Сам себе Властелин 4

– В отставку, однозначно в отставку. Больше никаких приключений, – тихо бубнил он себе под нос.

– Будьте другом, Торквин, помогите мне подняться. Не возражаете, если я вас в качестве костыля использую?

– Вы ранены? – спохватилась Казна. – Что-то серьёзное? Не двигайтесь! Сейчас всё будет! Никаких костылей, сейчас носилки организую!

Дверь за спиной «колобка» захлопнулась, тут же увеличилась в размерах и открылась снова. Отпихнув бывшего шпиона, в казну ввалились бабушка, мумий и Клэр.

– Ваня!

Троица рванулась ко мне, чуть не уронив обратно на пол, и заключила в объятья.

– Я тебя дальше ворот больше не выпущу! – бабушка чуть не задушила меня. – То исчезаешь на полгода, то под взрывы лезешь. Сиди дома!

Мумий, в чуть-чуть обгоревших бинтах, согласно качал головой:

– Не выпустим.

– Ай!

Я не удержался, опёрся на сломанную ногу, зашипел от боли и чуть не упал.

– Угук!

Сеня, возникший рядом, подхватил меня. Поднял щупальцами и понёс к выходу.

– В башню его тащи, – услышал я голос бабушки, – сейчас лечить буду!

Пусть лечат, решил я и откинулся в тёплых щупальцах монстра. Пропишите мне постельный режим, на месяц. Буду лежать, есть, читать, и никаких эльфов с интригами Старейшин. Без меня, судари!

* * *

Смотреть, как меня будут лечить, собралась куча народа. Только упирающуюся, но сонную Дитя Тьмы увела Клэр. Впрочем, уложив её в постель и убедившись, что та действительно заснула, девушка вернулась обратно.

– Отойдите, – ворчала бабушка, – мешаете.

Все отшатывались, делали пару шагов назад, но потом всё равно медленно приближались.

– Ба, у меня…

– Тс-с-с! Не сбивай мне диагностику. Сама разберусь, что там у тебя болит.

Бабушка провела руками надо мной, от макушки до пяток.

– Так-с… Горло не болит, в лёгких чисто, печень не увеличена, желудок… Меньше всухомятку питайся, а то гастрит заработаешь. Селезёнка в норме. Так-так. Нога сломана. Со смещением.

Она выпрямилась и с хрустом размяла пальцы.

– Будем вправлять и сращивать.

– Не надо! Без наркоза не дамся!

– Ты главное не беспокойся, ерундовая операция. Сколько раз делала, – ни одной жалобы.

Я попытался отползти на кровати, но бабушка не дремала.

– Лежать! Ох, горе ты моё, на, выпей.

Она протянула мне крохотный пузырёк с густой синей жидкостью.

– Глотай сразу, а то горчить будет.

Ничего себе «горчить»! На вкус как недозрелый грейпфрут, обсыпанный растворимым цикорием.

– Тьфу!

– Будешь плеваться, дам тебе вторую порцию. Поехали!

Не дав мне опомниться, бабушка склонилась над ногой и что-то там сдвинула. Я не почувствовал ничего, вот совершенно.

– Видишь? А ты боялся. Теперь гипс наложим, и лежи себе, отдыхай. Неделю поваляешься и будешь здоров.

«Гипс» оказался странного синего цвета. И наматывала бабушка его на ногу из большого рулончика. Будто синей изолентой облепили, честное слово.

– Вот и всё. Не надо так смотреть, быстрее от этого не заживёт. Ложись и спи.

– Да я не хочу…

– Спать, я сказала.

Бабушка сурово посмотрела на меня и щёлкнула пальцами. Брык! Мне будто свет выключили, и я мгновенно провалился в сон.

* * *

Проспал я сутки. То ли устал сильно, то ли бабушкина магия так подействовала. Но глаза я открыл бодрый, свежий и готовый ко всему. Если бы не нога, вскочил бы и занялся чем-нибудь жутко полезным: зарядку сделал или объявил поход на светлых.

Стоило мне открыть глаза, как рядом с кроватью я увидел Шагру. Похоже, она караулила, когда я проснусь.

– Доброго утра, Владыка.

Орка тут же сунула мне в руки чашечку кауаффия. Вот только выглядела она совсем не весёлой.

– Шагра, что случилось?

Грустно вздохнув, она махнула рукой.

– Плохо всё. Дэймон раненый лежит, помирать собирается. А Буке левую руку в бою отрубили. Лежит весь грустный, плохие мысли думает.

– Бабушка Дэймона смотрела?