Миры душ. Айтерианский охотник

Грим положил палец на курок и уже почти нажал на него, когда внезапно дверь в бар распахнулась. Охотник развернулся, а затем всплеснул руками и громко воскликнул:

– Эдди! Наконец-то ты появился! Я уже тут заждался тебя.

– Что здесь происходит? – спросил Эдгар, осматривая заведение.

Он заметил тела на полу, уже поддавшиеся процессу распада. В каком-то смысле это было даже неплохо. Они не умерли окончательно, а значит, это никак не отразиться на соблюдении Догм. Однако жизнь бармена явно находилась в куда большей опасности.

– Опусти оружие, Грим, – сказал Эдгар. – Ты уже достаточно натворил дел для одного дня.

– О чем ты, Эдди? Я еще даже не начал. В твоем городе так грязно, что невозможно дышать. Я просто обязан провести генеральную уборку.

– Пожалуйста, господин охотник, не дайте ему убить меня! – воскликнул бармен, обращаясь к Эдгару.

– Уверен, твоему отцу сейчас нужна помощь, Томас, – медленно произнес Эдгар, подходя ближе. – Поэтому уходи отсюда и помоги ему.

Бармен поднялся и засеменил в сторону двери, ведущей в подсобку. Однако Грима такой расклад не устраивал:

– Его отцу уже ничто не поможет, – огрызнулся охотник. – У него родился слабак, а это само по себе приговор. Томас останется с нами и не уйдет, пока я не разрешу.

– Прекрати, Грим, – поднял голос Эдгар. – Ты здесь пока еще не полноправный охотник. Станешь им только через год.

– Сомневаюсь, – покачал головой Грим. – Видя положение дела, мне кажется, я займу твое место гораздо раньше. Что вообще происходит, Эдди? Вот от кого, а от тебя я подобного не ожидал. Проклятье, ты был моим кумиром! Один из немногих дневных охотников, заслуживших прозвище. А ведь эта привилегия достается только ночным. Эдгар «Красный закат»… Где это все?! Почему я зашел в первый попавшийся бар и обнаружил его! – он качнул дулом пистолета в сторону Томаса.

– Я изменился с тех пор, – ответил Эдгар. – Можешь не верить мне, но я стал сильнее.

– Признавайся, ты говоришь это себе каждый вечер перед зеркалом? – с издевкой спросил Грим. – Потому что я вижу совсем другую картину. Ты развел бардак, а теперь не решаешься засучить рукава и вынести мусор. Сегодня я впервые столкнулся с таким неуважением к персоне охотника. Только этот слюнтяй меня и испугался, – он снова кивнул в сторону бармена. – Может, они уже настолько обнаглели, что устраивают разборки между собой в обход тебя?

Эдгар немного замялся после этих слов, и Грим мгновенно отреагировал на нерешительность охотника:

– Да ну, не шути так. Я не верю, – помотал он головой. – Ты совсем не контролируешь ситуацию? Скольких уже убили без твоего ведома? Как много?!

– Четверых, – ответил Эдгар. – Но я поймаю убийцу.

– Твою же ж… – схватился за голову Грим. – Ты разбиваешь мне сердце, Эдди. Если бы я не знал тебя с самого детства, то уже давно бы пристрелил и потребовал сюда нового охотника. Но я не такой, ты же знаешь. Мы с тобой всегда были друг за друга, вдвоем против целого мира. Я вижу, что у тебя проблемы, и я помогу тебе, как ты бы помог мне. Тебе нужна встряска, поэтому мне придется устроить ее. Вот увидишь, скоро этот город преобразится и станет достойным нашей славной Айтерии. А начнем мы прямо сейчас.

Грим навел оружие на Томаса и выстрелил тому в голову. Кровью бедняги забрызгало стройные ряды бутылок за спиной у бармена.

– Грим! – крикнул Эдгар.

– Спокойно, – поднял руку охотник. – Даже его хиленькой душонки должно хватить, чтобы оправиться от такого. Я передумал убивать его окончательно. Куда веселее будет навещать его каждую неделю, чтобы вышибать мозги. Может, так он научиться быть более сильным, либо поймет, что жизнь в мирах Лиги не для него.

После этого Грим потянулся за барную стойку и взял с полки бутылку самого лучшего виски.

– Небольшая плата за мои услуги, – пояснил он.

Затем Грим прошагал к выходу мимо Эдгара и пинком ноги распахнул дверь. Оставшийся в одиночестве охотник еще несколько секунд осматривал бар, а затем тоже поспешил на выход. К этому моменту Грим уже успел прицепиться к случайной девушке на улице и куда-то тащил ее против воли.

– Сегодня мы проведем прекрасную ночь вместе, – пообещал охотник. – А если будешь лапочкой, то эта ночь не станет для тебя последней.

Девушка поняла, что ее жизнь целиком находиться в руках охотника и молча покорилась своей судьбе. Краем глаза Грим заметил Эдгара, покинувшего бар вслед за ним. Он развернулся к своему другу детства и громко произнес на всю улицу:

– Мне уже начинает нравиться здесь, Эдди. Уверен, я славно тут с тобой развлекусь. Завтра мы поймаем того наглеца, посмевшего убивать без нашего разрешения. Я лично повешу его труп на центральной улице!

Грим нарочно произнес свой ультиматум так, чтобы его услышало как можно больше людей. Пусть убийца начнет нервничать и в страхе ждать, когда за ним придут. Еще раз взглянув в испуганные лица прохожих, охотник довольно хмыкнул и потащил девушку дальше вслед за собой. У Эдгара на мгновение появилась мысль как-то вмешаться, но он быстро понял, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он проводил Грима пристальным взглядом, а затем направился в противоположную сторону. Эдгар рассудил, что сегодня ему больше не о чем разговаривать со своим старым другом.

Глава 2. Жизнь без предрассудков

– А теперь давайте все вместе поднимемся и возьмемся за руки! – громогласно воскликнул Лонгин, оглядывая свою паству.

В просторном зале собрались самые разношерстные представители города. Один из них и вовсе не был человеком. Разумеется, речь шла о Микаэле, демоне, чьей крайностью было подражание другим. Он всегда садился в углу и пристально наблюдал за остальными. Но за исключением этого, он был вполне себе неплохим собеседником и даже отличался большим дружелюбием по меркам айтерианцев. Остальные члены паствы Лонгина тоже могли похвастаться собственным колоритом. На передней скамье сидели двое оборотней, а рядом с ними примостился бывший имперский священник, разочаровавшийся в своей Церкви и отыскавший в маленьком храме Лонгина новый смысл жизни. На следующем ряду сидела группа рабочих из мастерской Брайта. Шелдон Брайт был хорошо известен в городе, как приверженец слияния человеческой плоти с механизмами. Все его подмастерья неизбежно разделяли страсть своего хозяина, а потому выделялись целыми россыпями механических имплантов. Многие из них даже успели заменить ряд участков мозга мощными процессорами, повысившими их когнитивные функции. Правда, взамен импланты частично отобрали у них эмоции, сделав рабочих подобиями живых компьютеров. В то же время, на последнем третьем ряду, кроме демона Микаэля, сидело несколько рунических чародеев, а также парочка кузнецов и ремесленников. Казалось бы, знатокам псионических энергий должна быть противна сама мысль делить помещение с грубыми материалистами. Особенно такими, как подмастерья Брайтов. Тем не менее, чародеи сидели вместе со всеми и не выказывали явных признаков недовольства. Ремесленники также мирно уживались с остальными, но все же предпочитали держаться поближе к заклинателям, так как привыкли больше работать с ними, нежели с высокими технологиями.

– Ну же, поднимайтесь! – вновь воскликнул Лонгин, видя, что не все последовали его первому призыву.

На этот раз уже все прихожане встали со своих мест и взялись за руки. От Лонгина не укрылось, что некоторые все еще неохотно протягивают руки тем, кого исторически привыкли считать врагами. Однако, к великому удовольствию настоятеля, не нашлось никого, кто бы стал сопротивляться. Поначалу Лонгину было совсем тяжело. Он потратил немало сил, чтобы растопить многовековые барьеры ненависти и недоверия, разделявшие его паству. Но на текущий момент Лонгин достиг огромного прогресса и мог даже по-настоящему гордиться своими достижениями.

– Настало время нашей совместной молитвы, – объявил настоятель. – Слушайте не только мои слова, но и то, что поднимается в ответ на них внутри вашей души.

Прихожане кивнули, а Лонгин продолжил:

– Мы все живем на славной земле. Земле, где царит невероятная свобода. Мы все очень разные, но здесь мы можем ходить не скрываясь и не боясь преследований. Можем не стыдиться нашей природы и убеждений. Но мы не реализуем полностью тот замысел, что заложил наш великий Основатель, когда создавал Айтерианскую Лигу. Несмотря на свободу, дарованную нам, мы все еще живем внутри закрытых общин, принадлежность к которым передается по наследству. Я не согласен с таким положением вещей, и вы не согласны, раз пришли сюда. Основатель велел нам отбросить страхи и предрассудки, и мы одни из немногих, кто поступили так, как он нам завещал. Пока что нас все еще очень мало, и это безмерно печалит меня, но я продолжаю бороться вместе с вами, ибо только в борьбе можно обрести истину и просвещение. Как бы нам ни было тяжело, мы не должны опускать руки и сдаваться. Ведь нет более явного проявления слабости, чем повернуть назад, когда на пути возникли трудности. А Основатель строго-настрого запретил нам быть слабыми!

Паства подхватила последние слова настоятеля, и их голоса слились в один мощный хор.

– Постепенно мы создадим ту самую Айтерию, о которой так мечтал наш Основатель, – пообещал Лонгин. – Наша Церковь уже дает первые плоды. Впервые за столетия появился шанс на мир и сотрудничество между всеми нами. Союзы, которые мы ранее заключали лишь из-за угрозы внешних врагов, теперь заключаются добровольно. Я верю и хочу, чтобы вы тоже поверили в лучшее будущее, которое мы построим вместе.

Лонгин в очередной раз оглядел всех и заметил, что одного из чародеев не особенно тронули его слова.

– В чем дело, брат? – спросил настоятель. – Поведай нам о своих тревогах.

Тот сперва не решался, но наконец заговорил:

– К нам прибыл новый охотник. Вчера он уже устроил кровавую бойню на главной улице. Он совсем не такой, как Эдгар. Я боюсь… Боюсь, что он уничтожит нашу Церковь.

– Не бойся, сын мой, – положил ему руку на плечо Лонгин. – Мы найдем общий язык с этим охотником. Я тоже слышал о прискорбном случае, случившемся вчера. Однако ни одна из жертв охотника не погибла окончательно. Значит, он не такой кровожадный, как кажется на первый взгляд. У нас есть вполне реальный шанс договориться с ним.

Как ни странно, одних слов Лонгина оказалось достаточно, чтобы успокоить прихожанина. Остальные также приободрились, и служба вновь вошла в привычное русло. Еще какое-то время они провели за разговорами о будущем Айтерии, а затем прихожане разошлись по домам. Лонгин же вышел на крыльцо своей церквушки, чтобы подышать свежим воздухом. Там ему на глаза и попался Эдгар, терпеливо дожидавшийся его, прислонившись к дереву.

– Вы пришли за утешением, господин охотник? – радушно спросил Лонгин.

– Не сегодня, – прервал его Эдгар. – Я пришел предупредить вас об одном человеке.

– О новом охотнике? – предположил настоятель. – Все только о нем и говорят.

– Да, о нем, – кивнул Эдгар. – Он может быть опасен для вас. Постарайтесь не попадаться ему на глаза, иначе это плохо закончиться для Церкви.

– Я не теряю надежды выйти на контакт с ним, – сказал в ответ Лонгин. – Так или иначе, через год он сменит вас на посту, и нам неизбежно придется уживаться с ним. Я крайне ценю те отношения, что успели сложиться между нами за долгие годы. Вы не вмешивались в наши дела и даже иногда вставали на нашу сторону. Однако теперь пришло время наводить мосты с вашим приемником. В ближайшее время я планирую навестить его, если, конечно, он сам первым не выйдет на контакт.

– Будет лучше, если сперва с ним поговорю я, – ответил Эдгар. – Грим… импульсивный. Боюсь, он просто пристрелит вас, даже не став разбираться.