Черный проводник

Она с сомнением посмотрела на пистолет.

– Но… дядя Саша про это мне ничего не говорил…

– Это Манзырев-то? Да, хотел бы и я с ним потолковать… А из какого оружия он тебя стрелять учил?

– Из нагана. Маленький «вальтер» был, но его потом пулями покорежило…

– Ага! Правильно мужик мыслил. Вот мы сейчас это и проверим…

Спустившийся к столу красноармеец разложил на нем принесенное оружие, получил от майора новое задание и, коротко кивнув, убежал.

– Так! Держи-ка… – в руке Гальченко появился большой пистолет с косо поставленной рукояткой. – Знакомая машинка?

– Немецкий это, я у них видела.

– Точно! Пистолет Борхардта-Люгера, был принят на вооружение еще в мировую войну! С тех пор, конечно, много воды утекло, модернизировали его неоднократно… но, в целом, все то же самое осталось. Посмотрим, как у тебя руки к нему привыкнут…

Незнакомое оружие уверенно легло в руку. На первых порах трудно было привыкнуть к незнакомому механизму перезаряжания, но потом природное упрямство взяло верх, девушка освоилась и уже более-менее уверенно отстреляла пяток магазинов.

Инструктор задумчиво пожевал губами и присел на корточки возле мишени.

– Угу… ну вот, тут результаты уже интереснее… Разброс меньше стал… В принципе, для работы машинка подходящая… разве что… – он с сомнением оглядел тонкую фигурку девушки. – Нет! Тяжеловат он для тебя.

В следующие два часа они перепробовали еще несколько пистолетов, и каждый раз Гальченко находил что-то, что ему не нравилось.

Сделали перерыв, после чего занятия пошли по-новой. Майор заставлял ее вскидывать руку с оружием, резко поворачиваться и приседать.

Солдат то и дело приносил на рубеж новые пистолеты и револьверы. Наконец майор удовлетворенно кивнул.

– Ну, вот… это уже на что-то похоже…

На столе перед ними лежал какой-то странный, укороченный наган.

– Это, Котенок, «жандарм». А точнее – револьвер «наган», укороченный вариант. Сделана такая штучка специально для скрытого ношения и использования в оперативных целях. И под твою лапку она будет в самый раз. Ну-ка…

Револьвер действительно лег в ладонь, как влитой. Инструктор одобрительно похмыкал.

– Давай, резко повернись и руку вскинь! Так! И еще раз! Вот смотри – оружие у тебя никуда дальше не вылетает, и инерцией его не забрасывает. Что это значит?

– И что же?

– А то, дорогая моя, что вес этого ствола очень точно сочетается с твоей мускулатурой. Быстро ты его чувствуешь и легко управляешься. Нет, стрелять-то ты у меня из всякого оружия будешь, до пулемета включительно! Но штатным, личным твоим стволом, будет теперь этот револьвер. Точнее – два револьвера. Для начала. Потом тебе еще пистолеты по руке подберем. Ибо будешь ты стрелять с двух рук!

– А смогу?

– Пробовала раньше?

– Пару раз… но так, не очень вышло. Времени не было.

– Научишься, это дело наживное. Ладно, у нас обед на носу, так что давай, сворачиваем манатки и пошли на перекус.

Сытный обед провалился в желудок почти мгновенно. Даже в сон слегка потянуло. Так и хотелось присесть на солнышке и подремать – ну, хоть чуточку! Увы… не вышло.

– Ну, дорогуша, присаживайся! – новый преподаватель оказался уже совсем пожилым дядькой с седыми волосами и такими же усами. Роста он был невысокого, худощавый и какой-то сонный.

«Странно, – думала Марина, разглядывая его, – что же в нем такого непредсказуемого? Обычный дядька… даже, скорее, дедушка…».

– И каким ветром занесло тебя, моя красавица, в наше чертово гнездо? – полюбопытствовал дедок.

– Так, перевели… вот и все…

– Э-э-э, нет, голуба! Сюда просто так не попадают. Какое-то выдающееся злодейство совершить надобно! – назидательно поднял вверх палец седоусый.

– Да ладно тебе, Степаныч! – укоризненно проворчал майор, сопровождавший ее в этот неприметный домик. – Совсем бедную девушку в краску вгонишь. Будет теперь думать о нас неведомо что.

– И-и-и… про тебя самого, сколько ни думай, а и половину твоих художеств измыслить не выйдет! – отмахнулся тот. – Не смотри, дорогуша, что он такой тихий да обходительный. Тот еще фрукт, ты уж мне поверь.

Майор только головою покачал. Видно было, что они оба уже давно привыкли к таким вот дружеским подколкам, как-то не соответствовавшим обычному армейскому стилю.

– Ладно… – проворчал Степаныч. – Делать нечего… Попала нога в колесо – пищи, а беги! Будем с тобой работать…

Он прошелся по импровизированному учебному классу, достаточно большому, но плотно заставленному какими-то непонятными из-за скрывавших их чехлов предметами обстановки.

– Вот скажи мне, дорогуша, – произнес седоусый, останавливаясь напротив нее. – Представь себе – ты в тылу врага. Оружия нет, и вообще всякие смертоубийственные штуки применять нельзя. У тебя с собою вот эта папка.

На стол легла небольшая коричневая папка для бумаг.

– Времени у тебя – две минуты. Потом здесь устроят обыск. Твоя задача – спрятать папку с ее содержимым так, чтобы противник ее не нашел. Понятно?

– Спрятать надо здесь?

– Именно так. Сейчас мы из комнаты выйдем, и можешь начинать. Запомни – две минуты.

«Они вышли, стало быть, времени совсем мало! Куда прячем? Самое логичное – под брезент. Так? Не так – это и для них самое логичное место. Стол? Закрыт. Куда же?» – Девушка обежала глазами комнату. – «Шкаф? Отпадает… слишком очевидно. А в папке что? Бумаги… так, минута уже долой! Черт возьми, но ведь какое-то решение должно же быть? Еще раз… столы, шкаф, стулья… потолок? Там идут какие-то короба… Нет. Время! Совсем уже не осталось! Ну же!»

Стукнула дверь.

Марина стояла посередине комнаты, прижав руки к груди.

– Ну как?

Она кивнула.

– Да… я спрятала.

Степаныч остановился на пороге и внимательно осмотрел комнату.

– Чехлы нетронуты – молодец! Шкаф? – он подошел поближе и окинул его внимательным взглядом. – Нет, дверцы не открывались…