Они найдут меня сами

Сегодня такой день. Владивосток уже смотрит, и я потихоньку начинаю прогреваться. Мои старики все это время живут исключительно от эфира до эфира. Теперь им есть чем заняться осенними вечерами. Родня собирается за столом, ставят самовар, пьют чай и ждут. Во время эфира страшно переживают и обсуждают все происходящее, а после эфира ждут от меня звонка и высказывают свои претензии. Как-то после одной моей неудачи мама была очень раздосадована. «Ну как же ты не увидел очевидного факта? Ну надо же было ему в глаза посмотреть!»

Родителям было крайне интересно наблюдать за мной. И одновременно им стало не совсем комфортно в городе. Они у меня простые и совершенно не избалованные вниманием общества, а тут под старость лет в одночасье стали известными. К моим старикам стали приходить разные люди: с просьбами, с проблемами, просили дать мой телефон или сообщить, когда я приеду. Какие-то журналисты из местных изданий стали атаковать расспросами. В общем, пришлось мне родителям дать подробный инструктаж. Моим бывшим коллегам по работе тоже доставалось, их тоже все расспрашивали. Моя бывшая сотрудница как-то позвонила и говорит:

– Богданыч, нас тут письмами завалили, что с ними делать?

– В смысле завалили? В адрес таможни пишут?

– Да, так и пишут: Троицк, Таможня, Литвину.

– Леночка, ты все письма сохрани, я все равно вернусь и заберу их.

– Богданыч, ты бы там как-нибудь громко сказал, что ты из Троицка Челябинской области. Нам будет приятно! А то Троицков-то в России немало.

И вот сегодня выйдет в эфир программа, на съемках которой я подошел к Михаилу, ведущему, с просьбой обязательно добавить к слову «таможенник» еще и то, что я из города Троицка Челябинской области.

Мои старики сидят за столом за две тысячи километров от меня и уже смотрят мой эфир, а я просто пылаю от избытка энергии. Температура – 36,6, давление – 110/80, но руки мои горят огнем и еще есть странное ощущение в глазах, они тоже стали какие-то горячие. Раньше мне никогда не приходилось испытывать такой жар в глазах. Вот холод – доводилось. Когда три-четыре часа на улице при минус пятидесяти – глаза подмерзают, а здесь жар, и всегда в это время, в день эфира. Вот это эмоции, вот это поддержка – и в письмах, и в жизни! В таком состоянии у меня есть ощущение, что могу практически все! Состояние какой-то сверхсилы! Пока оно есть – буду просить Бога помочь мне. Пойду пройдусь, попрошу. И немного остыну: на улице легкий минус, и до московского эфира еще час.

Несомненно, эмоции людей имеют скорость света, а возможно, и превосходят ее. Я начинаю «загораться», когда на Сахалине восемь вечера, а пик этого огня приходится на десять вечера по Москве. Да, в европейской части людей намного больше, и очень похоже на то, что их одновременная эмоция делает меня таким. При этом мои физические параметры не меняются. Но люди на улице останавливаются, даже те, кто меня совсем не знают и не смотрят телевизор, они останавливаются – и мужчины, и женщины – и, глядя на них, я понимаю, что они это делают помимо своей воли. Просто останавливаются и смотрят. Что это? Как это использовать? И надо ли – использовать?

В голове вдруг неожиданно всплывает мысль, древняя как сам мир. «Не сотвори себе кумира». Может быть, в заповеди именно это имелось в виду? Может быть, наделяя такой сильной эмоцией своих кумиров, тем самым мы делегируем им всю свою силу? Надо думать, надо крепко думать. Я уже давно знаю, что мысли не случайны, особенно появившиеся безо всякой аналитики. Не сотвори себе кумира.

Пора домой, через десять минут эфир. Мы с парнями садимся у телевизора. Я уже знаю, что там все будет хорошо, но волнение меня не покидает. Каждый раз перед просмотром меня немного потряхивает. Телефон мой уже совсем скоро разорвется от смс и звонков. Урал и мой родной Троицк уже в курсе событий, но отвечать никому пока не буду.

– Папа, а ты думал, что будет после? – Женя был очень серьезен.

– Нет, не думал, но, исходя из писем, работы будет много. Давай не будем торопить события. Скоро декабрь, и скоро все закончится, а пока – смотрим!

Я еще не в главной роли, но двигаюсь к этому каждую секунду, каждую минуту этой трехмесячной эпопеи.

Эфир был очень хороший. Я и так знал, что на предыдущей неделе мне многое удалось, но смотреть со стороны было очень интересно, особенно интересно было наблюдать за реакцией людей, которые все время остаются за кадром. За их глазами, за их жестами. Когда попадаешь в цель – это сразу видно. И, поверьте, это очень приятно – видеть удивленные глаза и осознавать, что это удивление, эту эмоцию вызвал ты.

Надо отдать должное съемочной группе, они умеют ловить эмоции. Работа на площадке без дублей, на все про все – десять минут. По мере съемок я стал понимать процесс: кто за что отвечает, кто что делает на съемочной площадке. На первый взгляд кажется, что нет никаких правил, каждый делает что-то свое, кто бродит туда-сюда, кто чай пьет, короче, разброд и шатание. Но смотришь итоговый результат – здорово! Я стал понимать внутренний юмор телевизионщиков, их термины, их поговорки и пословицы. «Ученье – свет, а неученье – звук!» Интересная у них работа, творческая и очень динамичная. Мне, человеку системы, человеку регламента, вначале очень не хватало порядка. Я даже делал замечания по поводу плохой организации. А больше всего меня тяготило ожидание. Час, два, три. Ты сидишь в напряжении, все время на низком старте, а у них то брак по свету, то брак по звуку, то в самый ответственный момент, когда я вот-вот уже увидел картинку и мне нужно лишь ее запомнить и вытащить детали, какой-то неловкий сотрудник цепляется ногой за кабель и осветительный прибор с грохотом падает на пол – меня моментально, с каким-то невероятным скрежетом, выкидывает на поверхность из этого погружения, и это, наверное, похоже на кессонную болезнь у водолазов, когда вскипает кровь. Но все равно мне все это ужасно нравится! Я всегда мечтал посмотреть на процесс изнутри, и мне это удалось!

12

Почему-то людям нравится война. Они придумывают себе забавы, в которых всегда есть соревнование с себе подобными. И всегда – с элементами агрессии. Даже невинные в плане агрессии вещи словами обрамляются так, что это все равно война. И этот проект-трамплин не был исключением – в нем была попытка втянуть меня в войну. Слава Богу, я знал своего врага в лицо, и он был исключительно во мне, а не во внешней среде. Но, как ни крути, вторжение в мой мир следовало ограничить хотя бы потому, что к экзаменам надо готовиться серьезно и постараться максимально исключить все риски. Я понимал, что телевизионщикам нужен элемент шоу – а как его добиться? Только через конфликт. Но мой конфликт им снять не получится: нужно зрелище, а моя война – невидима. Значит, необходимо устроить реальный конфликт между участниками проекта.

Провокатора я вычислил очень быстро и, улучив свободную минуту, когда еще не были включены микрофоны, которые были на нас всегда, я отвел его за автобус и прямо в глаза сказал: «Не надо устраивать провокаций в отношении меня. У меня нет сейчас времени на ожидание справедливости. И это не просьба – в противном случае я найду удобный момент и отбуцкаю тебя, как помойного кота».

Этого оказалось более чем достаточно. Я иногда могу быть очень убедительным. Больше мы к этому вопросу не возвращались. И я опять повернулся лицом к своему настоящему врагу, которого я должен поразить, и враг этот теперь остался без сообщников извне.

Звонок. Место встречи постоянно меняется. На сей раз станция метро «Сокол». Время – шесть часов вечера. Очень хорошо. Пока суть да дело, пока все настроят, будет уже совсем темно. Будет мое время.

В вестибюле метро меня встречает сотрудник съемочной группы. Машина обычная. Едем по вечерней Москве, недолго, каких-то пять минут. Большая стоянка для машин. Вывеска «Чайхана» на здании. Заходим внутрь – и правда, самая обычная узбекская чайхана. Все как в Ташкенте, в том числе и официанты. Включаю режим ожидания. Заказываю воду. Сейчас мне нужна только вода, только ее энергия, всепроникающая всерастворяющая субстанция с удивительными свойствами.

Как я и предполагал, три часа в ожидании, а потом – будьте любезны, пройдемте. Испытание оригинальное. Пробирка с кровью. Чья кровь? По эмоции ведущего – кровь живого человека. Ведущий спокоен и очень любопытен. Он профессиональный психолог, и он мне нравится. Он носил погоны – это чувствуется. Он для меня свой, очень открытый, и еще его энергетика очень похожа на энергетику моего отца, даже есть что-то общее в глазах. Я думаю, что они с моим отцом одного возраста.

Итак, вот пробирка. Кровь – не водица, это точно. Она живая, она вибрирует, и она несет информацию. Уж я-то знаю: чужой крови мне залили предостаточно и она меня спасла, и не только спасла, но и изменила, и вот я здесь. Может быть, в том числе изменила и для того, чтобы я здесь оказался?

Человек или животное. Да – нет. Мужчина или женщина. Да – нет. То испытание с Есениным и ту ошибку с определением пола я на всю жизнь запомнил. Итак, кровь мужчины. Теперь надо ловить эмоцию, ощущение и сравнить с тем, кого знаю. Закрываю глаза. Из темноты вдруг появляется мой товарищ по волейболу, высокий, сильный, мой ровесник, балагур и весельчак, который отменно готовит шашлыки и который чертовски нравится женщинам. Артист по жизни. Ну что ж, его и буду описывать. Заныла поясница. О, друг сердечный, так у тебя еще и спина болит. Хорошо, хорошо, чувствую. Интересно: тот, чья кровь в пробирке, он очень интуитивный, вокруг вода. Вода дает интуицию. Моряк? Нет, вода речная, пресная. Пытаюсь понять. Вдруг голос ведущего возвращает меня в студию: «А что это вы руку сжимаете, Александр?» Да, действительно, почему я сжимаю руку, что за палка в руке? Это весло. Ты мне помог, ведущий, ты мне помог!

Рассказываю все, что видел. По реакции ведущего понимаю, что ошибок нет. Распахивается дверь и входит высокий мужчина, два метра ростом и с львиной гривой. Я его знаю, он артист. Видел его не раз в фильмах и в телепрограммах. На груди у него какие-то металлические фенечки на кожаных шнурках. Антураж, это просто антураж, лично ему они даром не нужны. Знакомимся. Да, товарищ – готовый тамада, недаром я увидел своего старого знакомого.

Я очень доволен результатом и самим испытанием в целом: не надо никого огорчать, нет потерь, кровь из пробирки, а не размазанная по линолеуму. После программы обменялись телефонами. Он позвонил мне на следующий день, голос хриплый, сильный, я даже сначала и не понял, кто рычит в трубку. Пригласил в театр киноактера на Поварской. Ну что же, схожу с удовольствием, надо немного развеяться.

В своей жизни я не часто ходил в театр, в моем городе его просто не было, а там, где служил, иногда и кино было большой редкостью. Но это Москва, и здесь все есть. Надо будет со временем восполнить пробел. Я еще не понимал, что эта мысль о восполнении пробела будет реализована на двести процентов!

13

Приближалась зима, и мои испытания проходили все легче и легче. Я существенно сбросил вес, одежда на мне болталась, я по-прежнему мало спал и много времени проводил в Интернете – помимо ответов на многочисленные письма, я читал все, что там есть о фэншуй. Эта теория поражала меня все больше и больше. Моему удивлению не было предела, когда я находил ответы на свои вопросы.

Для меня вдруг стали настолько очевидными те вещи, о которых я знал раньше, но никак не мог применить эти знания в жизни. Вещи, которые лежали на поверхности, нужно было просто по-другому на них смотреть. До участия в проекте, до пройденных испытаний, в результате которых доверие к себе возросло максимально, я не видел такой взаимосвязи во Вселенной, я делил мир на материальный и нематериальный и никак не мог соединить эти две половины. Но прошли три месяца тяжелейшей работы в нематериальной сфере – и я увидел, что мир неделим.

Помню, еще в школе, изучая оптическую физику, я слушал учителя, который говорил о поляризации света. Вроде бы в теории все было понятным, но так уж получилось, что в школе не было ни одного поляризационного фильтра. И вот несколько лет спустя я увлекся фотографией и однажды купил себе такой фильтр-насадку на объектив – качество моих снимков удивительным образом изменилось.

Когда появились первые солнечные очки с поляризационным стеклом, я не задумываясь их приобрел. Я люблю рыбалку, и порой очень важно рассмотреть, что творится в воде. Без очков чаще всего ты видишь только поверхность воды, а что в глубине – неизвестно. Но вот ты надеваешь это простейшее, с точки зрения современной цивилизации, изобретение – и тебе открывается недоступный доселе мир.

Вот таким фильтром и стала для меня эта древняя восточная наука. Сквозь ее фильтр день за днем я начал лучше понимать, для чего я вчитывался в журнал «Наука и жизнь», который вывел меня на более глубокий источник информации – журнал «Химия и жизнь», для чего выбрал именно фармацевтический вуз, ту школу, где изучается практически все, что можно изучить в современном мире.

Я никогда не собирался выращивать лекарственные растения или работать технологом на фармацевтической фабрике, не собирался я быть и токсикологом или аптекарем – и не был ни одним из них практически ни дня, но желание познания естественно-научных дисциплин было просто колоссальным. И вот спустя много лет, когда я читал все, что связано с фэншуй, моя память стала выдавать те знания, о которых я не забыл, но до этого момента в принципе не вспоминал. Ну, есть они у меня и есть. И только вот теперь, на сорок девятом году моей жизни, я понял, для чего мне все это было нужно.

Я много лет искал учителя – человека, который смог бы мне объяснить происхождение тех или иных явлений не с точки зрения обычных знаний, а с точки зрения конечного замысла всех событий. Оказалось, что этот человек – я сам. Просто в одно мгновение свет буквально сошелся клином и высветил то, чего я раньше не видел. Я стал потихоньку понимать, кто я, какими характеристиками обладаю, какие мои стороны сильны, а какие не очень. Я стал понимать все не только про себя, но и про других, я стал исследовать биографии звезд и простых людей, вождей и рабов, отслеживать судьбы сотен людей, знакомых мне и не знакомых.

И с каждым разом я убеждался в одном: это работает! Это работает четко, но при одном условии: человека надо рассматривать исключительно как часть его клановой системы, как некую веточку, произрастающую на конкретном дереве, корни которого являют собой прошлые поколения, ствол олицетворяет родителей, ветви – конкретного человека, ну а плоды – его потомков.

Однако главного я так и не узнал. Кто мне помогает, кто дает подсказки, отчего у меня идет мороз по коже, когда я говорю истину, и практически такое же ощущение испытывают те, в чей адрес я ее говорю. Сквозь эту древнюю науку я стал понимать многие вещи, сказанные в Библии. Многие иносказания открылись мне с совершенно удивительной стороны, притчи стали не сказками, а инструкциями к применению, предметы стали для меня источником информации.

Теперь я понимал свое желание и стремление в девятнадцать лет служить на северном флоте. Раньше я себе объяснял это желание только тягой к перемещению в пространстве и своим неуемным любопытством, но сейчас я точно знал, где находятся места, делающие меня более интуитивным, более сильным и более мудрым.

Ох, как же много времени я потерял, но сожаление мое, конечно, было неуместным. Мой принцип своевременности событий пошатнулся, так как я понял, что при проведении определенных мероприятий это мое «своевременно» может наступить гораздо раньше. Я и раньше ценил людей, но сейчас их ценность приобрела для меня невиданные размеры. Нет в мире ни одного бесполезного человека. Все зависит от того, как его применить.

Изучение китайской грамоты оказалось столь увлекательным делом, что я не преминул использовать ее на практике. На свою интуицию я полагался безусловно, но если есть что-то, что мне может помочь в работе, почему бы это не использовать? Для начала я стал обращать внимание на то, в какие цвета одеваются люди. Тот свет, который я видел у них над головами, без знаний фэншуй давал мне не совсем полную картину. Теперь же я знал примерные характеристики того или иного человека, и по ним у меня появилась возможность определять даже дату рождения, практически не включая интуицию, но вот как я определяю имена родителей или предков – до сих пор ума не приложу.

Мне очень понравился принцип разделения людей по принадлежности к той или иной стихии, но для меня понятие «стихия» было недостаточным. Я раскладывал их так и эдак, читал про их соотношение и однажды задумался об их цвете и форме, и в какой-то момент пришло понимание, что стихии – это волны, источником которых является Вселенная. Волны, которые имеют конкретные характеристики, и в зависимости от этих характеристик люди, рожденные в тот или иной период, наделены возможностью поглощать либо отражать тот или иной свет, ту или иную определенную длину волны! Люди не генерируют фотоны света, люди всего лишь отражают его, как отражает любой другой предмет, но с удивительной избирательностью отражают только тот свет, ту совокупность длин волн, которыми они были облучены в момент появления на свет.

Мне стал понятен симбиоз физики и эмоций. Первичность определить сложно. Но вначале было слово! Момент появления на свет, дата рождения человека – определяется предками! Их эмоциями, их поступками, их действием или бездействием, их оценкой, полученной со стороны окружающего мира людей!

Я опять взялся за учебники, я знал, где искать. «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Я нашел своего фазана в разделе оптической физики, и мой собственный фэн-шуй начался со школьной призмы. С обычной стеклянной школьной призмы, которая разделяет белый свет на семь цветов радуги. Той самой радуги, которую видел каждый из нас, но мало кто задумывался о словах, написанных в Библии по поводу радуги.

Бог благословил Ноя и сыновей его и сказал им: «Вот, Я поставлю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас… что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа и не будет уже потопа на опустошение земли… Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением завета между Мною и между землею… Когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке… и вспомню завет вечный между Богом и между всякой душою живою…»

Что это? О чем сказал Он? Многие вещи я рассматриваю исключительно с точки зрения физики, той физики, которую я знаю. Радуга – это индикатор, по которому можно судить о состоянии солнечной системы. Если Он говорит, что радуга будет в неизменном виде, значит, не изменится ни спектральный состав Солнца, ни состав атмосферы Земли, и сама атмосфера будет существовать всегда. Конца света не будет! Может быть, Он посчитал эксперимент с потопом неудачным? Может быть, Он посчитал, что люди достойны большего?

Девушка из съемочной бригады искренне просила прощения. Я посмотрел на часы, было три ночи. Я не стал ее останавливать и говорить, что мне до отбоя еще час. Завтра в десять утра. Станция метро «Кропоткинская», выход в сторону храма Христа Спасителя. У меня есть шесть часов на подготовку, но сон заказывать не буду. Уже наступил день с металлической энергетикой. Фиолетовый. Сорочка у меня такая есть, Наталья подарила на прошлый Новый год. Она не знала китайской премудрости, но с интуицией у нее было просто замечательно. Металлическая энергетика – мне родственная. Фиолетовый – мой цвет.

Воспоминания накрыли неожиданно. Это похоже на приступ эпилепсии. Стараешься загрузиться по максимуму: съемки, люди, знакомства, а потом – бах, маленький штрих, и все, приступ. Дыхание перехватывает, и кроме воя – ничего. Я взял сигарету и выскочил из квартиры. Отдышался, закурил. Недели две назад пришлось выйти из такси: таксист переключал радио и выбрал Лепса и его песню «Натали». Водитель сам все увидел и остановился. «Вам что, плохо?» Он повернулся ко мне, а я просто бросил деньги на сиденье и вышел посреди проспекта Вернадского. Я шел примерно два километра и думал о том, что сейчас бы я точно ее понял. Ей-то я был понятен, это несомненно.

Ровно в десять утра я вышел из метро. Нас отвели в кафе неподалеку и сказали, что у первого участника есть как минимум полчаса. Хорошо, успею съесть кусок мяса: раз сегодня активна энергия металла – значит, надо есть мясо. Заказываю небольшой стейк и прошу сделать его как можно быстрей. Странный заказ для десяти часов утра, но официант даже бровью не повел. «Пятнадцать минут вас устроит?» Да устроит, даже если пойду первый, то все равно успею.