Судьба солдата

Старшине было около тридцати лет. На его круглом, словно луна лице выделялись большие обвисшие усы. Внешне он чем-то напоминал Владимира Мулявина – солиста ансамбля «Песняры».

Крылов в сопровождении Белоусова и старшины переходил из одного помещения в другое. Белоусов, не останавливаясь ни на минуту, все докладывал и докладывал ему о состоянии отряда. Остановив его, Крылов задал ему главный и интересующий его на этот момент вопрос:

– Скажите, лейтенант, как часто группа выходит на «дорогу»?

– Все зависит от разведданных. Иногда раз в неделю, иногда один раз в две недели. Чаще всего уходим на две недели сразу.

– Слушай, Белоусов, давай перейдем на «ты». Это я в присутствии подчиненных тебе командир, а так я хочу, чтобы мы с тобой подружились.

– Я не против этого. Так действительно проще общаться. Да и группа у нас, как одна семья. Ты, наверное, знаешь, командир, что Кандагар полностью окружен моджахедами. До границы с Пакистаном всего двести километров. Каждый месяц сотни крестьян уходят за кордон, чтобы вернуться через три месяца хорошо обученными и вооруженными бойцами Аллаха. Они охотятся на наши воинские колонны, мы – на их караваны, которые тащат из Пакистана оружие и опий-сырец. Каждый день стычки, так что на спокойную жизнь особо не рассчитывай.

– Ты знаешь, я пока добирался до города, видел наши разбитые колонны. Вся дорога усыпана сожженными машинами и боевой техникой.

– А что, ты хотел? Они вооружены лучшими образцами оружия. Чего только у них нет для того, чтобы убить нас.

– Я понял тебя, Белоусов. Спасибо. А сейчас поднимай отряд, буду знакомиться с личным составом.

Через пять минут Крылов обходил строй десантников, останавливаясь перед каждым из них. Они с таким же с интересом рассматривали его, как и он их.

– Кто готовится к демобилизации, выйти из строя! – скомандовал он.

Из строя вышли восемь человек. Он повернулся к своему заместителю.

– Товарищ лейтенант! С сегодняшнего дня эти бойцы отстранены от боевых операций, – произнес Крылов. – Они уже полностью отдали свой долг Родине и теперь пусть готовятся к возвращению домой.

Он сделал паузу и посмотрел на реакцию бойцов. Строй молчал, и трудно было понять, как десантники оценили его первый приказ.

– У вас до отправки есть еще две недели и сейчас займитесь чем-то другим, а не боевыми операциями, – продолжил Крылов.

– Теперь, я хочу познакомиться с вами.

Он снова пошел вдоль строя и стал останавливаться перед каждым бойцом, который называл ему свою фамилию, воинскую специальность и срок службы. Из тридцати двух бойцов, стоявших в строю, новобранцев был всего четверо.

«Это хорошо, – подумал он. – Опыт – это большое дело».

Крылов распустил бойцов и направился к себе. Его кабинет был достаточно большим, по местным меркам, площадью около шестнадцати квадратных метров. В углу размещалась металлическая койка, заправленная серым солдатским одеялом, а посреди комнаты стоял красивый резной стол, доставшийся подразделению при тушении пожара в одном из богатых домов города. Он осторожно провел по столешнице рукой, отмечая про себя великолепную работу мастера-краснодеревщика.

– Я думаю, товарищ старший лейтенант, вам понравилась комната? – спросил его Белоусов.

– Спасибо, Андрей. Мне действительно нравится здесь. А теперь, давай, перейдем к делам. Что есть из штаба?

Белоусов посмотрел на него и, достав из полевой сумки карту, разложил ее на столе. Они нагнулись над развернутой картой. Андрей взял остро отточенный карандаш и стал им водить по карте.

– Сегодня утром пришел приказ. Группе поставлена следующая задача, – произнес он. – Нам необходимо выйти вот в этот район, товарищ командир, и заблокировать вот эту дорогу.

Он провел карандашом по карте и замер на еле приметной точке.

– По данным армейской разведки, по этой дороге должен пройти отряд полевого командира Муллы Маланга, численностью свыше ста человек. Наша задача – остановить его и навести на его уничтожение нашу авиацию.

– Каким образом мы должны выйти на эту точку? – спросил его Крылов.

– Для этого нам выделяют две «восьмерки». Идем двумя группами.

– Выходит, что нас должно быть не больше двадцати человек, я правильно тебя понял, Белоусов?

– Все правильно, товарищ командир. Две группы, по восемь человек в каждой. Одну из групп поведу я, а другую – вы. Мы раньше всегда так делали с покойным командиром.

– Хорошо, не будем нарушать старую традицию. Расскажи, как он погиб?

– Погиб? Как здесь погибают, по-глупому. Он подорвался на итальянской мине. Ему оторвало обе стопы. Пока несли, он истек кровью.

Крылов промолчал. Он просто зрительно представил себе носилки, на которых лежит истекающий кровью человек. Ему захотелось задать еще один вопрос, как так, что человек, провоевавший в Афганистане четыре года и не раз смотревший в глаза смерти, мог вот так просто взять и подорваться на мине, но он не стал задавать ему это вопрос.

– Готовь группу к выходу, – приказал он Белоусову. – О готовности группы доложите.

Лейтенант вышел из кабинета, а Крылов, бросив на кровать свою сумку, стал раскладывать свои вещи.

* * *

Это был его первый выход на «дорогу». Одно дело – учить солдат, другое дело – самому испытать все тяготы этого рейда. Крылову казалось, что все бойцы его отряда внимательно наблюдают за ним, что каждая его маленькая ошибка вызывает у них снисходительную улыбку.

Он обошел строй десантников, которые отправлялись в рейд. Перед каждым из них на плащ-палатках лежали автоматы, пулеметы, пулеметные ленты, одноразовые гранатометы, гранаты и другие предметы воинского снаряжения.

– Кто не готов к рейду, кто болен, выйти из строя! – скомандовал он.

Строй не шелохнулся. Он посмотрел на Белоусова, который стоял сбоку от него.

– Выход в двадцать часов. Всем быть готовыми. Старшине выдать дополнительное количество боеприпасов.

Развернувшись, он направился к себе в комнату. Положив на стол автомат, полученный у старшины, Крылов стал разбирать и смазывать его. Вскрыв цинк с патронами, он наполнил ими магазины автомата.

Неожиданно дверь комнаты приоткрылась, и в проеме двери показалось круглое лицо старшины.

– Разрешите войти, товарищ старший лейтенант?

Он махнул ему рукой. Старшина тихо вошел в его комнату и положил перед ним на стол финский нож в кожаных ножнах.

– Что это, старшина?

– Нож, – коротко ответил тот.

– Я и так вижу, что это нож. Откуда он у вас и почему вы решили подарить его мне?

Старшина немного замялся, так как не знал, как он отреагирует на его поступок.

– Товарищ старший лейтенант, это нож погибшего командира группы Карачаева. Он всегда говорил мне, что если он погибнет в рейде, чтобы я передал этот нож новому командиру группы.

Крылов вытащил нож из ножен и посмотрел на него. Это был первоклассный нож, времен Великой Отечественной войны. На лезвии ножа чернела гравировка: «Моя честь – в моей верности». Крылов сунул его в ножны и посмотрел на старшину.