Душман. Зачистка

– Машина, ДТП и в ящик. Это они уже давно научились делать. Не ты первый, ни ты последний.

– Понятно. Кто у них главный?

– Я не знаю. Ко мне часто обращался Максим, ну тот, что старший лейтенант. Знаю, что брат его при деле. А, вот кто у них главный, я не знаю.

– Хорошо, Никола. Живи пока. Значит, они скоро придут за мной?

– Наверняка, через час, а может быть и быстрее.

Павел сел на нары. Теперь, между Лавровым и Николой было метра три, и он был спокоен, так как он, наверняка, мог дважды выстрелить в этого человека, если бы он вновь предпринял попытку напасть на меня.

***

Прошло минут сорок. В коридоре послышались шаги. Раздался лязг открываемой двери и в камеру вошел старший лейтенант и сержант милиции.

– Ну, что Петров? Пойдем, поговорим! Время твое вышло, – произнес он, как-то обыденно.

Офицер бросил свой взгляд на забившегося в угол Николу, не совсем понимая то, что произошло до его прихода в камеру. Не обращая на Лаврова никакого внимание, он повернулся лицом к Николе.

– Что-то я не совсем понял, что здесь произошло? – спросил он Николу. – Почему ты сидишь в углу, как школьник и молчишь?

Никола не ответил, а лишь показал ему на Павла. Когда старший лейтенант повернулся к Лаврову лицом, ему показалось, что фуражка на его голове немного приподнялась над головой. Глаза его округлились и полезли от удивления на лоб, отчего лицо его стало до того комичным, что он не сдержался и засмеялся.

– Давай, лейтенант, присаживайся на лавку, – скомандовал ему Павел, направив ствол пистолета ему в грудь. – И, ты тоже, сержант садись. Не рассчитывайте, что сможете вырваться от сюда. Я стреляю не плохо, и завалить вас всех здесь, для меня не представляет особой сложности. Сколько сейчас времени?

– Около двух часов ночи, – ответил сержант.

– Значит, до восьми часов утра, вас никто не побеспокоит. Сержант, надень на руки старшего лейтенанта наручники, пусть привыкает понемногу. Скоро они будут для него привычны.

Сержант быстро исполнил команду Лаврова, чем вызвал у того приступ ярости и раздражения.

– Ты, что творишь? Да, тебя за это под суд отдадут, – завопил он во всю глотку.

– Да, лучше под суд, чем он меня убьет здесь, – ответил ему сержант. – Это твои дела, ты за них и ответишь.

Забрав ключи от камеры, Павел закрыл всех в камере, а сам, подталкивая старшего лейтенанта стволом пистолета, повел его в кабинет. На улице стояла ночь и лишь где-то там, в ночной тишине, лаяла одинокая собака. Они прошли мимо комнаты дежурного по отделению. Лавров заглянул в кабинет дежурного. Там, положив, голову на столешницу стола, крепко спал офицер.

– Давай, заходи, Максим, – предложил он ему, чем вызвал удивление у старшего лейтенанта.

– Откуда вы меня знаете?

– От верблюда. Мы за вами давно охотимся и вот только сегодня, а вернее вчера мне повезло выйти на вас. Я же тебя предупреждал о последствиях твоего шага, а ты мне, почему-то не поверил. Я же тебе говорил, кто я и ты снова не поверил. Теперь тебе придется пожалеть за это, – блефовал Лавров.

– Что ты мне сделаешь? Убьешь?

– Нет. Ты сам застрелишься. Сначала напишешь явку с повинной на имя местного прокурора, а затем пустишь себе пулю в лоб. Тебя подобный расклад устроит?

– Никто не поверит, что я застрелился сам.

– А, мне это и не нужно, чтобы в это верили. Люди поговорят немного об этом и забудут. Давай, я освобожу тебе одну руку, для того, чтобы ты мог писать, – обратился он к офицеру.

Павел быстро расстегнул ему браслет и приковал его к батарее отопления.

– Вот лист бумаги, пиши.

– Я ничего писать не буду, – произнес лейтенант. – Ты же Петров не будешь стрелять меня прямо здесь?

Лавров встал со стула и достал из ящика стола нож, которым еще два часа назад, баловался Максим. Недолго думая, он вонзил его ему в ногу. Он ойкнул и испугано посмотрел на него.

– У тебя два выхода, Максим. Либо ты истекаешь кровью, либо пишешь. Решай сам, – произнес Павел и вырвал нож из кровоточащей раны.

Максим со страхом смотрел, как его серые форменные брюки пропитываются кровью.

– Остановите кровь, я все напишу! – испугано прошептал он.

Лавров перетянул бедро его же ремнем и снова подтолкнул ближе к нему лист бумаги.

– Пиши, все подробно. Когда ваша бригада была организована, кто главный и все ваши преступления. Ты самое главное не стесняйся. Мы все это хорошо знаем, но мне нужна, твоя бумага.

Он взял ручку в руки и начал писать.

***

Максим все писал и писал, иногда бросая свой взгляд на раненную Лавровым ногу. Теперь он вспомнил, где видел этого человека, который сидел напротив него. Это был именно тот человек, которого так долго разыскивала краевая милиция и прокуратура. Судя по всему, за ним гора трупов и ему ничего не стоит взять и убить его. От этой мысли ему становилось как-то не по себе. Он отложил ручку в сторону и снова внимательно посмотрел в его сторону. Перехватив его взгляд, Павел поднял пистолет и направил ему в лицо.

– Максим! Я тебе советую писать, а не рассматривать так пристально меня. Мне это не нравится, и я могу случайно выстрелить тебе в голову.

От этих слов он поежился и, схватив лежащую на столе ручку, снова начал писать. На столе уже лежала стопка исписанных им листов, их было уже семь или восемь, исписанных мелким убористым подчерком. За окном посерело, а это значит, скоро восход. Павел подошел к окну и открыл его настежь. В кабинет ворвался запах цветущих цветов. Где-то вдали, словно соревнуясь между собой, заголосили петухи. Наконец, он закончил писать и, взглянув на него, отложил ручку в сторону.

– Все, – произнес он облегченно. – Больше я ничего не знаю.

– Хорошо. Где сейчас твой брат и его друзья?

– Они меня ждут в автомастерской.

– Сколько их? Трое, четверо?

– Трое. Четвертый спит дома. Он, как правило, не принимает участие в наших делах. Мы просто ему отстегиваем двадцать процентов, а он нас прикрывает.

– Все ясно. Это и есть ваш главарь.

– Почему главарь? Просто «крыша» и не более.

Лавров порылся в тумбочке и, найдя в ней чистый конверт, положил туда явку с повинной. Взяв со стола его ручку, он написал на ней адрес краевой прокуратуры.

– Ну, что Максим, вот и все. Я пошел за деньгами и машиной. Больше ты обо мне никогда не услышишь. Тобой будут заниматься другие уважаемые люди. Я советую тебе быть с ними откровенными. За вашей группой много трупов и других тяжких преступлений. Уходить в бега не советую, найдем, пощады не будет. Ты понял меня? Считай, что тебе здорово повезло. Сейчас все твои друзья тихо умрут.

Павел с силой выдернул телефонный шнур из стены и выбросил аппарат в окно.