Черный Стрелок

– Знаешь, – сказал он осторожно. – Мои родители тоже погибли. И тоже грузовик. Фура.

– Ой! – она даже плакать перестала. – Когда?

– Давно уже. Восемь лет назад.

– И как же ты?..

– Живу, как видишь.

Алексей погладил ее по стриженой головке, Алена схватила его руку, прижалась к ладони горячей щекой.

– Алеша! – прошептала она. – Я никому не верю, только тебе. Не уходи, ладно?

– Не уйду, – он улыбнулся ласково. – Ты поплачь, легче будет.

– Нет. Не легче. Господи, за что же меня так? Алеша, расскажи мне что-нибудь…

– Что тебе рассказать?

– Про Англию, про себя расскажи… Все равно.

– Ну, конечно.

Примерно через полчаса в комнату постучали. Секретарь Хлебалова. На блюдце – стакан с водой и две таблетки.

– Это что? – спросил Алексей.

– Успокоительное.

– Спасибо, Фома.

– Что-нибудь нужно еще?

– Пока ничего, – Шелехов взял стакан. – На, Аленушка, выпей.

Через полчаса девушка уснула. Свернулась на краешке огромной кровати, положив головенку на Алешино колено. Вздрагивала во сне.

Алексей сидел неподвижно, чтобы ее не потревожить. За окнами было совсем темно. Три часа ночи.

«Сначала мать, потом отец, – думал он. – Бедная девочка. И тоже история с грузовиком. Нет, в этом надо разобраться. Или не стоит?»

Благополучная Англия, шумная беспорядочная Москва, кровавое пятно на груди Николая Яблокова, «дяди Коли», Курган, Никитск, Алена… Слишком много для одного дня.

Алексей очень осторожно снял голову Алены с колена, передвинул девушку ближе к стене, сам лег рядом и мгновенно уснул.

Глава шестая

Николай Григорьевич Хлебалов был в бешенстве.

– Ты же говорил: все схвачено! – прорычал он в трубку. – Только деньги – и все!

– Говорил, – согласился Медведев. – Кто ж знал, что эти суки из Центробанка нас так кинут? Москва, она и есть Москва. Кто же знал?

– Ты, Руслан! Ты должен был знать! Из-за тебя я в полной жопе, понял?

– Ладно, Николай, не кипятись. Я тоже потерял. Причем больше тебя. Не ссы, Коля! Мы еще поборемся! У меня в Москве тоже не последние люди на подсосе сидят. Разморозим!

– Когда, твою мать?

– Ну… не сразу.

– Вот! А мне через две недели кредит Филину возвращать!

– Ну и хрен с ним! Стрелять он тебя не будет. Ты ж в своем Никитске, как в крепости.

– Стрелять не будет, а кислород перекроет. Мне товар через его территорию возить, понял?

– Ты меня на «понял» не бери! – неожиданно взъярился Медведев. – Хочешь отвалить – отваливай! Денег без меня ты все равно не получишь!

Хлебалов промолчал. Только зубами скрипнул.

– Ладно, – буркнул его собеседник. – Погорячились и хорош. Ты, Николай Григорьич, решай сам, но мой тебе совет: держись за меня. Сурьин тебя не любит. А деньги нужны, так я тебе займу. Под стандартный процент, конечно. Думай!

И отключился.

Хлебалов выругался. «Стандарт» Медведева составлял двадцать пять процентов в месяц. Это даже не грабеж – разбой. Что же делать? Ну да, у себя в Никитске он – «князь». Но дальше – хрен! Москва, Москва… Черт! Как ему нужны прямые связи! Но между ним и Москвой – все эти кабаны ширгородские: Медведев, Сурьин… «Герцоги» хреновы! Твари хитрожопые! Друг другу глотку вырвать готовы, но, стоит кому со стороны сунуться, – сразу по башке. Всё – на посулах, обещаниях. Хлебалов нужен. Хлебалов – фигура. На ширгородском уровне. Пока – на ширгородском. Рано или поздно, но он прорвется. Но хочется не «поздно». Хочется – сейчас! Такие перспективы… Черт! Надо срочно решать с наличкой. Филин, бля, конкретно обидеться может. Может, и пацанов позавчера покрошили с его подачи? Нет, вряд ли. Филин – крутой, но не отморозок. Свою выгоду понимать должен. Но бабки надо отдать…

Николай Григорьевич откинулся на спинку кресла, потер ладонями гладкий череп и стал думать. Результатом его раздумий были два письма, которые, не доверяя никому, он составил собственноручно, упаковал и положил в секретное отделение стола. Такие документы следует отправлять не почтой, а курьером. Специальным курьером.

Веня Застенов стоял, можно сказать, навытяжку перед шефом и докладывал:

– Напавших было до десяти стволов. Били из СВД, «калашей» и «мухи». Использовали гранаты. Стену сломали, предположительно, кумулятивными фугасами сразу в трех местах. Но атаковали только через одну брешь. Охрану положили всю, причем на двоих – следы пыток…

– Что они могли сказать? – перебил Хлебалов.

– Ничего, – успокоил Веня. – Обычные стрелки. Зуб даю, пытали их насчет девки!

– Допустим, – хмуро произнес Хлебалов. – Продолжай.

– Дом обшмонали, унесли всю жрачку, оружие. Закидали в два джипа, наших, кстати, и увезли. По грунтовке мы их отследили, а на шоссе, понятное дело, уже нет. Гаишники их не отметили. Потери противника неизвестны. Чужих трупов нет.

– Выходит, восемь наших против их «неизвестно»! – желчно констатировал Хлебалов. – Облажались по полной!

– Было бы хуже, если бы им досталась девка! – резонно возразил Застенов. – Не расстраивайтесь, Николай Григорьевич, там были не лучшие наши стрелки. Мы ж думали: надо просто девку постеречь – и все дела.

– Думали! – мрачно буркнул Хлебалов. – Думали, бля! Что, я все должен предусмотреть? Сами – ни хрена! По Яблоку что выяснили?

– Ничего, – огорченно ответил Застенов. – Опера нашли лежку снайпера, просчитали, что он весит килограммов восемьдесят-девяносто, обувь сорок четвертого размера. Больше ничего. Винтовку он забрал с собой. Будут искать, только… Хрен найдут, так я думаю.