Закаленные бурей 1

Тут уж я встал на дыбы.

– Я ничего редактировать не дам. Напишешь себе доклад и читай, а свой доклад я и сам смогу прочитать.

– Мы, как члены кружка, голосуем против твоего выступления. Ты недостоин читать доклад на маёвке.

– Эммануил, мне до одного места твоё голосование. Не хочешь, не надо, а будешь против меня народ подстрекать своим голосованием, я тебе морду набью.

– Ах ты, малолетка, сейчас ты пожалеешь!

Вот тут мы и схватились. Я врезал ему в солнечное сплетение, отчего он согнулся, а я тут же треснул его коленом по роже. Трое его товарищей тут же вскочили со своих мест, поддерживая избиваемого председателя. Один из них достал нож, второй кастет, а третий завёрнутую в газету арматурину. Получили все трое, правда, без членовредительства. Руки-ноги ломать не стал, но живот я им отбил качественно. Парни лежали на полу, лишь поскуливая, когда я бил их ногами. Заодно треснул вырванной из руки бойца арматурой каждому по икрам.

– С-с-сволочь!

– Ну чего, уроды, ещё хотите получить или достаточно? Короче, в случае проблем из-за вас, ваши тела выловят в Мойке, если раки с рыбами их раньше не съедят. Я понятно донёс свою мысль? Так что в эту субботу все идём на ваше собрание. Я уже сам хочу поприсутствовать на нем.

Я уже настроился на субботний поход в самое логово РСДРП, однако тайная встреча не состоялось. Потом его ещё раз отложили, а потом я и забыл про неё, занимаясь своими делами.

Моня жаловался своему старшему брату.

– Изя, этот козел нас четверых избил, словно детей. Может ну его, урода, с его докладом.

– Моня, понимаешь, я сказал товарищам, что будет молодёжь – наши верные помощники, которые зачитают доклад, который заинтересовал охранку. Поэтому нежелательно, чтобы я потерял лицо, проявив себя болтуном. Потерпи, а там разберёмся с ним.

Правда, вместо маёвки мне пришло извещение явиться к следователю Орлову.

– Чем обязан, господин следователь?

– Алексей, вы напали и избили четырёх человек.

– Я в одиночку напал на четырёх человек, вы серьёзно?

– Увы, молодой человек, есть заявление, есть свидетельские показания, я обязан допросить по существу вопроса.

В общем, через месяц дело закончилось судом и месячными исправительными работами для меня, как злостному хулигану. В результате показаний членов кружка оказалось, что это я напал на ребят вначале с кастетом, потом ножом, а затем с куском арматуры, которые по очереди вынимал из своего кармана. После оглашения приговора прямо в зале суда я покрыл матом всех потерпевших, сказав что таких подонков, как они, надо расстреливать. Но ничего, походил после учёбы на общественные работы подметать улицы, а за примерное поведение и ударный труд меня освободили на три дня досрочно.

Глава 5. Маёвка

На девятое мая была назначена встреча, куда я прибыл вместе с пятью кружковцами во главе с Изей Зайсбергом. Я немного опасался, что они заведут меня в лес и попытаются физически посчитаться за прошлое, но все обошлось. Я же решил с ними не связываться – перевоспитать, не перевоспитаешь, а проблем огрести можно.

Встреча революционеров и начинающих агитаторов из рабочих действительно была тайной, никаких арендованных дворцов с рестораном не было. Людей было много, примерно человек под пятьдесят, плюс нас, юных кружковцев, шестеро. Все собрались в пригородном лесу на настоящую маёвку. Вот тут я и увидел Веру Засулич. Я тихо спросил у Изи, который сидел рядом со мной.

– Кого ждём?

– Товарищ Ленин должен быть.

– Ох, ты-ы-ы!

Вскоре подошли Ленин, Коба, какая-то молодая женщина и ещё человека четыре, которых я совсем не знал. На встрече присутствовали как ветераны, так и начинающие рабочие-агитаторы с питерских корабельных заводов и моряк с Кронштадта.

Все-таки тяжёлое это дело – революцию готовить. Все они ходили под страхом каторги или высылки в Сибирь. А ведь у многих людей были семьи, стабильный доход на заводе, определённое положение. И всё равно, они рисковали своей карьерой и налаженной семейной жизнью ради светлых идей будущего. Я сидел и смотрел на них, стараясь запомнить выражение лиц, интонации, с которыми они говорили, их душевный порыв – они были действительно мужественными людьми.

К тому же мне была интересна вся маёвка, потому что здесь мне довелось общаться с людьми, творившими саму историю, и их самыми великими лидерами – Лениным и Сталиным, пусть в настоящее время они всего лишь перспективные революционеры.

Ленин, молодой 30-летний парень, вид имел достаточно залихватский, напоминающий молодого бычка с густым вьющимся чубом, совсем не имеющим своей знаменитой лысины и кепки. Мужик явно любил кутнуть и погулять, да и до дамского пола был весьма охочим, кстати, как и молодой Франклин Делано Рузвельт. Парвус и спецслужбы Германии явно учитывали это, когда выбирали лидера партии, на которого можно было сделать ставку. Исходили из того, что человеком, любящим разгульный образ жизни, проще управлять. Вот только Ленин их всех взял и обыграл, оказавшись не самовлюблённым дураком, а настоящим лидером государства. Я был поражён шириной его лба, живостью глаз и напором в общении убеждённого в своей правоте человека.

На встрече познакомился я и с Надеждой Крупской, коей оказалась пришедшая молодая дама. В этом возрасте она была достаточно симпатичной и обаятельной молодой женщиной. От тюрем и ссылок Крупская станет сильно болеть, и от её былой обаятельности не останется и следа. Она не сможет иметь детей, о чем очень жалел Ульянов, разовьётся Базедова болезнь, от которой глаза выпучатся и лицо приобретёт рыбье выражение. А добрые товарищи по партии за этот дефект дадут ей обидную кличку "Минога" или "Рыба".

Сталин, 21-летний парень, словно сторожевой пёс, сидел молча и настороженно, наблюдая за мной и остальными пришедшими на встречу людьми, как будто старался углядеть сущность каждого из присутствующих.

С Лениным мне было все более-менее понятно, а вот кто меня интересовал, так это товарищ Коба. Есть официальная биография Иосифа Виссарионовича. Однако, в 21-м веке достаточно авторитетными учёными-историками, специализирующимися на периоде начала 1900-х годов, написаны труды о том, что по своей подготовке и кругозору Сталин был намного образованнее, чем говорит официальная биография. Тем более, учитывая слова самого Сталина, что он был противник тех иезуитских методов, которые царили в Тифлисской духовной семинарии, в связи с чем много пропускал и не доучился в ней. Гораздо большее вызывает доверие тот факт, что он являлся внебрачным сыном знаменитого путешественника генерал-майора Николая Пржевальского. Сравнивая их фотографии, это сходство сразу бросается в глаза, чего не скажешь об официальном отце. Конечно, мало ли кто на кого похож или непохож, если учесть анекдот «Пржевальский часто бывал в географических странствиях. Что в них с ним произошло, доподлинно не известно, но после одной из них лошадь взяла его фамилию». Так что учёные, сделавшие такое предположение, основываются на более убедительных фактах из тайной истории жизни Кобы.

Сталин уже в юности очень прилично знал немецкий и английский языки. В более поздний и советский период изучал фарси и французский, во время эмиграции пару лет жил в Турции, где научился турецкому разговорному. Ко всему прочему, он явно получил образование, гораздо более качественное, чем могла дать семинария. Это означает, что несколько лет его учили в более серьёзном заведении, чем прослушанные им занятия в реальной гимназии, и нескольких наполовину прогулянных из-за революционной деятельности курсах семинарии. Возможно, что это было высшее офицерское училище, предположительно в Германии, учитывая тесные связи России с Пруссией. То есть его фактический папа, господин генерал-майор Пржевальский, помогал незаконнорождённому сыну стать образованным человеком в военном и экономическом формате. А дальше юное дарование использовался царской охранкой в революционных кругах, как двойной агент. Жандармы внедрили в руководство партии эсеров своего человека – Азефа, так почему бы им не внедрить такого же агента в партию социал-демократов?

Нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что Ленин плотно общался с более молодым Сталиным, планомерно продвигая его на ответственные должности. Значит, Коба соответствовал уровню руководителя. В любом случае, когда я впервые увидел Иосифа Виссарионовича в его 21 год, он не производил впечатление примитива из деревни. Революционная карьера у Сталина была очень даже резвая. В 1906?1907 годах Иосиф Сталин участвовал в организации ряда экспроприаций в Закавказье, а проще говоря, грабил банки. Боевиков, которые грабили банки для нужд революционеров было много, однако лишь Сталин стал в 38 лет третьим человеком в партии ВКПб. В 1912 году будет введён в состав ЦК РСДРП. В это время он участвует в создании газет "Правда", "Звезда", а его статья "Марксизм и национальный вопрос", написанная в 1913 году, принесёт ему авторитет знатока национального вопроса. В ней Сталин описывает опасность "волны национализма» для государства, в частности, "сионизм среди евреев", "шовинизм в Польше", "панисламизм среди татар", национализм армян, грузин и украинцев», призвав социал-демократию "дать отпор национализму". За образец он предлагал взять демократизацию общества в Швейцарии.

С марта 1917 года участвует в подготовке Октябрьской революции – член Политбюро ЦК РСДРП(б) и член Военно?революционного центра по руководству вооружённым восстанием. В 1917?1922 годах станет народным комиссаром по делам национальностей. Когда 3 апреля 1922 года на пленуме ЦК РКП(б) была учреждена новая должность – генеральный секретарь ЦК, первым генсеком был избран Сталин. Её скрытая сила заключалась в том, что именно генеральный секретарь назначал низовых партийных руководителей, благодаря чему Сталин сформировал в среднем звене партийцев лично преданное ему большинство. После смерти Ленина Сталин объявит себя единственным продолжателем дела покойного вождя и его учения. Просунула же охранка своего человека не только в центральный комитет, но и в глубоко законспирированную даже в самой партии организацию – боевое крыло эсеров, и теперь пожинает плоды. Так что возвращаясь к вопросу о Сталине, его истинный статус – чистый революционер или двойной агент, все же остаётся открытым. Так что, не все так однозначно в деле товарища Сталина.

Вот такие мысли роились в моей голове, когда я смотрел на товарища Кобу. Тут раздались слова, которые я, задумавшись, пропустил.

– А сейчас выступит наша молодая смена. Доклад прочитает Алексей Семёнов.

Меня ткнул в бок этот самый Зайсберг-старший, я поднялся и начал свой доклад.

– Товарищи, наблюдая со стороны за теми изменениями в жизни нашего общества, которые сейчас происходят, я озвучу некоторые выводы, касаемые революционного движения в стране. Также я провёл анализ перспектив работы партий для реализации социально-демократических изменений и тех последствий, к которым эти действия приведут. Вы – флагманы изменений, за вами тянутся готовые к переменам рабочие и мы, молодое поколение.

Далее я зачитал своё творение. Я не хвалил социал-демократов, а дал объективную оценку ситуации готовности российского общества к переменам. Где-то наезжал на них, где-то отмечал грамотность действий. А предмет разговора я знал достаточно хорошо. Потом было обсуждение доклада и споры, лейтмотивом которых был тезис, что я неправ. Так что мой доклад перерос в дискуссию. Я же прошёлся по делу Засулич, сказав, что в целом градоначальник возомнил себя Богом на земле, за что и поплатился. Но, говоря устами муровца Глеба Жеглова "вор должен сидеть в тюрьме", то есть я бы её расстрелял за такие дела. Хотя надо признать, что этот поступок отрезвил многих всесильных градоначальников и иных чинов, так что получается, что она стреляла не напрасно.

Вера, спокойная с виду женщина, чётко чеканя слова, словно стреляя пулями из нагана, ответила, что я ещё молод и много не понимаю. Но смысл её поступка оценил правильно, поэтому, отповедь в мою сторону она закончила словами: «Учитесь, получайте любые знания. Вы ещё молоды, но мыслите трезво. Может быть, из вас что-то и получится».

Затем мы дискутировали с Лениным, который иногда апеллировал к Кобе, мол, как он считает, являясь представителем относительно небольшого народа, правильность моих суждений по национальному вопросу.

– История нас рассудит, товарищи. Тем более, что ждать уже недолго. И все-таки сейчас революция преждевременна.

– Вы, товарищ Алексей, недооцениваете силу слова. Рабочие массы бурлят, их только необходимо направить в нужное русло.

– Товарищ Владимир, нет в стране революционной ситуации, не готовы люди к глобальным переменам.

– Да, сейчас нет ещё того размаха, но через два-три года мы поднимем рабочий класс вначале на стачки, а затем и на революцию. Работа агитаторов партии все эффективнее, стачкомы уже набирают силу, сознательность масс растёт, словно на дрожжах.

– Только в Петрограде, Киеве, Москве, Одессе, Харькове рабочие набрали какую-то силу. Сознательность остального пролетариата ещё слишком слаба, слишком малочисленны ваши революционные силы. Бурный рост промышленности только начался. Не забывайте, что Россия – это аграрная страна, в которой 80 % населения крестьяне, заметьте, тёмные, малограмотные люди. А они инертны. Революция делаются тогда, когда в государстве есть много тех, кому нечего терять, кроме своих оков.

– И вы считаете, что пролетариат неспособен поднять и повести за собой массы обнищавших крестьян! Способен! И скоро он поведёт их в бой за светлое будущее.

– Не поведёт, потому что крестьяне верят в доброго царя.

– Революция, Алексей, делается в городах. Необходимо создать тотальное превосходство в нужном месте в нужное время, и мы захватим власть.

– А защищать, товарищ Ленин, кем её будете? Миллионная царская армия плюс наборы из казаков и крестьян. Они сметут боевые отряды рабочих. Крови прольётся море. Подняв революцию сейчас, вы только положите на баррикадах наиболее сознательных и прогрессивно мыслящих людей.