Пожиратели грёз

Именно страх попасться им в лапы гнал нас в пограничный лес. И этот же страх заставил одни семьи забыть о прошлом, а другие – и нашу в том числе – договориться, что мы будем постоянно наблюдать за городом, в котором теперь живём. Чтобы пожиратели грёз не проникли сюда и не нашли нас.

Жизнь в вечном страхе – это пытка.

Не удивлена, что кто-то сломался, а кто-то ушёл глубоко в себя. С одной семьёй мы не разговаривали уже четыре года. Я не могу заговорить с ними и сейчас, когда пожиратели вовсю рыщут по городу и вынюхивают в поисках пищи. Эти люди… они игнорируют меня, избегают, считают сумасшедшей.

Но я найду к ним подход. Мне нужно собраться с мыслями. Нужно не потерять время. Нужно… столько всего нужно…

– Ну как? – Лариса не удержалась.

За то время, что Димка читал, она разогрела чайник и налила всем чай. Боря доел круассаны и вроде бы больше не шарил по столу голодным взглядом.

– Каша в голове, – признался Димка. – Если бы не видел ту тварь своими глазами, ни за что бы не поверил, что это записки нормального человека.

– Положим, я и сама до сих пор не очень-то верю. Но придётся.

Димка отпил чай. Вихрь мыслей и не думал успокаиваться.

– Итак. У нас тут есть какие-то монстры, которые охотятся за сбежавшими из какого-то города в другом мире, чтобы как-то их съесть или вернуть обратно. Я всё правильно понял?

– Наверное, да. Я несколько часов читала мамины записи. Это её дневник или что-то вроде того. Много про другие семьи, которые есть в этом городе. Без имён и фамилий, поэтому трудно понять, кто это. Суть в том, что сбежавшие из другого мира семьи должны были наблюдать за городом на случай, если появятся пожиратели. Но потом случилось сразу несколько происшествий. Во-первых, взорвалась автозаправочная станция недалеко от города. Одной из жертв стал бывший директор нашей школы. Уж не знаю, как его туда занесло, но мама написала, что это был один из сбежавших.

– Он не умер, – сказал Димка. – Я о нём знаю. Лежит в коме до сих пор.

– Всё верно. На одном этаже с моим папой.

– Твой папа тоже?..

– Судя по маминым записям, он добровольно отправился в пограничный лес, чтобы добыть грёзы. Понимаешь, в мире Спящих грёзы – это топливо. Они даже выглядят, как чёрные сгустки, как нефть. То, что ты видел на автозаправке у призрака, подозреваю. В общем, мама пишет, что грёзы нужны беглецам, чтобы поддерживать себя в тонусе. Без грёз все они могут погибнуть. Вот папа и занимается добычей. А заодно приносит разные артефакты. Вот, например. – Она показала овальное зеркальце, лежащее на краю стола. – С его помощью я, кажется, отбилась от старика за окном.

Димка понял, что очень крепко держит в руках чашку с чаем, но до сих пор не сделал ни одного глотка. Он с опаской покосился на зеркальце.

– Теперь ещё и мама там, – пробормотала Лариса, кусая губы. – Никого не осталось.

– Мы их вытащим, – сказал Димка. – Никто не умрёт.

Лариса посмотрела на него внимательно, будто изучала. Спросила негромко:

– Покажешь призрака на автозаправке? Если ты и призрак как-то связаны с появлением пожирателей и моими родителями, то, может, нам удастся что-нибудь выяснить. А заодно вернуть всех оттуда.

Димка нахмурился. Меньше всего сейчас ему хотелось идти на автозаправку. Опять же, придётся брать с собой Борю, он ведь не захочет возвращаться домой. Вон, сидит, прислушивается.

– Дождь прошёл, – продолжила Лариса. – На улице светло, до захода солнца ещё часа три. Что может случиться? Почти наверняка половина старших классов сейчас там.

– Могут случиться пожиратели, вот что. Раньше я о них не знал, а теперь знаю. Вдруг они уже там, ждут нас?

– Или зализывают раны.

– Ну ладно, – сдался Димка. – Сходим, только быстро. Туда и обратно. И потом в больницу, постараемся разыскать твою маму. Всё же надо и с ней поговорить тоже.

– Мама под успокоительными, – ответила Лариса. – Вряд ли от неё будет толк…

Лариса ушла переодеваться и вскоре вернулась в кухню в джинсах, футболке с длинными рукавами и с рюкзачком за спиной.

– Готовы?

– Всегда готовы! – отчеканил Боря.

Конечно, он прекрасно слышал и понимал весь разговор и теперь с наивной детской радостью хотел окунуться в необычное путешествие. Даже не подозревал, насколько это может быть опасно. А с другой стороны, кто вообще думает о таком заранее?

Димка осмотрел кухню и взял с полки нож для резки хлеба. На всякий случай. Отбитые костяшки пальцев всё ещё болели, поэтому лучше больше на кулаках не драться.

Виталька долго стоял под душем, натирая тело мочалкой. Множество мелких ранок чесалось от слабейшего прикосновения, но Виталька растирал их, сцепив зубы, будто надеялся избавиться таким вот нелепым образом.

Пальто валялось в комнате. Виталька ещё не придумал, что с ним делать. Сначала хотел запихнуть его в мусоропровод. Но, наверное, это неправильно. Вдруг какой-нибудь бедолага бездомный найдёт и наденет? Пальто сожрёт его в момент, и в этом будет виноват Виталька.

Тогда что?

Другая мысль, более взвешенная, – отнести куда-нибудь подальше, на свалку, на заброшенную стройку или старую автозаправку, например, – и там сжечь. На балконе стояли бутылки с жидкостью для розжига, оставшиеся после лета. Их-то Виталька и решил использовать.

Выйдя из душа, он заглянул на кухню, взял сразу несколько мешков для мусора, чтобы вложить один в другой, для прочности. Папа, что-то набирающий на ноутбуке, хмыкнул, не поднимая взгляда:

– Давно ты купаешься в обед?

– Девушку нашёл, – отозвалась мама.

Ничего нового, им не было дела до Виталькиных проблем.

Он не хотел притрагиваться к пальто, но пересилил себя и завернул сначала в один пакет, потом во второй, в третий. От пальто пахло клеем и горелой бумагой. Плотно перемотал резинкой. На улице между тем потемнело, набежали тучи. Совсем скоро вновь пойдёт дождь. Нужно поторапливаться.

Виталька взял с балкона жидкость для розжига, забросил в рюкзак к остальному собранному добру. Пальто было тяжёлым, тяжелее, чем казалось раньше.

Пока обувался, в коридор выглянула мама.

– Зонтик захвати, – велела она, поправляя очки на переносице.

– Хорошо, мам.

– Люблю тебя, – мимолётом добавила она, исчезая в кухне.

Наверное, он тоже её любил, а потому сейчас особенно злился. Мама Ларисы хотела спасти свою дочь от пожирателей. А его родители что делали? Целыми днями занимали кухню. Вот и всё. Им даже нельзя было показать пальто, потому что мама бы не поверила своим глазам, а папа бы посмеялся или вызвал полицию. Витальке бы ещё влетело за то, что не говорит правду, а фантазирует.

Удивительно, но те пожилые люди проявили больше интереса к Виталику, чем родители. Как так получилось?

Уже на улице пришла ещё одна мысль – отнести пальто к Ларисиной маме, показать. Вдруг она знает, что делать? Виталька свернул с проспекта Ветеранов к небольшому безымянному озеру, вокруг которого каждое лето «вырастали» палатки с фруктами и овощами, а зимой устраивались ярмарки. В этот момент начался дождь. Первые капли зашелестели по поверхности воды. Виталька побежал, жалея, что не прихватил зонт. Рюкзак бил между лопаток.

Четыре года назад Лариса приглашала Виталика на день рождения. Тогда ещё её мама не сошла с ума и Лариса была обычной тихой девочкой, которая хорошо рисовала и читала с выражением лучше всех в классе. Виталька не помнил, почему она его пригласила и что он ей подарил, но помнил, как сидел за столом в её детской комнате, ел пиццу, а потом торт. Гостей было человек пять или шесть, все одноклассники. Сейчас кто-то из них уже перевёлся в другие классы или школы, а кто-то, как Виталька, старательно делал вид, что он с Ларисой никогда не дружил. Витальке стало стыдно. Как получается, что, когда мы маленькие, нам всё равно, с кем дружить, лишь бы человек нравился, а с возрастом начинаешь стыдиться своей дружбы, искать причины для общения или банального приглашения в гости? Разве Лариса виновата в том, что случилось с её мамой?

К нужному дому он подбежал быстро. Двор был пуст, непогода разогнала всех с детской площадки неподалёку.

Внезапно дверь одного из подъездов распахнулась, и под дождь выкатилось нечто большое и бесформенное. Оно было одето в пальто, от которого валил густой чёрный дым. Капли дождя, падая на пальто, испарялись с громким шипением. Существо выпрямилось, хлопая ладонями по плечам и туловищу, и Виталька понял, что перед ним стоит Зинаида Павловна. Только это была не совсем она. Лицо старухи покрывали глубокие морщины, нижняя челюсть дрожала, отчего звонко стукались длинные жёлтые зубы, а вместо глаз зияли тёмные провалы, из которых капали на землю вязкие капли. Зинаида Павловна что-то бормотала себе под нос, крутилась на месте, сбивая дым. В это же мгновение случилось ещё кое-что: откуда-то сверху на бетонный козырёк над подъездом приземлился вдруг Сергей Иванович. Приземлился он не изящно, как Мери Поппинс, а будто рухнул с большой высоты, размахивая распахнутым зонтом. Из зонта с шипением разлетались вокруг чёрные капли и таяли в воздухе.

Сергей Иванович не удержал равновесие, кувыркнулся с высоты козырька и оказался рядом с Зинаидой Павловной, приложившись лицом об асфальт. Виталька вскрикнул от удивления и страха. Происходящее напоминало то ли фильм, то ли специальную постановку.

Старики одновременно вскинули головы и посмотрели на застывшего Витальку.

Что-то странное было с лицом Сергея Ивановича. Как будто его большим зубам было тесно во рту, и они выпирали вверх и вниз.

Дальше всё развивалось стремительно. Сергей Иванович вдруг вскочил на ноги, вскинул руку с зонтом в сторону Витальки. Виталька вскрикнул от удивления и страха. Но даже сквозь крик он услышал, как Зинаида Павловна бормочет:

– Стой. Стой, милый. Стой. Стой на месте.

Она смотрела на него чёрными глазами, из которых лился чёрный же дождь. И Сергей Иванович тоже смотрел. Он улыбался, широко раскрыв рот. Так широко, что челюсть упёрлась в тощую шею, а щёки будто растянулись вдвое. Из раскрытого рта торчали частоколом жёлтые зубы. Сейчас он нажмёт кнопку, зонт раскроется, выпуская новый заряд чёрных капель, и…

– Стой, Виталий, стой, стой. Ты-то как раз и нужен. Стой.

Виталька больше ни о чём не думал. Он рванул с места так быстро, как только мог. А бегать он умел.

Слева полыхнуло чернотой, как огнём, и несколько капель попали на кожу. Огоньки боли пробежали по всему телу. Виталька вильнул в сторону, к высоким кустам сирени. Пакет с пальто выскользнул из пальцев и шлёпнулся в лужу.

– Стой, милый, стой, Виталий, ну же, стой.

Глухое бормотание старухи как будто проникло в мозг. Виталька вдруг увидел перед собой не город, не аллею с сиренью, не ряды скамеек, влажных от дождя, а беговую дорожку на стадионе.

Воздух всколыхнулся от громких криков с трибун. Там сидели люди, а вернее, существа, напоминающие людей. Там, где должны были быть их лица, клубился дым, из-под одежды тоже шёл дым, и чёрное облако собиралось над их головами, затягивая небо. Виталька оглянулся на бегу. Сзади за ним шли Зинаида Павловна и Сергей Иванович. Она – волоча ноги, низко опустив руки, так, что длинные ногти касались её же обуви. Он – расправив плечи и при каждом шаге упирая кончик зонта в покрытие. Не догоняли, не бежали, а именно шли, и при этом не отставали ни на шаг.

– Остановись. Стой. Не беги. Не победишь. Ты нам нужен. Нужны твои силы. Ты лучший из них всех. Стой же.

Виталька не останавливался, а, наоборот, побежал что было сил. Рюкзак бил по спине, подталкивая. Лёгкие обжигало влажным воздухом. На беговой дорожке скопились лужи, пришлось их перепрыгивать, сбивая дыхание.

Он бежал по дорожке, стараясь держать темп. У стадиона не было выхода. Дорожку плотно обступили трибуны, с которых свистели, кричали, поддерживали. Впереди – только белые разделительные полосы. Ступни заболели из-за неудобной обуви.

– Стой. Стой, милый. Остановись. Ну же. Мы исполним твои мечты. Ну же.

Снова обернулся. Пожилые люди были совсем близко. Зинаида Павловна протягивала руки, шевеля пальцами с длинными ногтями. Виталька ускорил бег, сбросил на ходу рюкзак.

Шум трибун оглушал. Ему под ноги упала пустая жестяная банка. Потом ещё одна. Виталька перестроился на внутреннюю дорожку. Сколько кругов он уже пробежал? Удивительно, но пожилые люди были близко, Виталька не мог от них оторваться.

– Остановись. Зачем? Остановись. Поговорим.

Дыхание снова сбилось. Под ноги летели обрывки газет, банки, пустые стеклянные бутылки. С трибун кричали угрозы. Витальку подстёгивал страх. Он не мог остановиться, просто не мог.

В какой-то момент он поскользнулся на целлофановом пакете и упал вперёд руками, больно проехав ладонями по шершавой поверхности. Его схватили сзади за лодыжку и потащили. Виталька заорал, задёргался, как рыбёшка на берегу, ударил, не глядя, свободной ногой, угодил во что-то мягкое. Зинаида Павловна закричала:

– Да остановись уже! Мы добра тебе хотим! Мы же не твои родители, в конце концов!

А он вырвался, вскочил, побежал снова, мимо брошенного рюкзака, десятый, что ли, круг, задыхаясь и чувствуя, как бешено стучит сердце.

Это был сон, кошмар, потому что так не может быть взаправду.

Над головой заурчала скопившаяся чернота и разразилась вдруг чудовищным непроницаемым ливнем. Пелена дождя закрыла трибуны, людей на ней, а шум разбивающихся капель оглушил и отрезал все посторонние звуки. Виталька споткнулся и застыл на месте. Сплошная стена дождя не давала больше бежать. В горле пекло, слюна сделалась горячей и вязкой, ноги болели, а в правом колене пульсировала боль. Так не победить, не выиграть. Так не сбежать от кошмара.

Промок мгновенно. Вода стекала по лицу, падала на губы. Вкус был обыкновенный, вода водой. Виталька оглянулся, но сквозь дождь нельзя было разглядеть даже собственные ботинки.

Протянул руку и медленно двинулся в сторону, сходя с беговой дорожки. Сейчас он должен упереться в трибуну. Под ногами хрустнула смятая жестяная банка. Сделал шаг, два. Трибуны не было, но дождь вроде бы стал реже, сквозь него пробился бледный свет. Ботинок угодил во что-то мягкое, и, присев на корточки, Виталька разглядел влажную землю и редкие изумрудные стебли травы. Значит, это уже не стадион, а что-то другое. Что?

Он сделал ещё один шаг, и в это мгновение чья-то чужая рука прорвала пелену дождя, схватила его за ладонь и дёрнула на себя. Виталька потерял равновесие и заорал от ужаса. Его подхватили. Лицом он упёрся в чьё-то плечо. В ноздри проник слабый запах духов. Крик застыл. Виталька задрал голову и увидел перед собой маму Ларисы.

Дождь мгновенно стал ещё реже, будто выдохся, и мир вокруг расширился, ожил. Виталька разглядел многоэтажные дома, подъезды, автомобили у тротуаров, магазины, киоски и редких прохожих, бегущих каждый под своим зонтом. Мир снова был тем самым, обыкновенным, а не чёрным мороком со стадионом и беснующимися зрителями.

– Ты в порядке? – спросила мама Ларисы, внимательно оглядывая его.

Как же её звали? Надежда Валерьевна?

Её длинные волосы, влажные от дождя, налипли на лицо и плечи. Мама Ларисы была одета в насквозь промокший махровый халат и в тапочки на босу ногу. По глазам растеклась тушь.

Виталька тряхнул головой, собирая мысли. Огляделся вновь, но не увидел ничего удивительного.

– Я упал в обморок или что? Мне какая-то дичь показалась, будто я бежал по бесконечной беговой дорожке, а за мной гнались…

Слова застряли в горле – он увидел в руке Ларисиной мамы зонт. Тот самый, который носил с собой Сергей Иванович.

– Откуда он у вас?

Мама Ларисы грустно усмехнулась. Она всё ещё крепко сжимала ладонь Витальки.

– Ты знаешь, что это? Видел у кого-то, да? Не просто так ты провалился в грёзы, как я погляжу. – Она указала на подъезд, где жила. – Пойдём. Расскажешь, что знаешь. Может, поможешь найти дочь.

– А она пропала?

– О да. Пропала. Примерно как ты. Только вытащить было некому. – Мама Ларисы направилась к подъеду, ведя за собой Витальку.

Он споткнулся о собственный рюкзак и на ходу поднял его. Рядом валялся пакет с пальто. Поднял его тоже.

– Вы Надежда Валерьевна, верно?

– Ага. Тётя Надя. Помню, ты приходил на день рождения Ларисы. Книгу подарил. Про Город Спящих. Идеальный подарок.

Дождь почти прекратился. Виталька огляделся, ожидая увидеть где-нибудь поблизости пожилых людей, но их не было. Только боль в груди и в ногах напоминала о случившемся.

Тучи снова стали сгущаться, когда Димка, Лариса и Боря подошли к автозаправке. Было уже не так солнечно, как полчаса назад.

Внутри заброшенного здания обнаружилась стайка восьмиклассников, которые сгрудились у провала на месте окна и по очереди курили. Появившийся Димка спугнул их и даже прикрикнул сурово в спины разбегающейся малышне:

– Курить вредно! Не вырастете никогда и будете малявками бегать!

Это его слегка развеселило. В остальном же было не до шуток. С каждым шагом он всё больше жалел о своём решении. Ещё с утра всё было хорошо, Димка собирался после уроков прихватить Борю в кинотеатр, а потом потусоваться с друзьями на стадионе. И что в итоге? Как будто оказался в фильме ужасов. Причём вряд ли в роли главного героя…

Он шёл впереди, сжимая и разжимая кулаки. Хотелось бы верить, что в саднящих костяшках пальцев сохранилась та сила, с помощью которой он дал отпор страшной старухе. Вдруг пригодится? Под ногами хрустели осколки стекла. Всюду валялся мусор.

Лариса крепко держала за руку Борю. Тот как будто ничего не боялся и смотрел во все глаза по сторонам. Ему наверняка было интересно оказаться в месте, о котором болтали в школе старшеклассники.

– Нам туда. – Голос прозвучал слишком громко и звонко.

Димке ещё больше стало не по себе. На автозаправке он обычно бывал с шумной компанией, да ещё в разгар дня, а ближе к вечеру тут никого не оставалось. Вечер и ночь – время других посетителей. Например, пожирателей грёз.

Он свернул налево, перелез через обвалившуюся кирпичную кладку, спрыгнул на асфальт во внутренний дворик. Помог перебраться Боре. Тот пыхтел, старался выглядеть взрослым.

– Никогда тут не бывал!

Последней спрыгнула Лариса. Она огляделась, щурясь от проблесков солнца. Тучи снова выигрывали схватку, атакуя со всех сторон, но сейчас пока ещё было светло, островки голубого неба виднелись над головами.

– Что нас там ждёт? – спросила Лариса, когда Димка уже собирался двинуться к разрушенному зданию шиномонтажки.

– Призрак, – ответил он. – Я же рассказывал.

– Нет, я про другое. Захочет ли он к нам выйти? Вдруг он является только тебе? Вдруг только ты его видишь? Если бы видели другие, давно бы поползли слухи.

Димка пожал плечами:

– Какая разница, мы же уже пришли. Отступать поздно.

Лариса нервно кусала губы. Хотелось бы Димке так же переживать о своих родителях. Боря весело пробежал половину пути.

– Если я увижу призрака, то сделаю вот так! – Он скрестил руки, соединив ладони, и выставил их перед собой. – Это будет мой магический приём! Я направлю на призрака луч, и он не сможет убежать! Как в «Охотниках за привидениями».

Он слишком много времени проводил перед телевизором.

– Нет, ты будешь стоять за моей спиной и помалкивать, – ответил Димка. – Только попробуй всё испортить, сразу отправлю к родителям, понятно?

Лариса усмехнулась:

– Интересное у вас наказание. Я бы хотела для себя такое.

– Там всё сложно.

Не будет же он рассказывать девчонке из класса о своих проблемах. Точно не Ларисе и точно не сейчас.

Волнение нарастало где-то в душе. Димка сто раз пробормотал про себя, что нужно не показывать страха, быть сильным и стойким, но всё равно ощущал, как покрывается гусиной кожей с приближением к заветному провалу. На секунду он даже захотел, чтобы провала уже не было, чтобы там всё разрушилось, и дело с концом. Но нет – трещина в плите как будто стала ещё чернее.

– Пришли.

Димка поднялся по кирпичам и мусору, заглянул в щель. Привычно пахло влагой и землёй.

Боря полез за ним следом, а уже потом Лариса, оглядывающаяся по сторонам.

– Интересно, пожиратели знают об этом месте?

– Если бы знали, давно бы сюда пришли, – пробормотал Димка без особой уверенности.

– Они что-то хотели забрать у меня из квартиры, – Лариса тоже приблизилась к провалу, поморщилась от запаха. – Возможно, без какого-то артефакта они не могут причинить нам вред. Жаль, мама об этом нигде не написала и ничего мне не рассказала.

– Раз не могут, то и опасаться нечего. Полезай первой, я прикрою. Сначала будет узко, но ты не бойся. Как окажешься внутри, закрой глаза и медленно сосчитай до десяти, так глаза быстрее привыкнут к темноте. Сиди и жди нас.

Лариса кивнула.

– Ты очень серьёзный, – сказала она. – Это успокаивает.

Кто бы его успокоил…

Лариса втянула носом воздух и исчезла в темноте. Мелькнули ноги в кроссовках. Некоторое время слышался шорох, потом он затих.

– Теперь ты, если не боишься. – Димка подмигнул Боре. – Взрослые пацаны ничего не боятся.

Младшего брата дважды уговаривать не пришлось. Приключение ему нравилось. Он проскользнул внутрь без раздумий.

Димка осмотрел пустынную площадку, на всякий случай. Над головой загрохотало, глухо и перекатисто, будто кто-то в небе рассыпал по металлическому листу камни. Сезон дождей и не думал заканчиваться.

Почему-то пришло тягостное ощущение, что Димка не выберется больше из тёмного провала разрушенной шиномонтажки. Остальные – может быть, но он – точно нет. Это его последний взгляд на серое небо, потрескавшийся асфальт, ржавые балки, бочки, старый заборчик с рваной сеткой, на высотки микрорайона, подбирающиеся сюда с неумолимой скоростью, на кусочек трассы, по которой как будто вообще никогда не ездили автомобили, на густой лес, отступающий под натиском новостроек.

Ничего этого он больше не увидит.

Димка сжал и разжал кулаки. Научиться бы отгонять дурные мысли, да времени не осталось. Потом развернулся и полез в трещину, цепляясь пальцами за влажную и прохладную землю.

Он спрыгнул на кусок бетона, и звук удара ботинок о поверхность разнёсся по площадке обрывками неугомонного эхо. Тут же из темноты раздался восторженный шёпот Бори:

– Очень круто!

Глаза быстро привыкли. Димка разглядел два силуэта. Подчинившись его указам, Лариса и Боря перебрались на выступ, в то место, где пробивался робкий дневной свет. Если проползти ещё два-три метра, то щербатая бетонная плита закончится торчащими арматурами, уходящими под воду.

Димка подполз ближе, сел, поджав ноги и обхватив колени руками. Постепенно проступили знакомые очертания подтопленного помещения. Застывшая вода выглядела как чёрное зеркало с короткими бликами света на поверхности.

– Мы теперь будем ждать призрака? – спросил Боря снова шёпотом.

Тут действительно хотелось разговаривать только так, не повышая голоса. Лариса сидела молча, настороженно вертела головой, осматриваясь.

Призрак появился, будто услышал молчаливую просьбу. Как и всегда, сначала под неровным потолком зародилось бледное свечение, по стенам и по поверхности воды забегали пятнышки, и вот уже перед Димкой неуловимо сформировался силуэт. Призрак мальчика застыл над водой, поджав ноги, и разглядывал гостей, чуть наклонив голову. Руки он убрал в карманы шорт. Рубашка была расстёгнута на шее. Выглядел мальчишка вроде бы как обычно, но немного иначе. Неужели знал об их появлении? А если знал, то почему изменил внешность? То есть ему это для чего-то нужно?

– Мы пришли поговорить, – произнёс Димка. – Нужно кое-что прояснить. Они друзья.

Он ни на что не надеялся, потому что и сам просил уже много раз. Призрак не хотел или не умел разговаривать.

Димка осторожно повернулся, чтобы удостовериться, что не он один видит призрака. Лариска и Боря сидели чуть поодаль с выпученными от удивления глазами. Призрак тоже посмотрел на них. На его полупрозрачном лице не отражалось никаких эмоций.

– Какой он крутой! – сказал Боря громко.

Крутой, крутой, крутой, крутой…

Эхо рассыпалось на осколки.

– Нам надо поговорить, – сказала Лариса, не двигаясь. Её лицо казалось зеленовато-бледным в сиянии, исходившем от призрака. – Нужна твоя помощь, кто бы ты ни был. Моя мама… мои родители пришли из мира грёз. Они сбежали оттуда много лет назад. Теперь за ними гонятся монстры, и, кажется, монстры проникли через проход, который находится здесь. Он связан с тобой, понимаешь?

Призрак молчал.

– Пожиратели ищут меня и Димку и ещё других детей и их родителей. Они поймают нас всех и потом придут сюда. Им нужны силы и какие-то артефакты, чтобы пройти в мир грёз, – продолжала Лариса. – Ты же оттуда? Из пограничного леса или из этого… города, где люди после смерти ожидают отправки по морю Вечности… Я не всё помню, но точно знаю, что ты можешь помочь.