Кладбище ведьм

Что-то надо менять. Иначе можно попросту сойти с ума.

На губах она вдруг ощутила вкус воды из глиняной миски. В отражении окна Надя увидела бывшего мужа, стоящего за ее спиной. Его лицо было исцарапано, кровь стекала по щекам и подбородку. Брюки были порваны в нескольких местах, рубашка вылезла наружу, а левая нога оказалась неестественно вывернута. Грибов открыл рот и тихонько, болезненно заскулил. Из скрюченных пальцев выпал телефон и со звоном разбился.

Надя резко обернулась и обнаружила, что в кухне никого нет. Квартира была заполнена тишиной.

Она схватилась за телефон и набрала Грибова. Ощущение опасности подкатило к горлу. Прослушала гудки – один, второй, третий. Затем трубку взяли.

– Да, слушаю?

Голос был чужой, но знакомый.

– Антон Александрович? – выдавила она, поглядывая на часы. Половина третьего дня. В затылке снова заныло. – А где Артём? Что случилось? И почему у вас его телефон?

3

Грибов очнулся из-за вибрации.

Чьи-то пальцы пробежали по складкам его одежды, вытащили телефон. Голос Крыгина произнес:

– Да, слушаю?.. Такое дело, не поверите. С лестницы свалился. Если позволите, и смех и грех. Оступился, покатился, как колобок. Вроде бы жив, но пока без сознания. Врача вызвал, конечно, Плохо вы обо мне думаете, дорогая!..

Он говорил что-то еще и тихо посмеивался. Грибов открыл глаза и сразу увидел сутулого. Тот сидел перед ним на корточках, держал в руке глиняную миску серого цвета и что-то в ней размешивал чайной ложкой.

Грибов сообразил, что лежит на земляном полу в подвале. Свет здесь был яично-желтый, густой – от одинокой лампочки, болтающейся на потолке.

– Очнулся, – сказал сутулый хрипло и тихо. – Это уже хорошо. На, выпей.

Тело болело, голова болела, кожу на лице как будто ошпарили кипятком. Грибов провел пальцами по щекам, по носу и вокруг глаз, обнаружил множество мелких царапин. Чертыхнулся сквозь зубы, спросил:

– Где девушка?

Рядом с сутулым показался улыбающийся Антон Александрович. Он уже не разговаривал по телефону, держал руки в карманах пальто.

– Что же вы так неосторожно, уважаемый? – спросил Крыгин. – Полезли в подвал, забыли свет включить, оступились, чуть все косточки себе не переломали! Нельзя так, в самом деле! Убиться же можно!

– Девушка где? – Грибов привстал на локте, морщась от боли, осмотрелся. В голове было тяжело, мысли путались.

Света хватало, чтобы осветить большую часть подвала. В тени прятались деревянные полки, покрытые паутиной и пылью. Кое-где стояли банки с закрутками, картонные коробки. В одном углу горкой лежали мешки.

– Вы о ком? – спросил Антон Александрович, пытливо разглядывая Грибова. – Привиделось что-то?

– Здесь девушка была. Набросилась на меня, хотела убить. Ударила чем-то по голове… – пальцы будто сами собой провели по затылку, нащупали внушительную болезненную шишку. – Всё лицо мне исцарапала.

Крыгин улыбнулся.

– Вы же понимаете, как это странно звучит, – сказал он. – Зоя Эльдаровна прятала в подвале какую-то девушку? Серьезно? Сейчас врач приедет, вы ему расскажите всё подробно. Вас не тошнит, кстати? Первый признак сотрясения, если позволите.

– Выпей, легче станет, – повторил сутулый, продолжая держать миску.

Грибов взял, принюхался. Пахло молоком и мёдом, хотя жидкость в миске по цвету больше походила на обычную воду.

– Что это? Опять что-то от порчи?

– Обезболивающее и мёд. Пока врачей ждем.

Грибов сделал несколько глотков. Вода была вязкой, теплой и приятной на вкус.

– Но я правда видел девушку, – сказал он. – Она набросилась на меня из темноты.

– Мы бы ее тоже увидели, уверяю вас, – ответил Крыгин. – Вы так шумно грохнулись, что мы почти сразу же и прибежали. Удивительно, как вообще можно соваться в непроверенное место вот так запросто. Что вас дернуло залезть в подвал?

Грибов пожал плечами. Он и сам теперь не понимал.

– Тут отвратительные бетонные ступеньки. А внизу еще и гравий насыпан, – продолжал Крыгин. – Мы сами едва спустились. Судя по всему, вы оступились где-то на середине и покатились вниз. Лицом прямо в гравий, представляете? Вы теперь как Фредди Крюгер, если позволите. Но хотя бы живой!