо переспросил:

– Паук?

Оглянувшись, я не обнаружил ползущего рядом членистоногого.

– Паук! – торжественно повторил обладатель животных.

– У меня тараканы… Так что таких «друзей» хватает.

– А! Мой необычный! Декоративный! Тарантул из самой Индии!

Он протянул ко мне руку, и из рукава выполз большой волосатый паук.

– Берёте?

– Я подумаю…

Не успел я это сказать, как улыбка с его лица сползла. На одну секунду. Но за эту секунду, прежде чем всё вернулось в блаженное состояние, передо мной предстала неописуемая картина ужаса, что навсегда застряла в моей памяти. Словно на одну секунду иллюзия исчезла.

В нос яростно ударил непереносимый трупный запах. Уши оглушил чудовищный хор боли. На полу, возле ступеней, лежали полуразложившиеся, но всё ещё живые кошка и собака. Орангутанг, что довольно ковырял стену, оказался прибит к ней. Но больше меня поразил сам хозяин этого ада. Бледное, нагое существо с отсутствующими гениталиями смотрело на меня восемью угольно-чёрными глазами.

Как вдруг видение исчезло. Кошмарный образ оказался секундным наваждением (я хочу в это верить). Зверинец всё также пребывал в неком блаженстве. Орангутанг всё также довольно ковырял стену. А бледный мужчина всё также протягивал мне руку с пауком.

– Берёте? – повторил он, лишний раз убеждая меня в том, что той кошмарной секунды не существовало.