Время новых дорог

Время новых дорог
Александр Федорович Косенков

Сибирский приключенческий роман
Каждый из очутившихся ночью в заезжей на заброшенном золотом прииске людей оказывается перед непростым выбором – либо согласиться с фальшивыми и преступными обстоятельствами, сложившимися из-за махинаций руководства, либо наконец решительно им воспротивиться. Сделать это надо именно этой ночью, несмотря на угрозы и непредсказуемые последствия не только для них лично, но и для сотен, даже тысяч людей, чья дальнейшая работа и само существование будут зависеть от их решения. Выбор – во что верить и как жить дальше, – очень непростой для каждого. Одним он грозит смертельной опасностью, других ставит перед необходимостью перемен своей вроде бы устоявшейся жизни. Кто-то, теперь уже навсегда, теряет возможность возвращения прежней любви, другой, наоборот, любовь обретает. Смерть еще одного из них властно вмешивается в происходящие события, помогая расставить окончательные точки в выборе будущего.

Александр Косенков

Время новых дорог

© Косенков А.Ф., 2021

© ООО «Издательство «Вече», 2021

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021

Сайт издательства www.veche.ru

Выбор

Пустовойт выглядел до нелепости неуместным среди плотно сбившихся в большом лифте людей. Старенькая, вытертая до белизны кожаная куртка, мешковатые брюки, черт знает, на что похожий портфель. Совсем не подумаешь, что это заместитель начальника крупнейшего в Сибири строительного управления. И лишь те, кто хорошо знал его, знали и эту, не то хитрость, не то привычку – на прием к большому начальству надевать старую заношенную куртку и обязательно прихватывать этот чуть ли не довоенный еще портфель.

Он неторопливо прошел половину длинного министерского коридора, неторопливо открыл дверь с табличкой «Зам. министра. Нетребко С.В.», и так как секретарша в приемной отсутствовала, все также неторопливо открыл дверь кабинета. Сидевший за столом человек поднял голову и, разглядев вошедшего, нервно поднялся навстречу…

Потом они сидели рядом за приставным столом и разглядывали фотографии, которые Пустовойт достал из портфеля. Нетребко вглядывался в них с гримасой тоскливо-раздраженного недоумения, за которой нетрудно было разгадать страх. Пустовойт, хотя и помнил наизусть каждую деталь, тоже с показным интересом рассматривал снимки, изредка чуть покачивая головой, словно переживал, и выражал сочувствие. Поваленные опоры, разрушенные бытовки, согнутые и сплющенные трубы, чуть ли не по самую крышу засыпанный камнями экскаватор, вывороченные вместе со шпалами рельсы…

Огромные старинные часы в кабинете стали торжественно отбивать удар за ударом. Нетребко вздрогнул, раздраженно отодвинул от себя фотографии и спросил:

– Чем еще порадуешь?

– Какие уж тут радости? Условия экстремальные: сейсмичность, техники не хватает, люди наперечет…

Пустовойт говорил, не поднимая головы. Это была еще одна его хитрость. Когда он заранее знал, что ответит собеседник, он либо смотрел в сторону, либо вообще головы не поднимал, и со стороны казалось, что он тщательно обдумывает каждое свое слово.

– Без тебя знаю, – нетерпеливо оборвал Нетребко. – Как Зарубин?

– С Зарубиным плохо, – быстро глянул на него Пустовойт и надолго замолчал.

Нетребко, стараясь справиться с раздражением, не прерывал его молчания, ждал. Он хорошо знал Пустовойта и понимал, что сейчас тот скажет самое главное.

– Считает, что проектировщики наломали дров…

– Когда они не ломали? – не отводя глаз от Пустовойта, сказал Нетребко.

– Говорит, проект никуда не годится.

– Когда они у них были хорошие?

– Строить там нельзя.

– Даже так?

– Пока это у него вывод для узкого круга, предварительные, так сказать, рассуждения…

– Вот пусть их и оставит для себя – самый что ни на есть узкий круг получится.

Пустовойт быстро глянул на Нетребко:

– Он мужик не жадный, для себя одного не пожелает. Считает, все заинтересованные лица тоже должны принять участие.

– Что ты заладил – «думает», «не пожелает», «считает»… – не скрывая больше раздражения, Нетребко швырнул фотографии на стол и поднялся. – Он может считать, что угодно. Меня его мнение совершенно не интересует.

– Он собирается доложить его на коллегии.

Сообщая это, Пустовойт не поднимал головы, но краем глаза внимательно следил за вышагивающим по кабинету Нетребко.

– Пусть докладывает. Никто не пойдет на консервацию. Знаешь, сколько мы туда ухлопали?

– Знаю, – сказал Пустовойт и стал складывать фотографии в портфель. – Но он, кажется, собирается настаивать на том, чтобы мы проинформировали инвесторов. Считает, они должны быть в курсе.

Нетребко замер буквально на полушаге и некоторое время стоял не шевелясь, глядя через плечо на еще ниже опустившего голову Пустовойта. Потом неожиданно спокойно спросил:

– Кто у него там в старых приятелях? Пайпер?

– Он. Они в Норильске скорешились. Не перестает удивляться, что ты, а не Зарубин здесь обосновался.

Неожиданно, скопировав голос и акцент, он пробасил:

– Ваш перестройка совершенно не касался существа самый главный вопрос. Умный, деловой человек со своим мнением, у вас никому на хрена не нужен. Мы покупаем такой человек, вы выгоняйте. Это не есть умно. Это ошень-ошень дурацки.

– Ты что, согласен с ним? – спросил Нетребко, снова садясь за стол.

– Конечно, – не моргнув глазом, мгновенно ответил Пустовойт.

– Думаешь, его можно купить?

– Не думаю.

– Какого тогда хера ты мне цитируешь?

– Для раздумий.

Заместитель министра, брезгливо сморщившись, отодвинул от себя старый портфель Пустовойта.

– Ты когда-нибудь заменишь это свое ископаемое? Может деньжат не хватает? Могу занять. И вообще в каком виде ты являешься? Смахивает, знаешь ли, на демонстрацию.

Пустовойт тоже хорошо знал своего собеседника, знал, что если тот резко меняет тему разговора, значит, принял решение и сейчас лихорадочно обдумывает, как бы подипломатичнее преподнести его подчиненному. А если дошло до дипломатии, значит, решение из тех, о которых стараются не говорить впрямую. Впрочем, еще поднимаясь сюда, он знал, какое это будет решение, и сейчас с тоской дожидался, в какой форме оно будет высказано. Да еще надо было делать вид, что с нетерпением ожидаешь распоряжения своего высокого начальства, не имея ни малейшего представления, как выкрутиться из опасно складывающейся ситуации.

– Интересно, как тебя Елена пропустила? – изображая деловую задумчивость, спросил Нетребко.