ИлКир. Том 1

Ммм… лес, вместо зимы – лето, разбитый автомобиль, кучу алкоголя, неработающие телефоны и зимнюю одежду. Даа, не густо. Ладно, с этим всё понятно, теперь “чего мы не имеем”?!

Во-первых, еды, во-вторых, подходящей одежды и какого-либо снаряжения для леса (да хотя бы простых ножей), в-третьих, представления, где мы находимся, есть ли здесь люди, и в какой они стороне. Есть ещё и в-четвёртых, и в-пятых, и так далее, но по сравнению с первыми тремя пунктами, это уже несущественно.

Что ни говори, ситуация у нас так себе. Да что там “так себе”, хреновая ситуация. Вот это более точная характеристика. И что теперь делать? Ясно одно, отсюда нужно выбираться. Идти искать цивилизацию, помощь, еду и заодно ответы на многочисленные вопросы. Только вот беда какая – абсолютно непонятно в какой стороне искать эту самую цивилизацию. Куда двигать?

На ум ничего путного не приходило. Помучившись немного, я решил не ломать голову, а дождаться друга и обсудить с ним.

Кирилл вернулся минут через пятнадцать. Настроение его заметно улучшилось, он даже что-то насвистывал, спускаясь к машине. Ну не может человек прибывать в дурном расположении духа, когда вокруг такое яркое и чистое утро.

– Лучше? – спросил я, когда он подошёл ко мне.

– Лучше. Какие дела?

– Дела на самом деле не очень, – начал я. После чего выложил ему все, что успел надумать в его отсутствие. Закончил тем, что оставаться тут бессмысленно и отсюда нужно уходить.

Кирилл ответил не сразу. Некоторое время он сидел молча, глядя куда-то в лес и видимо напряжённо думая. Я его не торопил и не мешал. Ход его мыслей мне был ясен. Мой друг переживал о своей ненаглядной машине. Согласиться со мной – значит бросить её здесь. А это для его прижимистой натуры являлось серьезным испытанием.

С другой стороны, а что ещё остаётся? Верно, ничего. Потому минут через пять тяжких раздумий Кир шевельнулся и с тоской в голосе проговорил:

– Ладно, ты прав. Нужно идти.

– Хорошо, – обрадовался я. – Осталось определить направление. Есть идеи в какую сторону двигать?

– Есть! Ручей, – сказав эти два слова, Кирилл многозначительно замолчал.

– Так, и что с ним? – не понял я.

– Ты чего тупишь?! Вспомни чему в школе учили. Люди всегда селились на берегах рек. Ручьи впадают в реки. Пойдем вдоль ручья, и рано или поздно он нас куда-нибудь да выведет. – Кирилл самодовольно улыбнулся.

– А ну как он выведет к лесному озеру? И будем вокруг него ходить до морковкина чего-то там. Или в болото заведёт?

– У тебя есть идея получше? Ручей, по крайней мере, застрахует нас от хождения кругами. Компаса-то нет. А ориентироваться по солнцу, мху, муравейникам и прочим лесным девайсам ни я ни ты толком не умеем.

Я задумался. А ведь он прав. Это хоть какое-то направление. Всё лучше, чем просто ломиться куда глаза глядят. И не заплутаем, в случае чего всегда сможем вернуться к машине.

– Согласен. Давай собираться.

Следующие полчаса мы занимались подготовкой к походу. Переодевались да обыскивали машину на предмет полезных вещей. Тёплые вязаные свитера решили оставить, а вот зимние куртки взять. Ночью ими можно укрываться или подстилать под себя. Распотрошили аптечку и распихали по карманам всё её содержимое. Провели ревизию бардачка. Там, к нашей радости, отыскался плохонький перочинный ножик и зажигалка. Последней порадовались особенно сильно, так как не окажись её, с огнём была бы большая проблема, ведь мы оба некурящие. Потом перешли к осмотру багажника. В нём у Кира завалялся старый небольшой спортивный рюкзак. В него сложили вино, шампанское и четыре бутылки пива. Всё в дороге пригодится. Алкоголь можно выпить, какие-никакие калории, а бутылки разбить и получить колюще-режущие предметы. Из машинных инструментов взяли две отвертки, как потенциальное оружие. Дикие звери – это тебе не хухры-мухры. Реальная опасность. Хотя поможет ли отвёртка защититься от медведя – большой вопрос. Но всё же это лучше, чем голые руки.

Более ничего полезного в машине не нашлось. Закончив сборы, присели на дорожку и открыли по пиву. Унести с собой его всё не представлялось возможным, а так хоть что-то не пропадёт. Кода пиво подошло к концу, поднялись. Кир закрыл у машины все окна и двери, а напоследок ещё и поставил на сигнализацию. Пиканье огласило окрестности. Автомобиль жалобно моргнул единственной уцелевшей фарой. Кирилл, прощаясь, погладил его по крыше. После чего мы, наконец, двинулись в путь.

Через час ходьбы мы в полной мере оценили масштаб бедствия, постигшего нас. Идти по глухому, дикому лесу было чертовски трудно. Ветки цеплялись за одежду, норовили хлестнуть по лицу, ноги то проваливались в какие-то ямы, то запинались о предательски торчащие корни и валяющиеся на земле в большом количестве старые сучья. Необходимость же двигаться вдоль ручья ещё больше осложняла наше и без того тяжёлое продвижение. Путь то и дело преграждали упавшие деревья, глубокие, непроходимые овраги, буреломы, заросли кустарника. Там, где пройти и продраться через препятствия напрямую не получалось, приходилось идти в обход, иногда удаляясь от ручья чуть ли не на сотню метров. А потом возвращаться к нему, чтобы метров через пятьдесят снова искать обходной путь. Ручей же, нисколько не заботясь о своих нечаянных попутчиках, немилосердно вилял из стороны в сторону. Но и это были ещё не все неприятности. Довершало картину не стихающее ни на секунду жужжание и гудение кровососущих тварей, которые вились над нами целым облаком. Когда, сидя дома в удобном кресле и попивая горячий чаёк с печеньем, читаешь книжку фэнтези, о том, как герой путешествует по лесам, полям и горам, об этой мелочи как-то даже и не вспоминается. Да и писатели предпочитают о комариках да мушках не упоминать. Ну вроде мелочь, ерунда. Ага, сейчас…

Эти прожорливые твари сводили нас с ума. Руки, лицо, шея – все покрылись укусами и жутко чесались. Мы отмахивались от гнуси сорванными ветками, ежесекундно остервенело лупя себя по открытым частям тела. Но толку от этого было мало.

Стоит ли говорить, что надолго нас не хватило. Вскоре выбившись из сил, мы остановились передохнуть.

– Нам конец, – резюмировал Кир, усаживаясь на землю и прислоняясь спиной к дереву.

– Похоже, – согласился я, плюхаясь рядом.

– Давай что ли по пиву? Хоть тащить меньше придётся.

В ответ я молча полез в рюкзак, нести который была моя очередь, и вытащил из него две бутылки. Передал одну другу, вторую открыл себе.

– Давай за то, чтоб не сдохнуть, – провозгласил оптимистический тост Кирилл.

– Угу, – кивнул я, и мы свели бутылки.

Дальше сидели молча. Мошкара, словно жалея нас и давая время на передышку, почти вся куда-то подевалась. А мы, скинув свои теплые зимние ботинки, неспешно цедили пиво, смакуя каждый глоток. После тяжёлого марша оно казалось особенно вкусным. Я даже начал жалеть, что с собой мы прихватили только четыре штуки.

– Как думаешь, выйдем? – прервал затянувшееся молчание Кир.

– Куда-нибудь да выйдем.

– Вопрос когда и куда.

– Ну да. Будем надеяться, что скоро.

Посидев ещё немного и прикончив пиво, снова двинулись в путь. Продвижение не стало легче. Всё также попадались буреломы, овраги и завалы. Всё также вилял ручей. А вскоре вернулись и кровососы. Кстати, о них. Вся местная гнусь внешне отличалась от нашей, отечественной. Не было ни привычных комаров, ни оводов, ни слепней, ни мелких мошек. Здесь их функции по доставанию людей выполняли совсем другие летающие сволочи. Впрочем, хоть внешне они и отличались от своих известных мне собратьев, в прожорливости и тяге человеческой крови ничуть им не уступали. Как говорится, хрен редьки не слаще.

Спустя несколько часов этого адского похода, двух привалов и несчётного количества укусов, мы наконец увидели то, чего так жаждали увидеть – просвет в сплошной до этого стене леса. Первым его заметил Кир, он шёл впереди, и когда я только преодолевал очередной завал из поваленных деревьев, он, уже находясь по другую его сторону, радостно заорал:

– Просвет, Илюха! Лес кончается! – от неожиданности я чуть не свалился с дерева, но слава богу, каким-то чудом удержался и даже ускорил форсирование преграды. Через пару секунд я уже стоял рядом с другом. Действительно, всего в нескольких десятках метров от нас лес заканчивался. От полноты чувств я произнёс короткую, полную восторга речь, используя преимущественно ненормативную лексику. Кир тоже добавил пару фраз в том же стиле, после чего мы, не сговариваясь, ускорили шаг, а когда до опушки оставалось совсем чуть-чуть, так и вовсе перешли на бег напрочь позабыв про усталость.

Последний рывок и лес остался позади. Сделав по инерции ещё несколько шагов, мы остановились, ошарашено разглядывая открывшуюся нам картину.

Прямо перед нами раскинулось бетонное поле. Оно тянулось вдоль леса и вправо и влево покуда хватало глаз. Вперед же уходило всего на пару километров, а там упиралось в мрачные руины большого города. То что это именно руины, было видно даже с такого расстояния. В центре возвышались скелеты небоскрёбов. Их обступали серые полуразрушенные коробки зданий пониже. На окраинах располагались одно и двухэтажные дома. Все до одного зияли пустыми глазницами окон. На улицах валялись груды битого камня, проржавевшего железа и ещё какого-то мусора.

Ветер, гулявший по полю и заскакивающий в город, то и дело поднимал облака пыли, местами перерождающиеся в маленькие смерчи.

От этой постапокалиптической картины мы с Киром впали в ступор. Стояли и молча пялились на мешанину обломков, что некогда, без сомнения, являлось большим, процветающим, современным городом, и на серый бетонный простор вокруг.

Затянувшееся молчание прервала наша совместная с Киром речь, вновь сдобренная большим количеством отборных ругательств. Правда, теперь в ней не было и тени восторга и радости.

– Какого хрена? – чуть успокоившись вопросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Хрен его знает! – нашёл нужным ответить мне друг.

Мы помолчали, а я некстати припомнил, что точно такой же диалог у нас состоялся не далее, чем вчера.

– Давай рассуждать логически, – после небольшой паузы предложил Кирилл.

– Давай, – согласился я.

– Бесспорно, перед нами руины города.

– Бесспорно.