Вулканорий. Хроники потерянного мира

«Так вот, о Шкате ты заговорил», – продолжил фразу свою король Фрэнкониса, обращаясь к собрату своему, «Роберт мне поведал всё. Он с Ширвастаном как и ты дружбу имеет. Забеспокоился наш Роберт. Шпионы донесли ему о неладном».

«Про этих колдунов?» – мгновенно вопрошал великий Николай, «Так знаю я. Колдуны эти пускай со своим Величайшим из Богов и остаются в Ширвастане. Нас они трогать не станут. А если и станут, то мигом сжигать их будем. Я слышал про их жертвоприношения. Настоящая скверна. Но это не наши проблемы. Дела эти ширвастанские, и я не слышал, чтобы Завухар нас звал на помощь».

«Пока что он не звал», – ответствовал Людовик, «Но скоро позовёт. Колдуны эти дьявольские настраивают против султана южные владения. В Нэрэнском царстве они сумели поднять мятежи против Алларгара и насаждают веру свою повсюду. Статуи Величайшего из Богов воздвигаются на всём юге Хоэрема. Жертвоприношения свершаются ежечасно. Ужасные жрецы кладут несчастных на жертвенные столы и закалывают. Многим отрезают скальпы и головы. А кровью служители эти обмазывают себя с головы до ног. Так поступают с теми, кто отрицает Величайшего из Богов. Вот что доносят шпионы Роберта. И Роберт тотчас же приехал ко мне в Пэрис и рассказал всё лично, а затем сказал шпионам повторить их сведения, которые они добыли. Я слышал всё достаточно. Теперь же я у тебя. Говорю тебе, беда идёт к нашим воротам».

Задумался тогда великий Николай. Молчал он минуты две иль может быть и больше. Отпил он несколько глотков из фляги с брэнди из Энглиша, а затем только решился молвить речь. Долго ему пришлось продумывать все фразы. Сведения эти не внушали никакой надежды. Но он прекрасно понимал, что у Лавразии иная есть забота. Варвары с севера нападали на владения крестьянские, и надлежало армии Лавразии защищать своих от жуткого врага. На юге же всегда происходили войны, и жители Хоэрема, как правило, решали эти вопросы самолично, без внешнего вмешательства. У Завухара янычаров было много, и мог он с ними воевать хоть даже с великанами из мифов.

«Не наша это забота», – говорил тогда Николай, «На юге у них всё время вражда да насилие. А у Завухара там войско неслабое. Я сам присутствовал на его параде янычар, и видел их умения. Они-то сдержат этих колдунов».

«Пол-Ширвастана уже в войне», – сказал на это правитель Фрэнконский, «Чернокнижники восстания поднимают. Призывают свергать старую власть и отринуть веру в Дэвов. Нэрэнское царство уже погрязло в бойне. Ширвастан же подавляет бунты как может. Завухар призывает тысячи своих воинов защищать империю. Но крестьянские мятежи не утихают. А ещё эбеновые люди лезут со всех сторон. Догмарские бандиты тоже не хотят предаться собственным делам, а нападают на восточные санджаки. Хаос настигает Ширвастан и земли его окрестные. Шкат думает о предложении помощи. Я тоже думаю об этом. Мы вместе рассудили так. Если злодейства не утихнут, пошлём мы воинство на помощь Ширвастану».

Властитель Лавразийский кивнул головой своему соратнику и другу. Не стал препятствовать он решению Людовика, да и права не имел. Но при этом он оставался при мнение своём и не решался изменять его.

«У нас здесь с варварами беды одни случаются», – произнёс тогда Николай, «Варвары с севера. Орды с Нордиана лезут к нашим землям, разоряют селения крестьян. Нам с ними надо воевать. Тем более, что об этом русландский царь уже прознал. Мародёры и убийцы проникают и в его владения. Царь Пётр выставил пищальные полки по всем границам. Угроза нападений варваров уже серьёзной стала. А ты говоришь про колдунов. Вот если Завухар меня сам лично попросит принять участие в его усобицах, то я явлюсь с громадным воинством. А пока что, я полагаю, янычары сумеют сокрушить орду. В конце концов, бунтовщики не воины, как вижу. Они же ведь простые пахари и земледельцы».

Но возразил соратнику своему Людовик, ибо не всё ещё поведал он. Не всю ещё правду знал великий король Лавразийский. Не слишком много сведений ещё нахлынуло на его голову.

«Не только крестьяне восстают против Завухара», – говорил властитель из Фрэнкониса, «Но и солдаты. Воины Ширвастанские многие среди селян имеют корни. И не желают они убивать своих отцов и матерей. Встают на сторону землепашцев. Несколько полков азабов уже свернули с истинного пути и перешли к повстанцам. Теперь же колдуны хозяйничают над ними. Чернокнижники и лиходеи. Война гражданская уже обрушилась на Ширвастан. И Завухару не помешала бы и помощь в борьбе с прислужниками адскими. Слуги Величайшего из Богов распространяются повсюду. Они подобны саранче. Сам Роберт пребывает в ужасе великом. Уж даже в его владениях замечены несколько лиходеев. Троих уже повесили, а пятерых ищут по всем лесам и горам. Вот что творится в землях южных, брат мой».

Горесть великая поразила Николая в ту минуту. Ведь земли Роберта находились совсем неподалёку. Лавразия граничила с Доритаем с незапамятных времён. В последние века войн между Доритаем и соседями его почти и вовсе не случалось. И мирно было там везде. Но сведения о колдунах, что появились совсем рядом, всерьёз встревожили великого властителя. Однако войско посылать он всё же не решался. Ждал он особого момента… А зря… Хоть и король он нам, и я его ценю и уважаю, но лучше б он послал тогда воителей своих, и подавили бы они восстания на юге.

«Воинов своих оставлю здесь пока», – сказал Людовику король Лавразии, «Но если Завухар пришлёт послов своих и скажет, чтобы я пришёл, я тотчас же приду. А покамест, варвары мешают королевству. И надо с ними разобраться. Но только есть вопрос один. Скажи на всякий случай, есть ли какой-нибудь у этих чернокнижников вожак? Ну может быть, какой-нибудь „святой воитель“, который бы считал себя мессией. Лидер у них имеется иль несколько?».

Николай всерьёз обеспокоился подобными событиями. Он всё же желал узнать от соратника побольше сведений о всех вождях восстания. Уж лучше знать это сейчас, чем позже. Ведь «позже» уже могло не наступить.

«Есть у них немало лиходеев», – ответствовал властителю Людовик, «Пока что насчитывается пятеро. Один зовёт себя Миртаном Шхаром. Второй же именуется как Милан. Третий маг и вовсе может быть не муж, а дева. Зовёт себя как Чёрный Лотос. Убивает всех кинжалом с ядом и совершает жуткие обряды. Четвёртый вождь восстания совсем не чародей, а человек простой. Зовут его Зархеб Коваджо. Магараджей слыл он до тех пор, пока султана не предал. Теперь же он и его воинство в прислужники к волшебникам заделались. И правит ими Величайший из Богов. Но есть ещё и пятый. Пятый маг. Опаснейший из всех… Имя его было трудно раздобыть. Шкат лишился двоих своих шпионов».

Поразился Николай потоку сведений, что исходили от его соратника и друга. И расхвалил он мысленно шпионов Роберта, что храбрыми мужами слыли. Они сумели проникнуть слишком глубоко в южные земли и добыли немало ценных вестей. В глазах Николая они являлись настоящими героями. Воители сии достойны были высшей похвалы.

«Имя пятого мага очень необычно», – заметил тогда король Фрэнконский, «Зовут его как Дьявол Рофлинг. Странное однако имя у него. Как выглядит он, никто не знает. Да и шпионы Роберта немало сил потратили на то, чтобы проникнуть в ряды мятежников проклятых. Нам крупно повезло, что мы вообще всё это знаем. В противном случае мы находились бы в неведении. Но ладно, пожалуй, я пойду к своим мужам. Должно в Пэрис мне отправиться обратно. Прости, сегодня ненадолго я, и ночевать я буду в дилижансе».

Глаза Людовика печалью отдавали. Горе великое в них поселилось. Он даже не желал отведать яств роскошных в замке Николая. Он просто поспешил обратно. Раскланялся Людовик собрату своему и руку ему пожал крепко. А затем же отправился быстро к лошадям своим, что ждали его снаружи замка. Минуты не прошло, как правитель фрэнконский и рыцари его покинули обитель Николая. Спешили они снова в Пэрис, ибо промедление их могло сулить несчастья. Не смели они радоваться и пировать в сии ужасные года. Людовик был не только мудрецом, но и провидцем. Он знал, что будет в скором времени на юге, и знал, что медлить уже не можно никакому.

А Николай же Лавразийский так и оставался в замке у себя. Настолько сведения его свели с ума, что он не вышел проводить собрата. Прощались они прямо в покоях у него. На Николае не было лица, как это говорят в народе. Его супруга Офелия Рыжеволосая пыталась успокоить долго. Но Лавразийский властелин не приходил в себя ещё немало времени. Он долго думал о словах Людовика Фрэнконского. Он проворачивал их все внутри своей главы. И слишком странно он почувствовал себя, когда услышал имя «Рофлинга». И ощутил король великий холод в глубине души своей. И холод этот пронизывал его настолько, что вынужден был властелин закутаться в меховый плащ, хотя на улице меж тем тепло царило. Никто не мог утешить короля Лавразии. Ни дети его ни супруга. Всё было тщетно долгие недели.

А после двух пройдённых недель обрушились снова дикари на земли Лавразийские с севера. Как говорили соглядатаи, возглавил варваров теперь король-шаман. Его избрали местные старейшины из числа воинов храбрейших. И говорят, он был не просто воином, а даже чародеем. Отец его шаманом был, а мать – ведуньей местной. Звали сего мерзавца Коэрунас. Собрал он кланы все под одним знаменем. И тысячи и тысячи дикарских орд нахлынули на северные земли. Деревни сжигали эти поганые, а жителей безжалостно закалывали. Пошли слухи и про то, как варвары проклятые крестьян на бойнях забивали и ели трупы их. До короля дошли сии известия. Ужасные известия. Такого вихря из варварских орд не знала Лавразийская земля. Тряслись все даже в Русланде. Царь Пётр провёл несколько боёв против дикарских войск, и множество воителей его отправились в небытие. Но всё же отразили первую волну. А Коэрунас, чародей проклятый, велел согнать ещё своих людей, дабы отправить их на битву. Как говорили русландские воины, варвары сии сражались даже полумёртвыми. Их резали на части, разрубали, но они как будто б неживые, вставили снова и разили. Берсерков много было в битве той, что бились даже и без рук и ног. Кошмары начались на севере. И магия великая пришла. Обрушил Коэрунас на русландских воинов чуму, что начала охватывать их лагеря и остроги. И гибли воины те тысячами.

Тогда король решил отправить гонца к почтенной Хильде. Хоть была она уже стара, ей сорок три уже давно свершилось, но выглядела всё же, словно ангел. Как говорят, любил её король когда-то. Но не отнял у неё мужа Кхайлана. А муж потом исчез в лесах Брегийских. Псари вот молвили, что Кхайлан просто испарился, словно чародей, но им никто не верил. Вначале думали, что так король решил. Но а потом король приехал к Хильде и сам признался, что убийства не было. Не знает он, что с Кхайланом случилось. Сэр Кхайлан благородный рыцарь был, пропал без вести, и никто не знает, где он сейчас и что с ним стало там. Но в нынешние дни король и вовсе не подумал, чтоб к Хильде лезть в объятия. Послал он своего гонца, чтоб сыновей её на службу призывать. Сэр Родрик и сэр Гундерик тотчас поспешили к королю. И пали они на колени, доказали свою верность. И Николай почтенный их на службу взял. Сэр Родрик был отправлен в пограничье к Альфонсу, графу Норланду. А Гундерик отправился в посольство, где стал телохранителей посланцев короля. Решил Николай удвоить охрану всех посольств, что в разных странах находились. Сэр Гундерик отправлен был в земли Ширвастанские, дабы жизни великого посла и всех секретарей его спасать. Его назначали главой охраны в посольстве Лавразийском, что находилось в Амахуре граде. А вот Сэр Родрик будучи прекрасным мечником отправился на север. Граф Норланд сразу же приметил его способности владения мечом. И вот уже спустя неделю, сэр Родрик на лихом коне в доспехах, с мечом и пикой, нёсся по просторам северных земель.

Приказ был королевский, найти и уничтожить Коэрунаса. Шпионы Альфонса выяснили, что находится этот мерзавец в одной из деревень разграбленных. Сей варвар только что покончил со всеми жителями, что находились там. Он лично вырывал глаза им когтистою своей рукой. А воины его ужасные звероподобные сжирали заживо несчастных. Едва шпионы доложили графу о нахождении врагов, тот сразу выхватил клинок свой боевой. Он оглядел всех рыцарей и воинов своих. Особенно глядел он на Родрика, что уже успел прославиться, как лучший меченосец. Глядел он им в глаза свирепым взглядом.

«Итак, доблестные мои сэры», – послышался грохочущий голос из уст графа, «Сегодня битвы день. Коэрунас наш сидит в соседней деревеньке. И воинов его полно. Но у нас конница, и это окрыляет. А варвары же на конях не ездят. Они не знают даже колеса. Так что давайте примем этот бой и всех убьём. А Коэрунаса если найдём, то голову его отрубим и на пику водрузим. А после королю отправим голову врага. И скажем ему после, вот смотрите, сир прекрасный, вот ваш враг! Вот душегуб проклятый, что стольких невинных на бойню отправлял!»

«Ура! Ура! Ура!», – послышались ответы со всех сторон, «Да здравствует король! Да здравствует Лавразия!».

Но не сразу рыцари храбрые в поход отправились. Как только речь Альфонса отгремела, послышались рога с восточной стороны. Как оказалось, сам король прислал подмогу. Десять пушкарей и двадцать петриналей прибыли на помощь графу и воинам его. Петринальеры-латники в руках держали «палки громовые», как называли их в народе. Ружья эти перезарядку проходили долгую, но смерть несли любому супостату. Две пушки прибыло, что так же сулило впереди побед немало. Две пушки эти создали недавно, и вот король решил их испытать. В конце концов, проклятые враги, что с севера прибыли, лучшее, что есть для испытаний. На варварах решили отстреляться.

Добро оценил Альфонс орудия прибывшие и двадцати стрелкам сказал, чтоб не промахивались. На что стрелки доспешные кивнули головами. Они ведь были не из робкого десятка. Они стреляли из своих орудий, лучше чем из луков и из самострелов. И не было им равных. Вскоре, отряды воинов направились в поход. Сэр Родрик знамя нёс полка. Храбрец он был, великий воин. Страха не ведал он и вовсе. Даже Гундерик порою восхищался своим братом драгоценным. И среди рыцарей вокруг сэр Родрик вызвал уважение. Но были же конечно и те воины, что славе Родрика завидовали, и некоторые желали его смерти. Но так обычно завсегда бывает. Везде и всюду есть завистники проклятые. Кхатон, скорей бы ты во тьму их всех отправил! Благословенен будь Кхатон! Благословенны будь Х`Шангара!

Прошёл всего лишь час один, и рыцари могучие настигли стана вражеского. Сам Коэрунас с воинами своими закрепился в погибшей деревеньке. Их было там не меньше пяти тысяч. А рыцари Лавразии решили наступать с холма. Вначале попугать они решили воинов дикарских. Пушкарские войска огонь открыли из орудий. Ядра во врагов проклятых полетели. Убило сразу же не меньше сотни. Звероподобные враги заметили пушкарские позиции. И бросились они бежать в их сторону. Но тут-то выстрел дали петринали. Из ружей вылетели огненные вихри. И пара сотен варваров мгновенно полегла. Однако же потом орудия стрелять прекратили, а петринальщикам был дан приказ отхода. Тем временем, сэры храбрые с Альфонсом графом и могучим Родриком, решили обойти проклятых с флангов. И вот как только дикари ринулись бежать за пушкарями, им в тыл ударил весь кавалерийский полк. И тысячи врагов погибли в одночасье. Ведь рыцари Лавразии проклятых не щадили. Они разили их и копьями, мечами и секирами. Сам Родрик в битве больше всех убил врагов. Славили они Кхатона Светоносца! И именем его мерзавцев поражали! Священник был средь воинов великих. И бился он не то, чтобы мечом, а даже жезлом. Раздрабливал конечности врагам.

Пока все рыцари сражались с дикарями, сэр Родрик приметил одного из негодяев, что сильно выделялся. Не кто иной был это, как сам Коэрунас. Размахивал он секирою своей двуручной и ноги отрубал коням. Он рыцарей с кобыл сбивал, валил на землю, а после забивал, как скот. Троих мужей Лавразии он разрубил на части. Но и на этом не остановился он. Он принялся им головы разрубливать и дальше. И крови был фонтан. Ужасное зрелище предстало перед Родриком. А выделялся этот негодяй не только лишь секирой, но и другими принадлежностями. Одет он был в кольчугу и плащ из мамонтовых шкур. На голове его зиял могучий шлем с высоким шпилем. Борода его была алее крови. А шею охватывало ожерелье, чудовищное и невероятно страшное. Из глазных яблок ожерелье решил он натянуть, чтоб показать врагам своё величие. Не вытерпел сэр Родрик зрелища такого, и выбился вперёд. С коня он спрыгнул и со всего маху ударил варвара мечом по шлему. Коэрунас назад отпрянул, при этом выронив топор. Родрик знал, что магией владеет враг, и надлежало бы ему почаще уворачиваться от выпадов мерзавца. Как благородный рыцарь думал, так и случилось. Коэрунас сей метнул в него шар из огня. Он вылетел внезапно, но Родрик увернулся вовремя, и огненная сфера взорвалась позади него.

«Тебе не одолеть нас, мальчик», – послышался скрипучий голос из уст дикаря, «Никому не сделать этого».

«Нет уж», – ответ дал рыцарь благородный, «Это тебе не одолеть нас, варвар. Ты заплатишь сегодня за все свои деяния. Кхатон свидетель! Уж он-то видит всё».

«Кхатон твой – прах! И тлен!» – взревел во всё горло Коэрунас. «Он давно мёртв!»

Не успел Родрик опомниться, как в руках у дикаря оказался тот самый топор. Колдун проклятый сумел его лишь силой мысли притянуть к себе. Но не сломился рыцарь сей могучий. Выставил перед собой клинок он и отбивал удары жуткого врага. А Коэрунас продолжал свой натиск. Пытался он срубить врагу главу, но ничего не выходило. Умелец был сэр Родрик. Прекрасный и могучий воин, сражался он отчаянно и храбро.

«Не тебе молвить гадкие речи про Кхатона!» – яростно вскричал тогда сэр Родрик, «Ты варвар! Ничего не знаешь!».

«Нет это ты не знаешь!» – послышался ответ врага, «Величайший из Богов убьёт вас всех!».

И с этими словами загорелся враг сей пламенем могучим. Всё тело его вспыхнуло, как факел. Топор его оборотился в огненный клинок. Из глаз дикарского вождя алые струи вылетели, обрушиться хотели на рыцаря Лавразии. Но Родрик вовремя отпрыгнул в сторону. Превозмогая ужас и смятение, сэр Родрик подлетел к врагу, подобно ворон. Со всему размаху ударил он пылающую тварь в живот и прорубил её насквозь. Как только меч Лавразии мужа вонзился в тело дикарского царя, то мигом пламя его адское погасло. И вновь стал Коэрунас человеком. Схватился он за лезвие, пытавшись его выдернуть из тела, но ничего так и не выходило. И потому, дикарский вождь лишь просто рухнул наземь. Но крови не лилось из его тела. Оно мгновенно превратилось в пепел и растворилось в воздухе морозном.

Сэр Родрик на секунду улыбнулся. Ведь он сумел покончить с чудовищем проклятым. Убил сегодня он врага великого, что ужас всем вселял. Но едва вспомнил рыцарь про слова убитого царя дикарского, то радость мигом испарилась из него. Ведь этот Коэрунас про бога своего не просто так сказал. Он молвил про того, кого Величайшим из Богов на юге именуют. И это неспроста случилось. Вовсе неспроста. Кто этот Величайший из Богов, не знал тогда сэр Родрик. Но знал прекрасно сведения о юге. Он ведал тайны, так как близок его дом был к королю. И Хильда мать его, давно ведь Николая знала. Теперь сэр Родрик понял всё. Все эти варвары, нагрянувшие с севера, не просто так пришли сюда.

«Родрик!» – послышались сзади крики воинов Лавразии, «Родрик! Родрик!»

Убил ведь рыцарей сей могучего врага, что Коэрунасом именовался. И видели всё это воины храбрейшие. Вот только ликование и радость не посещали душу рыцаря в минуты те. Он так и оставался стоять в поле, глядя на груду чёрного песка. Ведь это было прахом того самого мерзавца. И он был связан с колдунами. Не просто так его направили сюда. Вполне возможно, Коэрунас сам был вовсе и не северного рода. Возможно, тот, кто назывался Дьявол Рофлинг, отправил его в земли мародёров, дабы настраивать их против всех соседних королевств.

Когда Альфонс вплотную подошёл к своему рыцарю, то снова глянул он ему в глаза, как и тогда, в шатре пред боем. И видел он великую печаль в глазах Родрика. Решился он заговорить с могучим воином. Он чувствовал неладное. Ведь командир был вовсе не из глупцов. И будь он рядом с Николаем во время разговора с королём фрэнконским, то лично бы настаивал на отправлении отрядов в земли юга. Он ощущал великую угрозу, исходящую из Хоэрема. Великую, пока ещё незримую… И видел он невидимую связь с вторжениями варваров.

«Ты что-то слышал?» – вопросил тогда граф-полководец, «Этот Коэрунас сказал тебе что-то?».

«Да», – ответил Родрик сразу, «Я думаю, для короля будет это интересно».

«Что интересно?» – в недоумении спросил тогда Альфонс.

Но рыцарь ничего не произнёс. Он просто показал на то, что он увидел. Не весь дикарский вождь оборотился в прах. Оставил после себя он нечто, что могло доказательств много привести. На кровавом снегу рядом с нагромождением чёрного песка лежала маленькая статуэтка. Альфонс хотел уж было прикоснуться к ней, но Родрик руку его сжал мгновенно. Статуэтка эта неспроста лежала. Младенца страшного изображала она. Младенца с лицом ужасным и четырьмя рогами в голове. Казалось бы, глаза её смотрели прямо в души Альфонса и рыцаря его. И взгляд сей дьявольский был поистине ужасен. Холодный пот он сразу пробивал.

«Не трогайте, мой командир», – послышались слова сэра Родрика, «Она опасна. Веет колдовством».

Альфонс на это закивал главою. Но он прекрасно знал, что к королю должна она попасть. Фигурка мальчика с рогами и жутким демоническим лицом была подобрана священником полковым. Он аккуратно завернул её в мешок и скрыл её от лишних глаз. Приказ был ясен. Возвращаться назад в город. Война была окончена на севере. Теперь же надлежало вернуться к королю и рассказать про всё, что было.

Но не окончена война была на Мекусе. Чудовищные силы подступали к планете этой. Весь юг уже склонился пред властителями адскими. И новая война пришла, намного более ужасная, чем тот конфликт на северной земле.

Часть 2. Гундерик и стражи закона

Сэр Гундерик же был отправлен в Амахур. Велено было посла охранять, вот и взялся он за это задание с превеликой радостью. Прибыв в столицу Ширвастана, он поразился её неотразимым великолепием. Но среди народа уже шла молва о приближающихся силах. Гундерик прибыл сразу в ставку Завахара, что от горя лютого изнывал. И думал султан множество часов о судьбе собственной державы. Посол Хлодвиг долгое время беседовал с правителем южным, и слишком печальные вести тогда открылись для брата могучего Родрика. Султан говорил о предательстве его верного военачальника Коваджо. Он был поставлен магараджей в Сибадаре, что близ Рибаса находился. Теперь же эти земли навеки поглотила тьма. Воинство Величайшего из Богов заняло весь южный Ширвастан, включая земли догмаров и нэрэнов. Из Лагхи и Гери на помощь предателям прибывали эбеновые люди, которых становилось лишь только больше с каждым днём. Мятежники проникали по всей стране, и доходили слухи о предательстве множества полков. Наибольшим ударом для султана были известия об измене полка Кара-кол, воины которого обладали хорошими орудиями, способными разить врагов нещадно. Пушкарские войска перешли на сторону Коваджо и его колдунов. Вот что творилось в Ширвастане тогда. Огромные полки последователей двигались к столице. Две недели пробыл сэр Гундерик в столице южной империи. И всё это время преследовали его лишь только горестные вести. Доложили о разгроме войска Анзор-паши, который знатный был военачальник. В народе говорили, что воины его не знали поражений. И теперь целый корпус просто омертвел. Пали воины эти смертью храбрых. Не сдались они врагу и не приняли его веру. Остались они верными султану и Дэвам Святым. Но без Анзор-паши и его янычар не выстоять долго столице Ширвастанской. Сумерки сгущаться начали над древнею державой.

Но жуткий враг не думал нападать открыто. Пустил он корни слишком глубоко в столице. Ходил по городу сэр Гундерик и часто слышал, как люди сговаривались между собой. Слышал он и странные беседы в местных кабаках. Даже солдаты местные болтали об измене. Говорили, что Дэвы им совсем не помогают, и что великое разорение лишь только голод принесёт. Припасы поступали в столицу всё реже. Часты были набеги разбойников и вражеских сил. Не щадили культисты проклятые обозов с провизией. Всё себе забирали, поганые. И вскоре столица Ширвастана оказалась на грани голода. Война несла ужасные убытки. Казна правителя редела с каждым днём. Молился султан Завахар часто в великом храме Дэвов, но не приходили ему никакие ответы. И многие из военачальников заметили, что их правитель начинает сдаваться. Завахар выглядел истощённым и слабым. Он просто не знал, как противостоять всему этому злу. И Гундерик с посольской свитой понимали обречённость Ширвастана. Не сдержит их великий Завахар. Не сумеет победу одержать. Врагов становилось слишком много. В стране назревало разорение, а торговля и вовсе почти обрушилась. Голод наступал на столицу не хуже вражеских сил. Многие из людей лишались работы. Недовольных становилось всё больше и больше. Гундерик слышал и про греховные мысли султана. Однажды, прогуливаясь по палатам Амахура, услышал он, как Завахар великий рассуждает о наложении рук, и советов просит у визирей. Таким ещё не видели султана. Обычно сам властитель южный являлся примером силы и отваги, но только не сейчас. Сейчас всё стало прахом. Всё обратилось в пепел.

С Хлодвигом послом беседовал много сэр Гундерик. Посол же и вовсе не понимал, почему султан медлил. Он мог ведь попросить подмоги у своих соратников. Но отчего-то он не слал никаких вестей. Ещё приходили сведения о том, что Доритай и Фрэнконис решили воинства свои послать на помощь Ширвастану. Но пока что никаких воинств и вовсе не прибывало. Столица была окружена. К концу второй недели стали доноситься сведения о марширующих войсках под знаменами чёрными. А это означало, что Коваджо и силы Величайшего из Богов уже совсем близко. Великий Кхатон, какой же ужас тогда нахлынул на султана и советников его, когда они узнали, что враги уже подходят к Амахуру. Хлодвиг же посол уже заговорил о способе покинуть город. Но как же это сделать, если вокруг полно врагов? Подземный ход бы даже ситуацию не спас. Гундерик отчётливо понимал, что город обречён. Враги вот-вот ворвутся в Амахур и установят деспотию. Величайший из Богов и колдуны его продумали всё с самого начала. Весь этот план был создан ещё давно, и Гундерик не сомневался, что скоро враги будут в Амахуре. Войска султанские падут. Они не смогут сдержать подобную лавину. По слухам и донесениям шпионов, у Коваджо ратей было слишком много. Насчитывалось не меньше сорока тысяч. А ещё окрестные деревни восставали и присягали новому божеству. Величайший из Богов побеждал. Он смог отринуть яркий свет Кхатона и проломиться сквозь великие щиты. Он победил добро в тот день.

И вот на третью неделю ужасный враг нанёс удар. И нанёс этот удар он, словно вор на ночной улице. Нанёс удар он в спину, исподтишка. Не ожидал никто сего удара. В столице началось восстание. Культисты уже давно проникли в город. Всё это время они распространяли свою веру. Распространяли тайно. И вот теперь настало время раскрыться всем секретам. Озлобленный народ на улицы повыходил. Это был страшный день. Жуткий день для всех. Особенно для самого султана. Едва Завахару доложили о ситуациях на улицах Амахура, тот просто молча закивал головой. Затем же убежал он из дворца и прыгнул с высокой скалы вниз, разбившись насмерть. Не мог он более язычников разить. Не знал он как сражаться с этими чудовищами. Не выдержал султан столь тяжких испытаний. Убил себя. Тем самым он нанёс жестокий удар по духу боевому своих соратников. Многие воины просто побросали посты и разбежались в разные стороны. А разъярённые жители города уже занимали квартал за кварталами. Всех, кто противостоял им, они безжалостно убивали. К тому же несколько предателей, будь прокляты их имена и семьи, открыли ворота приближающейся армии. Коваджо и его полки тут же влетели в столицу с обнажёнными клинками и факелами.