Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Флотский юмор в квадрате

<< 1 2 3 4 >>
На страницу:
2 из 4
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

За два часа до нового года

В канун нового года наш корабль находился в «точке» якорной стоянки в двенадцати милях от иностранного берега. Обычное дежурство в длительном средиземноморском походе. И вдруг старший на борту начальник штаба бригады капитан 2 ранга Теплый замечает плавающий в трех кабельтовых от корабля какой-то зеленый предмет. «Мина! Вражеский буй!.. Тревога!.. Шлюпку на воду!..» – команды раздавались, как пулеметные очереди. Окончательно запутав ими всех и вся, Теплый сам кинулся руководить спуском плавсредства на воду. Может быть именно поэтому шлюпку спускали ровно сорок минут. Это был полный беспредел. Начштаба по ходу операции успел объявить семь выговоров, четыре «строгача» и одно НСС (неполное служебное соответствие) – это персонально старпому.

Наконец шлюпку спустили. Гребцы мощно взмахнули веслами… Зеленым предметом оказалась… мертвая птичка неизвестной породы и неизвестно откуда тут взявшаяся. Возможно ее принесло сюда от берега течением.

Птичку немедленно доставили начштаба. Теплый, построив экипаж, долго говорил о недремлющем супостате, о необходимости ежеминутно проявлять бдительность, о нормативах спуска плавсредств… Но тут его взгляд наткнулся на злополучную птичку, которую зачем-то держал в руке командир катера. Начштаба моментально забыл, о чем говорил до этого, и строго произнес, обращаясь к экипажу шлюпки: «Вы… вы… Изуверы! Если бы вы спустили шлюпку раньше, эта птичка, возможно, была бы сейчас жива. Она летела к нам с чуждого ей берега, но ей не хватило сил. А вы… А мы, российские моряки, не смогли оказать ей помощь…»

Он неожиданно замолк, видимо, пытаясь вспомнить тему предыдущего выступления. Так и не вспомнив, махнул рукой и стал подниматься на мостик.

– А что с птичкой делать? – простодушно крикнул ему вослед старпом.

– Похоронить… По флотским ритуалам… – бросил решительно начштаба.

Птичку хоронили с бака те самые двенадцать наказанных моряков. Старпом – главный пострадавший – скомандовал:

– Птичку – схоронить!

По этой команде боцман, отделавшийся всего-навсего выговором, взял несчастную животинку за лапки и выбросил за борт.

Птичку почтили минутой молчания. И еще пятиминутным перекуром. До наступления Нового года оставалось два часа…

История восьмая

Ну что же ты, Ваня!

Идет парусная гонка офицерских команд на шестивесельных ялах в узком заливе – месте базирования малых противолодочных кораблей. Впередсмотрящим на яле МПК с бортовым номером «158» сидит лейтенант Иван Сидоров, в обиходе – просто Ваня. Ваня потому и Ваня, что часто, как это говорят на флоте, «не снимается с ручника». И вот Ваня докладывает с бака яла: «Впереди это, как его…» И неожиданно замолкает. Команда шлюпки, занятая управлением парусами, недоуменно переглядывается.

– Ваня, что там? – спрашивает командир.

Ваня округляет глаза, попеременно бросая взгляд то на командира, то в сторону неведомого «это». И только после очередного окрика командира неуверенно докладывает: «Этот, как его… берег». «Что-о-о!? – орет командир и, прочитав по окончательно округлившимся глазам Вани, что это не шутка, громко командует: «К повороту! Поворот через фордевинд». Шлюпка проходит в метре от берега, поднимая со дна мутную темно-зеленую жижу. Таким же цветом наливаются глаза командира. Но, вспомнив, что сам лично назначил Ваню впередсмотрящим, еле сдерживая гнев, цедит сквозь зубы: «Ну что же ты, Ваня!»

История девятая

Пловец

Дело было зимой, в декабре, аккурат перед Новым годом. Штаб дивизии противолодочных кораблей во главе с командиром дивизии отправился на рейдовом катере на другую сторону залива – инспектировать корабли, там стоявшие. Набившись в тесную ходовую рубку, офицеры травили анекдоты. Вдруг командир дивизии, адмирал, возьми да и спроси: «А где же наш начальник ПВО? Вот кто на анекдоты горазд…» Услужливый флагманский артиллерист со словами: «Только что здесь был, товарищ адмирал, сейчас найду…» – резко рванул дверь рубки, а дверь, естественно, открывалась наружу. А в это время ничего не подозревающий капитан 2 ранга Горбунов как раз подходил к рубке. Удар для него оказался не столько сильным, сколько неожиданным…

– О, уже нету… – только и успел констатировать факт исчезновения коллеги потрясенный флагарт.

Все толпой кинулись на верхнюю палубу. Катер, дав циркуляцию, застопорил ход. Начальник штаба сочувственно крикнул плавающему в ледяной воде Горбунову:

– Как же тебя угораздило, Федорыч?

Комдив подбодрил:

– Держись, держись, Федорыч…

Его заместитель озабоченно поинтересовался:

– Как ты там, Федорыч? Не холодно?..

Только расторопный флагманский медик догадался бросить Федорычу спасательный круг. Горбунова довольно быстро вытащили. Он долго, как тюлень, отфыркивался, безадресно и беззлобно повторяя: " Ну, вы даете…»

В тот день, как назло, начальнику ПВО выпадала очередь заступать оперативным дежурным по дивизии, т. е. оперативным «Пловца» (позывной)…. В течение дня ему пришлось отвечать на десятки звонков, неизменно начинавшиеся вопросом: «Пловец?..» И он как положено отвечал: «Так точно, Пловец…» Но с каждым звонком он почему-то все больше и больше раздражался, хотя никакого подвоха в словах звонивших, разумеется, не было.

Так и не дождавшись конца дежурства, Горбунов отпросился у комдива в пятидневный отпуск. Чтобы хоть на время не слышать это ставшее ненавистным ему слово – «пловец».

Старый принцип

Мода

История десятая

Флотское красноречие

Такие люди рождаются один раз в сто лет. И, представляете, как здорово, что они попадают именно на флот. Да еще и в то время, когда ты и сам там находишься. Об этих людях слагаются легенды. С ними весело, а значит и интересно служить… Один такой весельчак был у нас – ни больше, ни меньше – командиром части! Остроты, а в итоге крылатые флотские выражения, «сыпались» из него как из рога изобилия. Это ему принадлежат знаменитые слова: «Если Вы – дурак, то Вам нужно читать Устав! Как это делал я, в лейтенантские годы…» Или: «Что Вы надуваетесь как дирижабль?.. Не делайте умное лицо, Вы же – офицер! Скомандуйте хоть что-нибудь!» Или вот еще: " Если Вы хотите что-нибудь сказать, то лучше стойте и молчите…»

Его сравнениям и эпитетам могли бы позавидовать Петрарка с Генрихом Гейне вместе взятые. Байрон преклонил бы перед ним колени. А уж Вознесенский этому военачальнику, пожалуй, в «подметки не годится»! Ну смогли бы разве эти литературные авторитеты придумать, к примеру, вот такие ругательства: " У Вас, сэр, пластмассовая голова! А в голове – пластилиновые мозги! И вообще, Вы – по пояс деревянный…» В периоды особого служебного экстаза военачальник часто сожалел: «Мне надоел ваш мужицко – бурлацкий социализм! Как жаль, что я не эсесовец на танке!» А особо провинившимся офицерам, которые, не дай бог, что-нибудь «завалили» (стрельбу, например), он высказывал: " Я выдам вам пистолеты с одним патроном. Вам нужно пойти на ют – и тихо застрелиться!..» И добавлял: «Это я вам говорю не как командир, а как ГРАЖДАНИН! Родине от этого будет легче! У нас за Уралом – два лаптя на карте – бабы нарожают молодых, здоровых мужиков. Которые придут – и вас всех заменят»!

Где уж там поэтишкам, бумагомарателям до таких сравнений и оборотов речи. Природа наделила начальника особым талантом: великим флотским изощренным красноречием. Причем умело поставленным на службу Отечеству! Хотя сам флотский Цицерон не уставал повторять своим подчиненным: «Мне не нужна ваша служба. Мне нужны ваши муки!.. "

И, как ни странно, мы выжили. И научились смотреть на это флотское красноречие с улыбкой, симпатией… И я бы даже сказал – с ЛЮБОВЬЮ!

История одиннадцатая

Трафарет

Это было не так уж и давно: в легендарные «застойные». В самый разгар реализации небезызвестной Продовольственной программы пришла на соединение Директива вышестоящего командования, предписывающая противолодочному соединению обзавестись подсобными хозяйствами для выращивания поросят. Причем, всем войсковым частям, независимо от специфических условий: большой ли это корабль или маленький, боевой или вспомогательный и т. д. Есть личный состав – значит должен быть и камбуз. Если есть камбуз, значит есть пищевые отходы. Ну а раз есть пищевые отходы, вывод напрашивается сам по себе: должно быть подсобное хозяйство!

Офицеры с мичманами, как водится, позубоскалили, поупражнялись в фантазиях на этот счет… Но приказ – есть приказ. И начался в частях поиск мест для размещения этой самой живности. Предложений было масса. Но все какие-то, по большей части, несерьезные. «Корабелы», так и не найдя в металлическом корпусе пристойных «поросячих» хором (действительно, не будешь же их выращивать в артиллерийской башне или машинном отделении), быстро это дело похерили. А вот в береговых частях и бербазах приказ нехотя, но стали-таки выполнять. И все бы ничего, да стали тут происходить повсеместно, как бы это помягче выразиться, всякого рода казусы и безобразия. Где-то этих поросят стали попросту подворовывать. А в одной береговой части, уже на достаточно хорошо откормленных хряках, два мичмана, усевшись верхом, устроили натуральное побоище мешками от комбикорма. При этом они называли свиней «именами», точнее говоря фамилиями, своих прямых начальников. Сцену этого боя «посчастливилось» увидеть самому «НАЧПО», фамилией которого обзывался самый крупный и резвый «боевой» свин. Начальник политотдела оказался здесь совершенно случайно, но надо сказать весьма кстати.

А переплюнули всех по части сюрпризов, как всегда, военнослужащие отдельных гарнизонов. В одном таком гарнизоне матрос береговой базы, ответственный за подсобное хозяйство, из добрых побуждений: дабы не перепутать права собственности на поросят, решил их маркировать, а для чего оттрафаретить, как повелось на флоте. Сделав трафареты на нужные слова, матросик увлеченно приступил к делу. Свиньи, видимо чувствуя всю важность этого мероприятия, как-то даже и не очень сильно этому препятствовали. И – через полчаса – на «корме» у сознательных животных заблестели новенькие, сверкающие кузбаслаком, опознавательные надписи и «бортовые номера». Прямо как у настоящих кораблей, отшвартованных здесь же неподалеку у причалов.

Через пару дней навестить свинок зашел один из высокопоставленных начальников, названием должности которого был маркирован едва ли не самый откормленный хряк. Зашел… и обомлел!

После этого визита свиней очень быстро оприходовали, подсобное хозяйство закрыли, а матроса, чтобы лишнего не болтал, срочно отправили в отпуск «по поощрению». Вот так бесславно закончилась эта «поросячая эпопея» на соединении. Может потому Продовольственной программе не суждено было реализоваться и в объемах всей страны. Как знать?

История двенадцатая

Третий тост

Лейтенант Алексей Морин позвонил в дверь своей однокомнатной квартиры. Дверь открыла жена. Пылко обняла Алексея, поцеловала. Из ее объятий заиндевевший лейтенант тут же попал в не менее жаркие объятия многочисленных друзей и соседей, приглашенных на встречу Нового года.

– А мы-то думали: все, амба, – улыбаясь в густые усы, басил отставной мичман дядя Миша.

– Посмотри, времени сколько…

На электронных часах, висевших в прихожей, ярко горели цифры: «23.35».
<< 1 2 3 4 >>
На страницу:
2 из 4