Безобразный Ренессанс. Секс, жестокость, разврат в век красоты

У него была бесконечная череда любовниц, и чувство умеренности было ему чуждо. Еще свободнее вел себя фра Филиппо Липпи, который после смерти Мазаччо заканчивал цикл фресок в капелле Бранкаччи. Вазари так писал о нем: «Был же он, как говорят, настолько привержен Венере, что, увидя женщин, которые ему понравились, он готов был отдать последнее ради возможности ими обладать».

Как пишет Вазари,

страсть его была так сильна, что, когда она овладевала им, он не мог сосредоточиться на работе. Козимо деи Медичи, для которого фра Филиппо работал в его доме, запер его, чтобы тот не выходил на улицу и не терял времени. Он же, не пробыв там и двух дней, побуждаемый любовным, вернее, животным неистовством, нарезал ножницами полосы из постельных простынь, спустился через окно и много дней предавался своим наслаждениям.

Не менее вольно вели себя и девушки – их амурные похождения были столь же экстравагантны. Сексуальные эксперименты юных женщин получили такое распространение, что в 1428 г. в Беллуно был принят закон, согласно которому ни одна девушка старше 20 лет не могла считаться девственницей, если ее чистота не подтверждена фактически.

Подобное поведение могло быть вполне невинным, но порой принимало весьма зловещие формы. Холостые мужчины или группы мужчин набрасывались на женщин прямо на улицах, и изнасилования были практически нормой жизни. Женщин простого происхождения насиловали прямо в переулках или на проселочных дорогах, в результате чего на свет появлялось множество незаконнорожденных детей. От детей старались избавиться – из-за этого во Флоренции и был основан Воспитательный дом (Оспедале дельи Инноченти). Еще ужаснее было сексуальное насилие над несовершеннолетними девочками. В период с 1495 по 1515 г. «более трети из сорока девяти жертв осужденных насильников были девочками в возрасте от шести до двенадцати лет, а половина еле достигла четырнадцати лет. Многие другие были соблазнены без применения силы или содомизированы»,

Брак

И все же основным местом для секса оставалось, конечно же, брачное ложе. Хотя некоторые экстремалы, вроде Марио Филельфо, проповедовали целибат даже в браке

, основной задачей женщин считалось продолжение рода, а главной целью брака являлось рождение детей. Совершенно естественно, что секс должен был являться главной чертой супружеской жизни. Но хотя женщины (пусть даже и связанные «супружеским долгом») должны были отказывать в «незаконных» сексуальных отношениях, не связанных с зачатием, супруги активно и с удовольствием занимались любовью. Понтано в старости написал такое стихотворение своей жене Ариане, что говорит о здоровых сексуальных отношениях даже в преклонном возрасте:

Жена, ты радость престарелого мужа,
Любовь и верность нашего целомудренного ложа,
Ты хранишь бодрость моей старости,
Ты заставляешь старика мечтать о полете
И помогаешь одержать триумф над старостью —
Седую голову кружит страсть юности;
Но если огонь юности вернется
И ты вновь станешь первой любовью и новой первой страстью,
Как я хочу вновь раздуть это древнее пламя.

Отец Микеланджело, Лодовико, думал также. В мае 1485 г. он женился повторно и с радостью кинулся в океан законного секса.

Современные религиозные установления требовали, чтобы мужчины всегда находились сверху, и сексуальный акт осуществлялся исключительно в самых простых позициях. Оральный секс был под полным запретом.

Во второй половине XV в. гетеросексуальная содомия занимала одно из первых мест в списке телесных грехов. Но не стоит удивляться тому, что действительность шла вразрез с религиозными правилами. Хотя слова Беккаделли относились вовсе не к браку, его взгляды на этот предмет можно истолковать как практику супружеского секса в эпоху Ренессанса. Ему не только нравилось, когда женщина оказывалась сверху.

Он еще смело говорил о сексуальном разнообразии. «Почему, – спрашивал у Беккаделли его герой Лепидиний, – мужчина никогда не может совокупиться, беря кого-либо в зад или в рот?»

Трудно сказать, был ли согласен с этим Микеланджело, но многие его друзья задавались тем же вопросом с понимающей улыбкой.

Трудно сказать, до какой степени супругам удавалось предаваться подобным брачным радостям. Характер домашней жизни – даже в домах «среднего класса» – не располагал к уединению. В маленьких, тесных домах несколько поколений жило под одной крышей, а одну комнату делили несколько человек. В домах эпохи Ренессанса условия для занятий сексом были неважными. Чтобы ни происходило между мужем и женой, это обязательно слышали – а то и видели – другие люди, от детей и слуг до учеников и жильцов. Хотя стыд был неотъемлемой частью теории женской скромности, в повседневной жизни для стыда, связанного с сексуальным актом, просто не было места.

Внебрачный секс

Но брак никоим образом не означал верности. Неверность среди женатых мужчин была настолько распространена, что считалась простым фактом жизни. Даже такой любящий муж, как Понтано, с болью признавал, что брак может стать скучным, а сексуальная привлекательность давно любимой жены со временем блекнет.

Мужчины привычно искали развлечений на стороне. Роман Федерико II Гонзага с Лукрецией Борджиа и страсть Джулиано де Медичи к Симонетте Веспуччи были очень характерны для свободной сексуальной жизни социоэкономических элит, но конфигурация внебрачных сексуальных отношений могла быть и иной. Женатые мужчины, как правило, удовлетворяли свои желания со служанками и рабынями. Через несколько лет после завершения работы над «Давидом» брат Микеланджело, Буонаротто, неохотно позволил жене взять себе служанку но только при одном условии – она должна быть молодой. Он считал, что «мужчина может употреблять молодую женщину для прислуживания ему в постели гораздо лучше, чем старую».

Естественно, он рассчитывал на то, что жена спустит ему с рук такое откровенное, но совершенно привычное, нарушение супружеской верности прямо под крышей собственного дома.

Замужние женщины тоже испытывали «мощную тягу к семени» и не пытались бороться с желанием внебрачных связей.

Сексуальные аппетиты женщин (особенно замужних) вошли в легенду. Многие писатели-мужчины считали, что верных жен на свете вообще не существует. Как писал в диалоге «О достоинствах и недостатках жен» (1474) Доменико Сабино, «гораздо проще оборонять неукрепленную цитадель на плоской равнине, чем избавить жену от бесстыдной похоти».

Он горько жаловался: «Невозможно защищать то, чего желают все». Женская измена была настолько привычной, что Кристофоро Ландино публично утешал своего друга, «одноглазого» Биндо, которому жена наставила рога:

Неудивительно, Марко, что ты, имея один глаз,
Не можешь отогнать поклонников от собственной жены.
Когда-то порождение Юноны Аргус имел сто глаз,
Но так и не сумел устеречь порученную ему нимфу.

Даже доверив чрезмерно энергичную супругу заботе священнослужителей, нельзя было успокоиться, поскольку те тоже с радостью служили ее наслаждению, как и любые другие мужчины. Ландино писал, что это все равно, что «доверить агнца волку».

Представление о том, насколько была распространена женская измена во Флоренции в эпоху Ренессанса, можно получить из описания этого факта в современной литературе. В «Декамероне» Боккаччо развлекает читателя историями страстных жен, которых никак не могли удовлетворить их мужья и которые находили себе удовлетворение, выставляя мужей-рогоносцев полными дураками.

Сюжет одной истории позаимствован из «Метаморфоз» Луция Апулея.

Красивая молодая женщина по имени Петронелла была замужем за бедным каменщиком. Пока ее муж был на работе, на нее обратил внимание молодой Джанелло Скриньярио, и у них начался роман. Наслаждение было невероятным, но однажды муж вернулся домой неожиданно, повергнув жену в ужас. Страшась, что он раскроет ее секрет, Петронелла спешно спрятала Джанелло в бочку, а сама отправилась открывать дверь. Стоило мужу переступить порог, как жена стала упрекать его в бедности и разразилась горькими слезами. Чтобы успокоить жену, каменщик сказал, что решил все денежные проблемы семьи: он продал бочку, в которой прятался Джанелло, за пять серебряных дукатов. В мгновение ока Петронелла превратилась в разъяренную фурию. Как он мог согласиться на такую мизерную сумму? Она нашла человека, который был готов заплатить семь\ Указав на бочку, она сказала мужу, что клиент – Джанелло – уже осматривает бочку изнутри. Тут Джанелло вылез из бочки и сообщил Петронелле и ее мужу, что он готов купить товар, если бочку очистить изнутри. Обрадованный каменщик сразу же предложил почистить бочку и залез внутрь, чтобы приступить к работе. Пока муж чистил бочку, Петронелла наклонилась, якобы, чтобы направлять его работу, а Джанелло «задумал устроиться, как горячий жеребец, покрывающий дикую парфясную кобылицу… и удовлетворил свою юношескую страсть» сзади. Когда любовники закончили, Джанелло велел бедному каменщику отнести бочку к нему домой.