На службе империи 2

Похоже, что стюард шёл с ключами и вскрывал все двери. Наконец, очередь дошла до моей. Дёрнули ручку, и дверь открылась, прикрыв собой меня. В каюту заглянул увиденный мной ранее гоблин, одетый в жёлтый длинный пиджак. Затем раздались голоса.

– Тут никого! Стюард, открывай дальше! О, какие здесь цыпочки спрятались! Живо пошли на выход!

– Что случилось, господа, зачем вы сюда ломитесь!

Дальше раздалась тирада: "Кончилось ваше время, буржуи! Мы – революционеры новой революции. Мы – верные сыны Франции!»

В сопровождении француза по коридору прошла семейная пара и две их взрослые дочери, занимающие соседнюю каюту. После этого очень революционные революционеры вломились ещё в пару дверей, после которых каюты закончились. Вскоре шаги и разговоры людей стихли. Я вышел в коридор, где столкнулся с вышедшим из соседней каюты бордово-жёлтым пиджаком. Нервный дохляк из типичных студентов, но вооружённый пистолем, рассматривал женское украшение. После удара кулаком его ноги подкосились, и парень осел на пол. Я аккуратно и очень бережно, чтобы он мне чего не испачкал, швырнул революционера в свою каюту.

– Снимай пиджак и пистолет отдай, вольтерьянец хренов.

В это время на палубе раздались выстрелы и женский крик: "Убили!"

Затем снова прогремел выстрел. Я на это не отвлекался, попытавшись натянуть длинный пиджак на своё богатырское тело, поле чего пробормотал: «Да вы, ребята, серьёзно решили захватить корабль». Оглушив революционного героя ударом по голове, своими грязными носками заткнул ему рот, связал верёвкой, взятой из рюкзака, и уложил на койку под одеяло. Напялив броский френч и кепи, вышел в коридор. Идя к палубе, осматривал каюты, чтобы мне в спину какой-нибудь задержавшийся кекс не всадил пулю.

– Пьер, вот ты где! Иди на палубу.

Оказалось, что в коридор с каютами кто-то заглянул. Я быстро зашёл в каюту, помахав товарищу рукой, мол, иди сюда. Раздался недовольный голос.

– Пьер, что ты увидел там? Нужна твоя помощь, капитан забаррикадировался в рубке и не хочет сдаваться.

Я снова помахал рукой и двое пролетариев подбежали ко мне в каюту. Я встретил их двумя прямыми в челюсть. Затем упаковал парней, простыней связав им ноги, а руки вытащенными из их брюк ремнями. В рот затолкал маленькие вафельные полотенца. После этого распихал парней под койки. Управившись, вздохнул: «Минус три, это хорошо. Но сколько их всего?»

Выглянул на палубу, осмотрелся. На корме толкались пассажиры, которых охраняли два борца за свободу. Где-то сверху раздались три выстрела, потом наступила пауза, и снова раздались выстрелы, но уже в ответ. Я пробормотал, констатируя факт.

– Рубку штурмуют, а капитан отстреливается.

Я направился с пистолетом к корме, когда раздался выстрел и со служебной палубы над моей головой в океан свалился человек. Затем раздался крик.

– Люсьена убили! Стреляйте по рубке.

Потом услышал голос: «Я сэр Даунс, начальник департамента… – после чего раздался окрик, – встань на место, английская свинья!». Затем послышался вскрик человека, которому больно.

Я направился быстрее к толпе, пока революционер смотрел на пленных девиц. Сзади меня снова раздался крик, который я совершенно не понял, потому, как французским не владел, за исключением десятка слов.

– Пьер, обойди рубку слева и встань на место Люсьена!

Я порадовался тому, что у Пьера, который сейчас лежит связанный в моей каюте, такой модерновый пиджак, что меня путали с ним уже несколько раз. Голос раздался совсем рядом.

– Пьер, о чём ты думаешь? Попробуй подняться по трапу и напасть сбоку.

Я развернулся и, подхватив пробегающего мимо парня, и выбросил его за борт. Он орал и летел, а я побежал к другому люмпену, стоящему ко мне спиной возле согнанных на корме людей. Тот оглянулся на крик, увидел тонущего товарища, затем меня, а затем я метнул нож, попав революционеру в шею. На бегу достал и взвёл второй пистолет. Выскочив из-за стены кают-компании на свободное пространство, увидел ещё двух парней с пистолетами. Я выстрелил им в руки, в которых они держали оружие. После этого закричал: «Навались, мужики, вяжи бандитов!»

Вперёд бросились три американца, завалив раненых на палубу и вооружившись их пистолетами. Я же увидел трап на капитанскую палубу, где находилась рубка, и присевшего на верхних ступенях спиной к нам революционера. Подбежав, врезал рукояткой "Кольта" тому по затылку, отчего парень скатился вниз. Я крикнул американцу.

– Присмотри за ним, Стив, а я оценю диспозицию.

Из рубки и по ней раздавалась редкая стрельба. Подбежавший сзади Стивен обезоружил оглушённого юношу, а я выглянул над палубой. Увидев двух стрелков, держащих рубку под прицелом, выстрелил им в руки, держащие пистолеты. Мужикам стало не до стрельбы – они держались за раны, выронив оружие. Затем я достал белый платок и помахал забаррикадировавшимся в рубке капитану, вахтенному офицеру и матросу. После этого снял пиджак и вышел на палубу. За мной появился Голден с пистолетом, контролируя двух раненых люмпенов.

Из рубки вышел капитан.

– Мистер Кирк, вы просто профи! Так разделаться с бандитами.

– Что они хотели?

– Чтобы я повёл корабль в Довиль. Они хотели получить выкуп за пленных, который пойдёт на дело революции.

– Идиоты какие-то, их же власти Франции и арестуют. Что-то тут не то, кэп. Им что-то ещё было нужно на этом пароходе.

– Эх, всё равно узнаете у пленных. Сэр, я везу золото…

– Понятно, кэп.

Затем мы допросили пленных, узнав, что ещё двое налётчиков дежурят у входа в машинное отделение. Я переоделся в матросскую форму, спрятав под ней пистолеты, взял из ресторана еды с бутылочкой вина и отправился на нижнюю палубу, где находился вход в машинное отделение. Возле него сидели двое сторожей.

– Месье революционеры, месье Пьер передал вам еды.

– Наконец-то, про нас вспомнили! Давай сюда еду, матрос.

Я поставил поднос перед ними, они отложили в сторону пистоли, а я треснул кулаком обоих, временно отправив в мир революционных грёз. После этого закричал: «Парни, тащите верёвки».

Матросы, дежурящие наверху, притащили верёвки, и мы связали последних налётчиков. А в самом трюме, где хранилось золото, матросы нашли четырёх забаррикадировавших сотрудников министерства колоний. Ко мне подошёл капитан вместе с Даунсом, имевшим огромный фингал под глазом.

– Сэр, вы так лихо обезвредили эту банду. Вам нужно было быть полицейским.

– Я им был, кэп. Перед вами бывший капитан полиции Нью-Йорка. Увы, но там платят мало, поэтому я уволился. Сэр Даунс, что с вашим глазом?

– О, мистер Кирк, этот ублюдок ударил своим ублюдским кулаком меня, начальника Вест-Индского департамента министерства колоний, дворянина в шестом колене, имеющего в своём роду контр-адмирала сэра Лоурена Даунса! Меня – человека, уполномоченного привезти это золото самим сэром Чандлером. Это неслыханно!

«Сколько же в тебе спеси, мистер Даунс! Полчаса перечислял, кто ты такой, вместо того, чтобы в двух словах рассказать, за что тебя ударили, – такие мысли промелькнули в моей голове, а вслух я произнёс, – это ужасно, мистер Даунс. Надеюсь, сэр Чандлер оценит вашу самоотверженность при защите золота его величества».

– Вы меня понимаете, мой друг. Я верю в это.

Вечером мы снова играли в карты, обсуждая события дня. Погиб матрос, зачем-то решивший защищать чужое добро и два нападавших: одного подстрелил кэп, а второго в океан выбросил я. Вечером по сложившейся традиции я кувыркался с дамами из высшего лондонского света.

– Мик, ты долго пробудешь в Лондоне?

– Из-за приключения с грабителями даже не знаю. Если полиция меня не задержит для участия в суде или зачем-нибудь ещё, то недельку точно погуляю по городу.

В порту Лондона на судно заявилась полиция, которая забрала грабителей и опросила всех участников сопротивления. Ведущий расследование старший инспектор Канингем попросил всех участников сопротивления в течение недели не уезжать из города. Я попрощался с дамами, которые отправились в свои поместья, а кэбмен отвёз меня в фешенебельный лондонский район Челси, где я поселился в хорошей гостинице.

В пятницу ко мне в номер прибыл полицейский.

– Мистер Кирк, вас просят завтра в 12 часов при параде явиться на улицу Уайтхолл в здание Скотланд-Ярда.

В назначенное время я был в холле здания полиции, откуда меня проводили к директору криминальной полиции Ричарду Мэйнсу.

– Мистер Кирк, вы совсем недавно получили подданство его величества, но уже успели сослужить Британии хорошую службу.