Смягчённая конструкция

– Всё в порядке, я тут чувствую себя как дома, и здесь мы, наконец, что-то нащупали, так, что я с вами согласна.

– Ну, хорошо, – буркнул начальник и, бросив бычок в урну, зашёл в клинику.

– Ну что же, остаёмся и работаем.

Темнота внутри меня, я её чувствую, она, словно мазут, обволакивает всё, и, я так подозреваю, от неё очень не просто избавиться.

Опять, я опять в этой сраной комнате, ну почему именно эта чёрная комната, почему тут? Свет, да, я вижу свет, не то тусклое свечение, а свет, мы стоим в комнате, и она уже не такая тёмная. Мы, я и она.

– Анна? Анна, это ты? – дрожащим голосом я спросил стоящую ко мне спиной женскую фигуру.

– Я? – отозвалась девушка и повернулась. Тёмные волосы средней длины, и… И больше ничего не понятно, но я точно знаю её, я её хорошо знаю, она близка мне, но кто она?

– Ты?

– Мне кажется, что тебе следует что-то сделать с этим.

– С чем? – недоумённо спросил я.

– Вот с этим, – девушка указала на мою правую руку, и я охренел от неожиданности.

В руке была зажата или зажато что-то совсем мне непонятное, полуметровый конусный хвост, оканчивающийся маленькой ужасной и противной головой, похожей на ребёнка и старика одновременно. Вся эта тварь была в какой-то прозрачной слизи и очень яростно пыталась меня укусить за кисть. Как будто я держал голову злой собаки, что пытается по приказу хозяина укусить меня, изворачиваясь и постоянно клацая челюстью. Я инстинктивно сильнее сжал руку, не давая твари сделать своё дело. Огляделся и приметил высокий стол, об который и стал бить хвостом ублюдка. Удар, ещё удар, я вкладывался в каждый размах на всю имеющуюся у меня силу, но результата это не давало, и я услышал равнодушный женский голос.

– Не помогает.

– Сука, да что это такое?! – заорал я и, перехватив тварь за хвост, стал пытаться размозжить эту маленькую страшную головку о столешницу. Я бил со злостью, долбил её о стол со всей мощи, адреналин дал больше сил, и мне показалось, что стало получаться, так как послышались хрусты и хлюпанья при каждом соприкосновении головы со столом, но при этом эта сучья тварь не прекращала попыток ухватить меня и попытаться отгрызть кусок плоти. Я стал осторожничать, боясь, что на размахе оно всё-таки меня зацепит. На сотом ударе я остановился и, подняв руку, попытался рассмотреть, что осталось от зубастой головы, но меня пронзило исступление, злость испарилась в ту же секунду, уступив место отчаянью и ужасу. В руке у меня была маленькая девочка с разбитой головой.

– Что? – проскулил я, не понимая происходящее. – Что это такое? – я поднял глаза на девушку, попытался уловить её взгляд, но наткнулся лишь на пустые тёмные глазницы, безразлично смотрящие в мою сторону.

– А ты думал, что будет всё просто?

– Что просто? О чём ты? – я почувствовал тот ужасный и настоящий тёмный страх внутри, он поглощал меня, не давая ничего подумать.

За окном послышался крик, я глянул на открытое, но зарешёченное окно, там темнота и крики, просто истошные крики без слов.

– Кто это? – спросил я девушку, поворачиваясь, но её не оказалось в комнате, а вся комната была в брызгах и кровяных потёках. Я опустил взгляд на руку, но там не оказалось ребёнка, там была темнота, я по пояс был в густой темноте. Не видно ног, лишь тьма, безумно пугающая тьма, словно я стою у входа в преисподнюю. И шёпот, тихий, но леденящий шёпот, пронзающий насквозь, затрагивающий все внутренние струны страха.

– С-о-н-а, С-о-н-а, т-ы у-б-и-л е-ё…

Я заорал, я заорал что было мочи, и это был не крик, это был испуганный до безумия ор, вырывающийся изнутри и выворачивающий меня наизнанку, и я проснулся.

Глава 2

Мы переночевали в городской служебной гостинице. Невысокое трёхэтажное здание, расположенное неподалёку от главного милицейского управления СитиГрада на Пряничной улице. Встретились с начальником за завтраком в столовой. Всё как обычно: кофе, круассан и сливочное масло. Дефицит, но мы были дорогими гостями в городе, личные представители Царя, и поэтому к нам было особое отношение. Перекусив, Давид Ирославич, закурив, наметил план действий.

– Сегодня у нас ознакомительный день, нам проведут экскурсию по клинике. После этого нам, а точнее тебе, нужно будет подобрать материал для работы.

– Одной?

– Да, я после обеда отбуду в столицу, мне нужно доложить Рому о том, что мы приступили к реализации плана.

– А по телефону этого нельзя сделать? Ну, или по видеофону?

– Нет, ты же знаешь, как он не любит всю эту электронику.

– Не он один, – допила я остатки вкуснейшего кофе. Конечно же, заметив недобрый взгляд Кантило. Улыбнувшись в ответ, я встала.

– Ну, тогда приступим.

– Вы, мадам поедете в этом? Или вам нужно время переодеться?

– Извиняюсь, но что вас смутило в моём внешнем виде, сэр?

– Мы же не в офис едем, всё-таки это клиника для психически больных, и мне кажется, что более строгий костюм был бы к месту, ну или хотя бы не короткая узкая юбка и каблуки.

– Я вас поняла, Давид Ирославич, прошу, идите к машине, я сейчас спущусь, много времени это не займёт.

Длинные дряхлые коридоры нагнетали уныние. Здание в форме квадрата с внутренним двором для прогулок пациентов было невероятно скучно. По коридорам ходили врачи, медсёстры и какие-то странные товарищи в чёрных костюмах. Верхние этажи занимали лёгкие пациенты, находящиеся здесь на профилактике или плановой корректировке сознания после перенесённых потрясений, от автокатастроф до непризнания разумом новых биомеханических конечностей и частей тела. Своего рода добрячки в детском оздоровительном лагере. Мне было очень скучно, такие люди вызывают лишь жалость и никакого научного интереса. Ниже располагались помещения сотрудников клиники и службы государевой безопасности исполнения наказания. Как оказалось, всё самое интересное находится ниже, в подвальных помещениях. На первых трёх уровнях содержались буйные пациенты со сложными расстройствами психики. Диссоциативное расстройство, биполярное аффективное расстройство, шизофрения, психоз, перманентная депрессия. О, вот это уже интересно, здесь можно посмотреть материал для работы. Три этажа безумцев, сорок восемь человек, хотя людьми их можно назвать с большой натяжкой – это чистой воды звери, настоящие, истинные, не прикрытые стереотипами и правилами особи. Но было и ещё три уровня ниже, там содержались маньяки, людоеды, серийники, остальные отбросы, не желающие жить по правилам общества, но они в отличие от тех, кто выше, в большинстве случаев сознательно пошли на эти зверства и преступления, а значит, они понимают социум и знают, как всё работает, поэтому они и пока бесполезны мне. В любом случае чтобы работать на нижних уровнях, нужен особый допуск, пропуск бесконечное количество идиотских процедур, ограничений и так далее. В нашем положении, конечно, можно получить все эти разрешения, и, может, даже некоторые послабления, но мне так не хочется постоянно раздеваться, одеваться, и, хоть я обладательница шикарного стройного тела, всё же мне не улыбается то, что каждый раз на меня будут таращиться куча глаз. А если взять тот факт, что от правой лопатки и до задней части колена левой ноги у меня красуется огромный шрам, то перспектива с переодеваниями выглядит совсем ужасной. Конечно, если я не найду материала повыше, то придётся окунаться в мир безумия, но у меня какое-то позитивное чувство, что я найду то, что ищу, здесь.

– Итак, мадам, с чего начнём? И позвольте мне сказать…

– Не стоит, Дарс, мне ваше мнение неинтересно, поверьте, я слышала его много раз и прошу вас не утруждать себя повторением, – перебила я браваду начальника отделения о его несогласии с процессом реабилитации общества. Я точно уловила его интонацию, так как слышала подобные слова от каждого, с кем нам удалось провести переговоры за эти долгие шесть месяцев.

– Ну что же…

– Всё верно, давайте поработаем, – улыбнулась я ему. – Да, и ваше участие в этом не предвидится, доктор, вы лишь инструмент помощи.

– О как, – опешил Дарс. – Ну раз так, тогда вот, – он с шумом бросил огромную кипу электронных медицинских планшетов на стол, за которым располагалась я.

– Вот?

– Да, вот, – он указал на планшеты. – Изучайте.

– С радостью, доктор Дарс, но если вы покинете сейчас это помещение, то…

– То что? – с нескрываемым презрением съехидничал Дарс, застыв в дверном проёме.

– То вы, господин Дарс, в скором времени очень сильно, по-жа-ле-ете, – натянула я очень широкую улыбку, пытаясь показать всю свою доброжелательность.

Дарс застыл, он замешкался, он пытался понять, говорю ли я правду или просто издеваюсь над ним, как весь этот экскурсионный день.

– Всё верно, Дарс, думайте, – с этими словами я задрала голову вверх и крутнулась на кресле.

– Сука, – выругался доктор и выскочил за дверь.

– Ну что же, доктор, выбор сделан, да будет так.

* * *