МАН¥ПУЛЯТОР. Веселая книга о грустной жизни

Голос показался Брыгину смутно знакомым, и он обернулся. Неподалеку стояла темно-синяя семерка БМВ. Навстречу шагнул его одноклассник Володя Жихарев.

– Хотя осторожность твоя, Степан Иваныч, вовсе не излишняя. Столько швали беспредельной по городу бродит.

Криво улыбаясь и крутя пальцами на манер четок ключи от машины, Володя подошел к Брыгину.

– Ну, ничего, одноклассник, мы с тобой родной край в порядок приведем, а? Да не стой ты передо мной как лист перед травой, Степ! Че ты замер-то?

Степа и правда впал в легкий ступор. Он вовсе не представлял, как нужно вести себя с Жихаревым, больше известным в городе как Вова Жихарь.

В годы пока Брыгин делал комсомольско-партийно-демократическую карьеру, Вова занимался совсем другим делом. В школу Жихарь (его звали так с четвертого класса) ходил крайне редко, предпочитая улицу. Нет, он не был хулиганом, и школьные учителя, жалуясь его матери, говорили:

– Нет-нет, он никому не мешает, не срывает уроки. Он просто сидит на задней парте и ничего не делает.

Но парень не был тупым лоботрясом. Семья его слыла вполне благополучной, и в доме было много книг, которые родители доставали по большому блату. Прогуливая уроки, Володя не столько рубился с пацанами в орлянку и гайданы, сколько читал. К пятнадцати годам Жихарь понял, что окружавшая его советская действительность – всего лишь оболочка, под которой бурлит котел самых разных страстей и страстишек. И в то время, когда Степа стал школьным комсоргом, Володя стал посещать только-только появляющиеся подпольные секции каратэ и подвальные качалки. Тогда слово фитнес слыхом не слыхивали, а инвентарь был сплошь самодельным железом.

После восьмого класса Жихарева выперли из школы. Потом Брыгин поступил в институт и вовсе забыл о существовании такого человека. Когда он вернулся в город, до него дошли слухи, что бывший одноклассник контролирует большую часть неожиданно народившегося бизнеса Белогорска. Его группировка из полупрофессиональных спортсменов, в большинстве своем шахтерских детей, была основной ударной силой ОПС (организованного преступного сообщества), носящего название «Черный Ворон». В названии не было тайного смысла или дурацкого пафоса. Просто во главе стояли два местных вора в законе Чернов и Воронов. В последнее время в городе поговаривали, что Жихарь, который не был блатным, пытается выйти из-под их влияния.

– Ну что, Степан Иваныч, застеснялся-то? Пригласи одноклассника в гости. Экий ты невежливый, – улыбался Жихарь, явно веселящийся от шока Брыгина

– Да-да, конечно, пройдемте, Владимир Кириллович, – неожиданно громко почти выкрикнул Степа.

Отчество одноклассника как будто само упало ему на язык. Если б его спросили отчества других его соучеников, Брыгин не вспомнил бы даже под страхом диких пыток. Но то, что Жихарь именно Кириллович, когда-то поразило Степу. В их классе не было ни у кого подобного красивого, как ему казалось, имени и отчества. А тут такой раздолбай и – Кириллович. И вот теперь подсознание и страх сыграли злую шутку, и он возопил Жихаря Кирилловичем.

Вова от неожиданности пару раз по-детски хлопнул ресницами и зашелся в диком хохоте. Жихарь ржал так, что из стоящих поблизости жигулей вылезли трое крепких парней.

– Шеф, ты че? Все нормально?

Продолжая хохотать, Жихарь отмахнулся от них, и, улыбаясь, парни сели в машину. Отсмеявшись, поздний гость вытер глаза.

– Степ, ты чего так орешь-то? И что это за ментовской жаргон у тебя: «пройдемте»? Вон аж пацаны мои напугались, – Жихарь махнул рукой в сторону жигулей.

«Охрана», – понял Брыгин.

– Пойдем, пойдем…те, – заблеял он.

– Слушай, давай без «те», – посерьезнел Жихарь. – Мы все ж таки одноклассники.

– Хорошо, – начал успокаиваться Брыгин.

Они вошли в подъезд. На лестничной площадке первого этажа курили двое в китайском адидасе. Проходя мимо, Володя хлопнул одного по плечу.

– Все нормально, Колек?

– Да. Тихо.

– Ну и ладушки.

«И здесь», – подумал Брыгин. И его снова начало трясти.

В квартире Степа заметил в руках у одноклассника пакет.

– Ну за встречу, – улыбнулся Жихарь и достал из пакета необычную квадратную бутылку. – Как ты к вискарю-то относишься, Степик?

– Не знаю, не пробовал никогда. Да и не пью я, – замялся Брыгин.

– За встречу не грех. Да и разговор у нас серьезный будет. Очень, Степ, серьезный. Сам же понимаешь, что не к виски и другим привычкам нехорошим я тебя приучать приехал.

– Да-да, конечно, Володь, располагайся, – почти совсем успокоился Брыгин, доставая стаканы.

Жихарь налил по половине.

– Ну, давай, – и залпом опрокинул виски. – Устал сегодня как собака. Нервы. Ты-то, Степ, как?

– Да в администрации, – начал Брыгин, пробуя губами обжигающую жидкость.

– Да это я все знаю и про должность твою шестерочью, и про девицу, и много еще чего. Я про то, как ты сам себя ощущаешь. Ты ж малый с амбициями был. Неужели тебя должность ответственного за протокол устраивает?

– Всему свое время, Володь. Поработаю подольше, авось и в должности повысят. Я на хорошем счету.

Жихарь снова налил. На этот раз только себе.

– Ты, Степан, неглупый парень, а какую-то херню несешь комсомольскую. Кто тебя там повышать будет? Ты лучше меня знаешь, что должности к сферам бизнеса привязаны. Кто ж для тебя подвинется? Подержат еще немного, а потом выпрут к едреной матери. И правильно, между прочим, сделают. Не нужно тормозить.

Степа начал сердиться. То ли алкоголь ему по шарам стукнул, то ли от шока он окончательно отошел. А, скорее всего, и то, и другое. И еще резануло, что Жихарь про Асю знает.

– А меня, Вов, все устраивает. И, знаешь, говори, зачем пришел, а то я устал очень и спать хочу, – окончательно обнаглел он.

Жихарь поднял глаза, внимательно посмотрел и улыбнулся.

– Ну что ж, давай по делу. Через пять месяцев выборы мэра. Я хочу, чтобы ты выставил свою кандидатуру.

От неожиданности Брыгин залпом допил виски и потянулся к бутылке.

– Эй, товарищ, поосторожнее с зеленым змием, – скорчил деланно испуганное лицо Жихарев.

– Вов, ты чего от меня хочешь?

– Я ж тебе сказал, хочу, чтобы ты стал мэром. Деньги и другую поддержку я тебе обеспечу. Это не шутка, не подъеб на сон грядущий, а серьезное предложение. Вместе мы здесь горы свернем. Я с блатными работать устал. Они свое мутят, а на моих пацанов как на пушечное мясо смотрят. Да и меня, не глядя, разменяют в случае чего. Поэтому мне нужен легальный бизнес. Из пацанов охранные агентства слеплю. И, даст бог, отойду от этих упырей.

– Я государственный служащий и честный человек, неожиданно расправил плечи Брыгин. – И с криминалом знаться не желаю.

Жихарь налил себе еще.

– Слушай, сука красная, – процедил он сквозь зубы.

– Ты это гонево своей телке втирай, понял?! Вы, падлы идейные, мне с детства всякое говно в голову пытались вложить. С криминалом он не работает! А вы кто?! У шахтеров и так ни хрена кроме горба не было, так вы еще и остатки спиздили. Кругом ваши комсомольские фонды да совместные предприятия. Вы хуже блатных. У них хоть закон есть. Волчий, но закон. А у вас что?! Да, мои пацаны хотят жить по-людски. И они бандиты?! А шахтерам, которые как кроты под землей копаются, по полгода зарплату не платят не бандиты? Скотину из людей сделали не бандиты? Ни я, ни пацаны мои скотиной не были и не будем. Пахать на вас, козлов, бесплатно не будем. Ясно?!

Степа замотал головой как боксер, получивший прямой в челюсть, но пытающийся устоять на ногах.