а в позных господствует пластик,
но водка и квас – неизменны,
раскосые лица торговок,
шалят по карманам ребята,
с горячей жратвой заведенья
и закути тихих, степенных
оптовых громил разговоры,
ташкентские яркие ткани,
с брезгливой походкой мамзели,
пыль, плесень глухих закоулков,
тоска растеряевых улиц,
я здесь ошиваюсь лет двести:
нескушно, ненужно, знакомо…
июньская бессоница
три часа – утра или ночи?
три белёсых часа безнадёги,
серп луны окончательно сточен,
и обильной росою продрогли
неживые, в тумане, кусты,
я не сплю – или кажется лишь?,
я с собой – напрямик и на ты;
в эту вяло-тяжёлую тишь
в полусне, в полуяви, во сне:
не понять, где сейчас нахожусь,
это всё – не со мной иль во мне?
в бытии будто горлом к ножу…
и плывут привиденья годов,
скоро, может, займётся заря,
не дожить до неё я готов,
потому что всё было зазря
На Кругобайкалке
и вот опять на станции Ансельма:
всё та же тишина, безлюдье и покой,
журчит ручей долиной моховой
и проступают истины Ансельма
Байкал стоит, мистически покорный,
пусть хлам людей, разбой и суета —
не дожить до неё я готов,
потому что всё было зазря
беззвучна им глубинная вода
и цвет черёмухи, весною напоённый
мне угадать восточный берег сложно:
за дымкою чудес присниться может всё,
век остановлен – навсегда моё,
всё мыслимое мной реально и возможно
там, за туннелями, кипит чужая жизнь,
я мёртвый здесь, я позабыл про время,
грохочет по камням неистовое племя,
справляя ход в снегах рождённых тризн
невремя
сто двадцать лет – прощай, бессмертье,
прощайте, семь колен за мной,
я жил тогда и буду жить, поверьте,
пусть безымянный, но – живой
я буду жить в словах, идеях,
как жил – мильоны лет подряд,
в просторах бесконечной Реи,
законы Хроноса поправ
пацан Давид, он Голиафа
при мне пращою поразил,
и песнь хвастливую Фарлафа,
я – помню точно – сочинил
всё было то, чего не было,
всё будет, пусть и не бывать:
судьба – смешная заводила,
которую не обыграть
Перевод стихов Майкла, внучатого племянника
Michael (ME) (Акростих)
Majestic and mighty.
Is there a limit to his baffling swag?
Called, for good reason,
His Highness.
Awesome and amazing.
Ecstatic emperor of all excellency.
Legendary.
Михаил (акростих)
могуч и всесилен,
и сверхбезразмерен,
хвалы удостоен,
а также признанья,
искусный во всём,
легендарный и славный