Экстремал

– Хорошо, но как-то необычно, – признался я. – Будто я – это не я, а кто-то другой.

– Всё нормально, – улыбнулась врач, – обычная реакция. Деперсонализация называется. Временное расстройство самосознания, скоро пройдёт. Помните меня? Не можете не помнить. Нет? Ну, тогда давайте знакомиться заново. Меня зовут доктор Золгрек, я первый врач амбулатории администрации Юго-Западного домена. У вас просто заблокированы недавние воспоминания. Они вернутся, не беспокойтесь. А ещё у вас возможно появление новых незнакомых чувств, способов действия, восприятия и мышления.

– А это надолго?

– От вашего организма зависит. Некоторое время буду вам помогать. Если что, сразу же обращайтесь, вот кнопка вызова. Что касается изменений, вам теперь с ними жить.

– И что надо делать?

– Вам? Пока – ничего. На что-нибудь ещё жалуетесь?

– Не знаю. Наверное, на всё.

Таким ответом доктор Золгрег явно осталась недовольна:

– Плохая реакция. Я введу вам общеукрепляющий препарат и седативной комплекс.

– Хорошо, доктор. Спасибо.

Доктор Золгрег ушла, а я остался один. Попытался встать, но не смог – оказался накрепко пристёгнут к койке. Всё тело болело. Я попробовал пошевелиться, однако мышцы слушались очень плохо. Руки и ноги были словно чужие.

«Что ж, – думал я, – значит, всё действительно серьёзно».

Сознание оставалось каким-то нечётким. Я ощущал себя лежащим на больничной койке, но сама койка казалась невероятно обширной, и чудилось, что она занимает половину мира. На самом деле её здесь вообще не было. Это был просто рисунок на белом листе. Потолок со стенами выглядели такими же белыми, как и лист, только вместо окна – экран, на котором показывали подвижное изображение. А за ним – пустота. Как и за стенами, за экраном ничего не было, лишь бесконечная пустота космоса. Она смотрелась очень красиво – миллионы звёзд, тысячи галактик. Только почему всего этого я не вижу?

Я снова уснул без сновидений. Просто отключился, а когда пришёл в себя, разум прояснился и заработал так же, как и до процедуры, чётко и ясно. Сам я был накрыт тонкой простынкой, и, судя по всему, никакой одежды на мне не было. А ещё меня отстегнули от больничной койки.

Пока пытался осмыслить своё новое существование, рядом снова возникла доктор Золгрег. Она всё так же профессионально улыбалась:

– Доброе утро, Тим. Как себя ощущаете на этот раз? Опишите простыми словами.

– Офигенно! Замечательно, никогда не чувствовал себя лучше. Кстати, я уже вспомнил всё до того момента, как меня к чему-то подключили.

– Неплохо. Попробуйте подвигать руками и ногами.

Я изобразил движения пловца брассом и сразу же понял, что несколько поторопился. Вероятно, мои чувства отразились в выражении лица.

– Больно? – забеспокоилась доктор. – Где?

– Мышцы болят. Будто всю ночь вагоны разгружал.

– Это нормально, – отмахнулась врач. – Скоро перестанут болеть. Вставайте, пойдёмте.

– Куда? На мне же ничего нет.

– Бросьте. Здесь что, голых мужиков не видели?

– Я так не могу. Может, хоть что-нибудь дадите? – жалобно попросил я.

– Не выдумывайте, – резко оборвала доктор Золгрег. – Вставайте и идёмте. Без разговоров.

Кончилось тем, что я замотался в простыню, которой был накрыт.

Идти оказалось действительно недалеко. В соседнем помещении, напоминавшем переходной тамбур, не было ничего, кроме двух дверей – одна напротив другой – и зеркальных стен по бокам.

– Посмотрите на себя, – велела врачиха. Сама она осталась за пределами тамбура, вдвоём мы там не поместились бы.

Я распахнул простыню. То, что увидел в зеркале, повергло меня в шок, как писали в бульварных романах моего прежнего мира.

На меня смотрел человек с моим лицом, моего роста, но с чужим телом – спортсмена-десятиборца. Идеальная, пропорциональная мускулатура, равномерный слабый загар и гладкая кожа. Я опустил глаза. Да, всё так. Это действительно моё тело.

– Как это? – только и смог выдавить из себя я.

– Вас немного отредактировали, – усмехнулась доктор Золгрег. – Согласно указаниям шефа, для той работы, которая вам предстоит, нужно обладать хорошей физической формой. Это стандарт для наших сотрудников.

– И что теперь делать?

– Ничего. Сейчас выдадут одежду. Мэй, займись.

Доктор Золгрег ушла, передав меня точно так же одетой девушке, маленькой брюнетке восточной внешности, с симпатичным улыбчивым взглядом и таким курносым лицом, будто на меня была направлена двустволка.

Назад в мини-палату я уже не вернулся, зато попал во что-то похожее на примерочную супермаркета. Там уже находилась некая обнажённая особа с идеальной фигурой, которая не обратила на нас никакого внимания. Она аккуратно раскладывала перед собой какие-то шмотки и внимательно их разглядывала. С другой стороны располагался столик с несколькими свёртками в прозрачной упаковке.

– Подберите себе что-нибудь подходящее – и сразу к шефу, – велела Мэй. – Он приказал прийти, как только вы сможете.

На этом Мэй оставила меня и удалилась. Незнакомая женщина закончила изучать одежду, сделала выбор, быстро оделась и тоже ушла, даже не посмотрев в мою сторону.

Я остановился на паре подходящей по размеру обуви, похожей на кроссовки, выбрал штаны типа джинсов, только светло-серого цвета, чёрную футболку с длинными рукавами и что-то типа худи, только без карманов. На футболке имелся невнятный тёмно-серый рисунок, будто прежний владелец пытался избавиться от изображения, но, не преуспев в своём начинании, оставил лишь разводы с расплывчатыми границами. Тем не менее вещи выглядели недавно изготовленными. От них приятно пахло чем-то таким, что не оставляло сомнений в их новизне.

Пока я одевался, каждое движение давалось с трудом, все мышцы немилосердно болели. До кабинета начальника кое-как дошёл, но чувства были такие, будто прошагал целый день.

– Здравствуйте, – поприветствовал я секретаршу в приёмной. Кажется, её звали Белл.

– Добрый день, Тим, – вежливо отозвалась Белл и произнесла, глядя в пространство: – Шеф, пришёл Тим Григ… Да?.. Хорошо.

Потом Белл повернулась ко мне:

– Шеф скоро вас примет. Подождите пока.

Глава 7

Шеф

Шеф скоро меня примет. Это хорошо или плохо? Наверно, всё-таки хорошо. Я ничего не ответил, только кивнул и продолжил стоять, а от нечего делать принялся осматривать приёмную. Смотреть, собственно, было не на что. Практически пустое помещение с рабочим местом референта. Никаких кресел для посетителей не предусматривалось.

Наконец Белл произнесла:

– Проходите, Тим.