Собрание сочинений. Том 2

Орден Ленина получили Александр Алексеевич Устинов – директор Куйбышевского завода синтетического спирта, директор Куйбышевского завода синтетического каучука Николай Вартанович Абрамов и директор Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего комбината Павел Никитич Узункоян.

* * *

Сплотившиеся вокруг Самарина инженеры-новаторы разработали схему выпуска этилбензола для производства синтетического каучука и пластмасс. Побочный продукт, имевший ранее малую цену, стал одним из основных среди фенола, ацетона, альфаметилстирола и полиэтилена.

Плодотворная идея использования отходов дала толчок почину по всему заводу.

А вскоре другая инициативная группа, проведя реконструкцию, из сжигаемых на свалке отходов производства выделила воск – низкополимерный полиэтилен, нашедший применение в строительстве.

Горком партии на своем бюро поставил вопрос масштабнее: необходимо комплексно использовать сырьё и отходы. И обязал привлечь к этому делу научно-исследовательские и проектные организации. А далее уже дело дошло до кооперации между предприятиями города и области.

Так ценное начинание, зародившееся в одном цехе, обединяло общей целью: работать без отходов. Всё должно идти в дело!

Более того, полезная инициатива вышла за пределы области: министерство рекомендовало распространить её на всю отрасль, а работников завода премировать.

Таков был нехитрый, но действенный приём, заставлявший огромные коллективы трудиться в нужном направлении.

Немало партийных чиновников оказывалось около рабочего человека, будь то простой исполнитель либо главный специалист. Они тоже получали премии и награды. Дела-то вершились большие! И масштабы, и успехи покрывали эту некую неувязку, свободно позволявшую иному партийному деятелю искренне считать себя незаменимым. Попробуй докажи кому обратное… Успехи налицо! Многие партийцы действительно сжигали здоровье и жизнь, выполняя поставленные сверхзадачи.

Всё бы ничего, но и партийное руководство, и газеты подавали первоначальную инициативу – как предложение вовсе не специалистов-инженеров, а рабочих. И это принималось как должное. Никто не роптал. «Это должно обижать инженеров, оно не соответствует действительности», – рассуждал Ковальский.

– Ты не понимаешь кое-чего, – объяснял ему заместитель начальника цеха Новиков. – Текущий момент каков? – Он многозначительно посмотрел на Александра.

– Каков? – переспросил Ковальский.

– Здрасьте, «каков»? Идёт не просто химизация, а «…плюс химизация» – то есть строим коммунизм, наше поколение должно жить в нём. Так определено!

– И что?

– Волну энергии масс надо поднять, понимаешь? А ты о своих правах каких-то заявляешь… Надо, чтобы каждый человек, начиная с самого низа, понял – он перводвигатель событий!

Он может очень многое! Каждый – участник переустройства мира! Ведь мы первая держава в мире, где будет коммунизм! «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» или вот – «Руки рабочих! Вы даёте движенье планете»! Разве просто так говорится, поётся? Нет! Всё работает на сознание, помогает вершить! Это как горючее! Разве непонятно?

Новиков говорил уверенно и веско. И считал, что на это у него есть право. Он прошёл школу комсомольских активистов ещё до армии. И в армии был активным комсомольцем. Теперь он – член парткома завода.

Глядя в потускневшее лицо Ковальского, добавил:

– Ты – парень башковитый, давай выруливай на столбовую чёткую дорогу. Мы уже советовались в парткоме. Ты должен готовиться к вступлению в партию. Рекомендации будут.

– Я об этом ещё не думал, – отозвался Ковальский.

– Думай, голова! Столько сереньких личностей в общей массе, поняв главное, шагают в ногу, не ломая строя, и делают огромное дело, – уверенно произнёс Новиков и поднял трубку заверещавшего телефона.

– Новиков слушает! – голос у него чёткий и энергичный. И сам весь, как сгусток энергии, данной для каких-то выверенных и несомненно сверхполезных решений.

«Когда он говорил про шагающих в одну ногу – имел в виду и таких, как Свинарёв?» – подумал в это время Александр.

Ковальский хотел, было, затеять разговор ещё об одном. Он недоумевал: зачем надо давать так много наград за обычный труд? Только по области – сотни! Если труд – естественная человеческая потребность, то отличный труд – сам по себе уже награда. И, если хорошо за это платить, то зачем всё остальное? «Тут игра какая-то, должно быть». Так он думал, глядя, как вышестоящий начальник энергично говорит в трубку. И спохватился: «Растолкует сходу, а я всё равно, бестолочь, не пойму. Не буду спрашивать…».

Потом опять пришла неудобная мысль: «А если бы мне дали орден, я ведь не отказался бы? Скорее всего, нет. Так в чём же дело? Думай, голова», – повторил он слова Новикова и неопределённо усмехнулся.

Новиков положил телефонную трубку и сказал, будто они и не прерывали разговора:

– Нужна сплочённость и общность усилий, понимаешь?

– Обратно нет, – намеренно отозвался Ковальский фразой, которую часто говаривал Свинарёв, и улыбнулся.

Новиков невозмутимо продолжил, полагая, что нужны пояснения:

– Наш командир полка говорил, что людей можно разделить условно на два типа: «яйцо в скорлупе» и «яйцо без скорлупы». Вот японцы – «яйца без скорлупы». Они не каждый в отдельности, а легко взаимодействуют друг с другом. Дружны, а потому и сильны. Много делают, потому что одинаково мыслят и действуют, понимаешь?

Ковальский не отвечал.

«А ведь Новиков не так уж и прост, как кажется. У него своя выверенная обкатанная идеология. Он даже и не философ. Он – заряженный на дальний свой прицел практичный человек. Его умение кропотливо находить идейную опору для своих действий, очевидно, важно».

Не дожидаясь ответа, Новиков встал, прихватив со стола авторучку и записную книжку:

– Пройдусь по цеху перед обеденным перерывом. Давай, вместе.

Уже на ходу, закрывая дверь, вполголоса, хотя никого в коридоре не было, но не желая, чтобы в соседнем кабинете механика цеха его услышали, он проговорил:

– Не уединяйся в себя сильно. Будь, как все. Пойдёт тебе на пользу. В коллективе нельзя быть индивидуалистом. Не поймут. Думай, как все. Поступай, как все.

«Ничего не понял», – уныло отозвался про себя Ковальский.

– Пиши заявление в партию, это тебя мобилизует, по себе знаю. Твоё место среди активных людей, иначе не реализуешь себя…

…В цеховую операторную вошли вместе. Оба подтянутые, энергичные. И единодушные. Так казалось со стороны.

* * *

…На установке ректификации их встретил Анатолий Вихарев. Развёл с досады руками:

– Помогите, я один. Не успеваю.

– Как – один? А где Мария? – спросил Новиков.

– Ей плохо, пошла в медпункт, а там её проводили домой. На больничном будет.

– А что же молчишь?

– Не успел позвонить, забегался. Температура верха головной колонны не держится. Был бы третий по штату аппаратчик, как раньше, а то – невмоготу. Нельзя тут щёкинский метод применять. Верните хоть на пуск.

– Где же взять-то его? – отреагировал Новиков. – В остальных сменах тоже по двое теперь. – Он бросил взгляд на Ковальского. – Александр, ему же ещё, – посмотрел на часы, – ещё пять часов вкалывать. Поработай в смене с ним. Попробую что-нибудь придумать до завтра, если не получится, сам выйду. Хорошо?

– Хорошо, – согласился Ковальский. – Только давайте сбегаю в буфет – перехвачу чего-нибудь по-быстрому…

– Договорились!