Бунт отверженных

– Ну что скажете? Почему молчите? Думайте, вы вправе сделать выбор. Может, кто-то из вас не согласен со мной, может быть боится этого шага, тот может просто уйти. Я некого не держу.

Марат снова посмотрел на притихших ребят. По их глазам он понял, что среди них многие колебались, боялись принять ошибочное решение.

– Может, вы не согласны с тем, что нужно поддерживать своих друзей в сложные моменты их жизни? Кто не согласен со мной или боится, тот может отправляться домой. Я не стану его удерживать. Каждый из вас вправе сам решать, как ему жить дальше – быть с коллективом или жить одному. Хочу предупредить каждого, кто захочет уйти, тот никогда не сможет рассчитывать на помощь своих друзей и товарищей.

Садыков снова сделал паузу и внимательно посмотрел на ребят, стараясь угадать, кто из них покинет зал. Строй стоял, не шевелясь. Желающих уйти не было.

– Я рад, что среди вас не оказалось ни одного труса, – произнес он.

Он сделал паузу и посмотрел, на стоявших в стороне, Дерябина и Антонова.

– Запомните на всю оставшуюся жизнь основные правила кодекса нашей группы. Первое: Все те кто курит, должны бросить. Не можешь бросить, значит тебе не место среди нас. Спортсмены не курят и не пьют. Второе. Своих не бросать. Запомните, что бы ни случилось с вашими товарищами, вы никогда и ни при каких обстоятельствах не должны оставлять их в беде. Если вы на это не способны, если для вас собственное благополучие выше сострадания к своему товарищу, то уходите. Нам такие товарищи не нужны. Третье и, наверное, самое главное – беспрекословно подчиняться решениям старших товарищей. Их приказы не должны обсуждаться и вызывать у вас сомнение. У нас, как в армии: не можешь, научим, а не хочешь, можешь уйти прямо сейчас. Старшими для вас всех будут мои друзья – Антонов Валера, или просто Антон, как мы часто его называем, и Дерябин Евгений. Сейчас я хочу, чтобы вы послушали, что вам скажет Антонов.

Валера Антонов был небольшого роста, крепкого телосложения, волосы коротко острижены. На вид ему можно было дать не больше двадцати лет, хотя на самом деле ему было двадцать шесть, и он был намного старше всех, кто находился в зале.

– Братишки! – громко произнес он, употребив известное всем лагерное обращение к товарищам. – Вы, наверное, меня хорошо знаете, а тот, кто не знает меня лично, наверное, слышал обо мне от своих друзей и знакомых. За решеткой я много думал, анализировал свою прежнюю жизнь. Сейчас могу сказать с полной уверенностью, что меня привела в тюрьму самая обычная пьянка. Поэтому я полностью согласен с Маратом, который предупредил вас о том, что мы не потерпим среди нас людей, увлекающихся алкоголем. Хочешь пить, уходи от нас и пей, сколько влезет.

Он посмотрел на ребят. Он повторял то, что минутой назад говорил Садыков, и это его напрягало. Облизнув внезапно высохшие от волнения губы, он продолжил:

– Второе и, наверное, самое главное. Каждый из присутствующих здесь должен усвоить одно правило – сам погибай, а товарища не сдавай. Вы все знаете – где колхоз, там и разруха. Все мы с вами разные, но с сегодняшнего дня, а вернее с сегодняшнего вечера, мы все становимся братьями. А родственников, как правило, не сдают. Каждый из вас должен знать, что не нужно верить милиционерам, а особенно оперативникам, которые будут говорить, что ваш товарищ вас же и сдал. Среди нас не должно быть таких. Никто из вас не должен вылезать из создавшейся проблемы по плечам товарищей. Запомните, это самое главное, что я хочу вам сказать – мы не «колемся» и своих друзей не сдаем. Если вас поджали работники милиции, грузитесь сами, но не грузите друзей. При этом каждый из вас должен знать, если случится беда с кем-то из нас, ребята не оставят его в беде одного. Мы всегда готовы помочь его семье и ему лично. Что бы ни случилось с вами, помните это. Вам ясно?

Ребята стояли, молча, вопросов никто не задавал, так как всем было ясно, о чем говорили Садыков и Антонов. Когда Антонов закончил говорить, слово взял Дерябин.

– Ребята! Меня вы тоже все знаете, и мне не нужно представляться. Садыкова Марата я знаю давно, мы с ним учились в одном классе и со школы дружим. Я ценю его как человека, который с помощью кулаков завоевал уважение среди вас. Сейчас я понял, что вам все ясно, раз у вас нет вопросов. Если это так, посмотрим, как вы покажете себя в деле. Предлагаю завтра вечером устроить небольшой сюрприз ранее судимым. Они надоели не только нам, но и всем жителям нашего поселка. Сначала необходимо установить господство в поселке, а уж затем начинать насаждать его в других районах города. Как вы на это смотрите? Я не думаю, что эти люди побегут в милицию и будут жаловаться на нас. Поэтому риск минимальный, а проверка максимальная. Кто против этой затеи, тот может прямо сейчас покинуть зал.

Ребята продолжали стоять и внимательно смотреть на Дерябина.

– Если вы все согласны с нашими замыслами, то собираемся завтра здесь, а теперь, можете продолжить тренировку.

Дерябин и Антонов вышли из спортзала, а ребята снова начали колотить кулаками по набитым песком мешкам.

***

Следующим вечером они собрались в спортзале. Как и предполагали Садыков и Антонов, пришли не все из тех, кто присутствовал вчера на тренировке.

– Вот видишь, Марат, – тихо произнес Антонов, – а ты утверждал, что все они придут. Такого не бывает, чтобы кто-то не испугался.

– Зато ты видел, все вчера молчали, и никто из них не вышел из строя и не ушел.

– Вчера было вчера. Хорошо, что они это сделали сейчас, потом было бы страшнее для всех нас.

– Я согласен с тобой, Антон. Главное, чтобы мы не дрогнули.

Садыков замолчал, заметив вошедшего в спортивный зал Дерябина. Он громко поздоровался с ребятами и, заметив Садыкова и Антонова, направился в их сторону.

– Привет! Я смотрю не все пришли. Может, еще немного подождем, вдруг подойдут?

– Едва ли. Тот, кто не испугался, те все пришли. Ждать думаю бесполезно, – ответил ему Садыков. – Да и Антон так считает. Ты не переживай, они еще пожалеют, что сегодня не пришли. Лучше бы они это сделали вчера, чем так поступить сегодня.

Дерябин повернулся к ребятам.

– Кто не пришел? – спросил он у них.

Услышав в ответ несколько фамилий, он продолжил.

– Ребята! Все вы знаете, где собираются ранее судимые мужики. Поэтому, я предлагаю разбиться на две группы. Одну группу поведу я, другую – Марат. Бейте их так, чтобы не убить и не покалечить. Они считают, что они хозяева поселка, но сегодня мы покажем им, кто здесь главный.

Он закончил и посмотрел на Садыкова и Антонова. Слова Дерябина придали уверенности собравшимся молодым парням. Каждый из них хоть раз в своей короткой жизни терпел унижение от бывших зэков, и сегодня они должны были положить этому конец.

– Запомните, то, что мы сейчас делаем, делаем не ради себя, а ради других пацанов, – подбодрил их Садыков. – Антонов пусть останется здесь, если вы, конечно, непротив?

Вооружившись палками и обрезками металлических труб, они вышли из подвала дома и, разделившись на две группы, двинулись в сторону двух продовольственных магазинов, около которых, как правило, собирались неработающие и ранее судимые мужчины. Около первого продовольственного магазина никого не оказалось, и группа Дерябина побежала в сторону второго магазина, куда направилась группа Садыкова. Они подбежали вовремя, так как около магазина уже вовсю шла драка. Несмотря на наличие в руках ребят палок и металлических обрезков, они явно проигрывали ранее судимым, которых оказалось больше. Когда ребята Дерябина ворвались в это побоище, весы моментально качнулись в сторону молодежи. Евгений видел, как Садыков дрался с тремя, поочередно сбивая их с ног сильными и хорошо поставленными ударами. Вокруг дерущихся быстро собиралась толпа любопытных.

– Дайте им хорошенько! – неслись женские голоса из толпы. – Надоели эти пьяные черти. Куда ни пойдешь, кругом их пьяные хари. Житья от них нет!

Вскоре, не выдержав напора нападающих, противник бросился бежать вдоль улицы. Вслед за ними с криками и размахивая палками, неслась молодежь, добивая упавших врагов палками и ногами.

Весь следующий день поселок только и говорил, что об этой драке. Кто-то из жителей осуждал действия молодежи, кто-то, наоборот, приветствовал, считая, что молодые люди поступили правильно, избив тунеядцев и пьяниц.

Вечером ребята снова собрались в спортзале. В этот раз желающих заняться спортом и войти в состав этой группы, было достаточно много. Садыков окинул взглядом собравшихся ребят и невольно удивился. Ни он, ни Дерябин не ожидали ничего подобного.

– Ну что, пацаны! Я рад, что вы не испугались и пришли сегодня к нам в спортивный зал. Переодевайтесь, сейчас начнем тренировку.

Неожиданно ребята расступились, и в подвале повисла мертвая тишина. В спортивный зал ленивой походкой вошел местный участковый инспектор. Окинув подозрительным взглядом находившихся в зале ребят, он обратился непосредственно к Садыкову.

– Мне нужно с тобой поговорить, Садыков. Пойдем, выйдем на воздух.

– Зачем? Я никуда не пойду. За что вы меня забираете?

– Чего кричишь? Не пойдешь по-хорошему, поведу силой. Ты, надеюсь, не будешь драться с представителем власти?

Участковый пристально посмотрел на Садыкова. Взгляд его был настолько твердым и решительным, что Марат моментально понял, что с участковым лучше не связываться. Он сунул одному из ребят свое махровое полотенце и медленно направился вслед за участковым. Неожиданно тот остановился в дверях и, найдя взглядом Дерябина, жестом пригласил его тоже последовать за ним.

– Вам что, свобода надоела? – спросил он их, когда они вышли из подвала. – Вы знаете, что бывает за подобные драки? Что ты, Дерябин, так смотришь на меня? Может, ты думаешь, что я не знаю, кто подбил пацанов на эту драку? Ты, Садыков, да ранее судимый Антонов! Ладно. Бог с ними, но ты же, Дерябин, студент педагогического института! Ты какой пример подаешь молодежи?

Дерябин сразу же начал возражать.

– Извините меня, товарищ лейтенант, но я не понимаю, о чем вы говорите. О какой драке идет речь? У вас есть заявления потерпевших? Может, кто-то из них обратился к вам за помощью? Я не настолько глуп и понимаю, что если бы у вас на руках было бы хоть одно заявление, то вы бы с нами разговаривали не здесь, а в милиции. Поэтому не нужно на нас «наезжать». Ни я, ни Садыков, а тем более Антонов, в драке участия не принимали. Ищите виновных в другом месте.

– Вон ты как заговорил! Хорошо! Я найду, кто напишет на вас заявление, тогда и поговорим. Запомни, Дерябин, ты среди них явно «залетный». Ты парень умный, и я думаю, что тебе здесь не место, если хочешь закончить институт.

– Вот и договорились, товарищ лейтенант. Вы сначала получите заявление, затем найдите, кто ударил потерпевшего, а уж затем что-то предъявляйте нам.

– Вот что, Садыков. Если вы с Дерябиным не прекратите группировать вокруг себя подростков, то я вынужден буду закрыть ваш спортивный зал. Надеюсь, вы поняли меня?

– Товарищ лейтенант, вы сами понимаете, о чем говорите? Если я тренирую ребят, то каким образом я должен это делать, если вы запрещаете мне их группировать вокруг себя. Скажите, может, вас не интересует их судьба? Вам будет проще, если они вместо спорта начнут пить, и тогда вы сможете любого из них прижать, как вошь к ногтю.

По лицу лейтенанта пробежала недобрая улыбка. Невооруженным глазом было видно, что он еле сдерживает себя в этом непростом разговоре.