Механики. В тылу врага

– Прошу у вас руки вашей дочери, – чеканя каждое слово, выпалил Риф.

– Твой? – посмотрев на дочку, спросил старшина.

– Мой, – продолжая вытирать слёзы ответила Зина.

– Любишь его?

– Да.

– А ты её, старший мичман?

– Так точно, люблю! – снова рявкнул Риф.

– Благословляю, – заулыбался мужик и протянул Рифу руку.

Тот незамедлительно её пожал, и мужчины крепко обнялись. Мы стояли с отвисшими челюстями.

Такого увидеть никто из нас сейчас точно не ожидал.

– Это кто такие? – снова прищурившись, спросил старшина, посмотрев на нас, – начальство, поди?

Но его взгляд был такой добрый, не агрессивный.

– Так точно, – снова ответил Риф.

– Да расслабься ты, зятёк, – махнул рукой старшина, – все формальности соблюдены.

– Нам не надо так же представляться? – спросил, улыбаясь, Туман.

– Не надо, – хихикнул мужик, – ну давайте знакомиться. Семёныч, – он протянул каждому из нас руку.

Риф представил нас поочерёдно. Мужик действительно оказался обалденный. Мне он понравился, очень. Было в нём что-то такое, какой-то стержень, сила, честность. Ротвейлера звали Тушкан, это Зина его звала Пупс. Пёс отзывался и на ту, и на другую клички. Зина в этом мире почти три года, и собака не забыла её. Хотя собаки, самые верные животные, ну, может, лошади ещё, а, хрен его знает, но ротвейлер точно её узнал.

Постояв и поговорив с ними пять минут, Риф спросил у нас, нужен ли он, затем забрал своё пополнение, и они потопали из зала.

– Риф, когда свадьба-то? – крикнул ему вдогонку Слива.

– Объявим, – не оборачиваясь, прокричал тот, – вы все приглашены.

– Кто мне сломал зеркало? – услышали мы голос старшины из большого зала.

– Да уж, попал Риф – крякнул Туман.

– Да ладно тебе, – ответил я, – это он с виду такой грозный, а так, думаю, мужик нормальный.

– Да классный он мужик, – подал голос Казак, – я же ему запись возил. Он меня выслушал, потом бутылку достал и заставил всё рассказать, ну, как тут у нас и что, а я и отказать-то не могу.

– Такому не откажешь, – хмыкнул я.

– Ну да, потом мы в Газель из гаража всё его барахло грузили. Инструменты, станки, книги какие-то, мужик с руками из правильного места. На флоте всю жизнь прослужил, думаю, он очень хороший механик, ремонтники Рифа ещё у него учиться будут. Такого точно все слушаться будут.

– Я и не знал, что у нас Риф старший мичман, – произнёс я.

– Я тоже не знал, и я, и я, – добавили ребята.

– Сколько наших сейчас вернулось? – спросил я у Казака, пока мы шли в большой зал.

– Восемь человек.

– Ага, значит на земле ещё тридцать три наших курьера.

– Привезли мы сейчас шестьдесят два человека. Сигнал об эвакуации мы тоже получили, – продолжил Казак, – всё, взяли за задницу?

– Да, повоевали мы тут сегодня, – крякнул Туман и быстро, в двух словах, рассказал ему, что тут у нас сегодня произошло, пока мы шли в большой зал.

В большом зале стояли все вновь прибывшие машины, и была куча народу. Люди выбирались из автомобилей, первый шок, затем к ним подбегали и подходили ожидающие и встречающие их люди. Снова крики радости, слёзы, даже пару раз какой-то пёс пролаял.

Тот мужик с мотоциклами уже стоит в прицепе и радостно орёт. В одной руке у него шапка-ушанка, в другой – бутылка водки. Из Тахи всё так же долбит музон, все двери открыты, вокруг машины куча народу, пара наших бойцов обнимается с людьми в зимней одежде, ещё какой-то мужик в шортах обнимает женщину, лет сорока пяти в длинном пуховике.

– Михалыч, наливай! – заорал мужик из прицепа, показывая на свою пустую бутылку, – где мои, млять?

Нда, быстренько он её уговорил. Хотя, чему я удивляюсь, судя по количеству народа, которое вылезло из Шевроле, салон был битком, а он ехал в прицепе с вещами и мотоциклами, надо же ему греться.

– Дядя Коля! – раздался звонкий девичий голос.

– Батя! – вторил ей другой мужской.

К этому мужику на прицеп мигом забрались парень и девушка, им не больше двадцати пяти лет. Мужик замер, затем бросил бутылку и мигом обнял этих двоих, не удержавшись, они упали на мотоциклы, и их, вон, кто-то поймал с той стороны, чтобы они не навернулись на пол.

– Зима, холода, одинокие моря! – грохнула следующая песня из Тахо, и вся эта компания резко подпрыгнула и почти что начала танцевать.

Тут в салон Тахо запрыгнул один из бойцов и выключил музыку. Другие так же продолжали обниматься, каждый что-то говорил друг другу, потом все начали обниматься друг с другом.

– Граждане, – снова раздался голос из колонок, – прошу освободить большой зал. Встречающие, организуйте выезд вновь прибывших и не забудьте их переодеть, снаружи плюс тридцать шесть градусов. Добро пожаловать, народ! – заорали колонки.

Все снова взорвались от криков и свистов. Так, потихоньку народ стал рассасываться из зала. Газель старшины уже прицепили за Кью 7, и Ауди, с небольшой натугой потащила гружёную машину за собой.

Ну а мы, насмотревшись на это небольшое представление, погрузились в тачки и поехали в большой терминал, тут ехать-то меньше километра. Нам нужно дальше делать дела.

– Через сорок минут открываем ворота для первых курьеров согласно плану, – проинформировал нас Гера, сидя со мной на заднем сиденье кабана, – пойду, проверю всё, с планом эвакуации опять всё расписание в трубу.

Едва припарковались, он забрал у Тумана журнал, выбрался из машины и с развевающимися полами халата почти что бегом устремился ко входу в большой терминал.

– Итак, что мы имеем, – начал Гера, когда мы спустя десять минут собрались в одном из кабинетов в большом терминале, – как вы знаете, у нас есть пять точек для эвакуации курьеров, но, – он посмотрел на часы – пять и семь минут назад мы получили сигналы от наших курьеров.

– Что за сигналы? – не поняв, переспросил я.

– Они просят открыть ворота в других местах.