Гроза позднего августа
с дальнего наветренного юга,
где пираты славные ночуют,
зародившись в адове тайфуна,
к нам пришла нахмуренная туча
и закрыла небо темнотою,
подгоревшая с насыщенного пода,
наковальню изготовив к бою,
нагоняя страху на природу
ветры зашумели, задрожали,
я – к стакану с терпким совиньоном…
мир исчез: и близости и дали,
с неба – пулемётные патроны
и дышать – так чисто и свободно,
и гремит разгневанное небо,
ливень – торопливою походкой,
я – вино закусываю хлебом.
пусть гремит над нами неустанно —
мы в могилах в тишине замолкнем,
а пока – божественно и странно:
мир в огнях и грохотанье мокнет.
мне кричать или летать охота,
рука плещет совиньон в избытке
будто исповедует кого-то
на электро-громодальной пытке
мне теперь безумно и пропойно,
снова юность, снова без оглядки,
снова с миром – брудершафт и войны,
и сухим, до полного, зарядка
август 2009
Октоберфест
Под грохот кружек,
в родном кружале,
мы пьём, не тужим.
В чуть сизом зале
плывут цитаты
и междометья,
по пять на брата
за многолетье.
Пусть темень ночи,
дневная серость
нас не морочат.
Хмельная спелость
пивов баварских
октоберфеста
и девок сладких
под вальсик-престо.
Шумит пивная,
горланя песни,
почти у рая
и круг наш тесен.
Тяжёлой думой
себя не муча,
чего ж не плюнуть
в работы кучу.
Октябрь 2009
Pinot Gridgio
седой как пепел,
и сушит нёбо,
прозрачен, светел,
как листья клёнов.
мой серебристый,
неприхотливый,
теки, неиствуй!
под бледной ивой
стихи слагаю,
хмельной от песен.
в сединах мая
под сыр как плесень
мы размышляем
о том, что было,
слагаем шлягер.
паникадило
в пьянящем храме
клубами мыслей
висит над нами
как воля вышней
и смелой силы…
мой Pinot Gridgio
приятель милый…
январь 2010
Ночь-1