Кровь Севера

в которой хускарл Ульф Черноголовый становится еще богаче

Граф Ламберт Нантский. Вернее, бывший Нантский. Король Франции Карл лишил Ламберта этого законного владения. Послал, как говаривали в мое время, в дальнее сексуальное путешествие. Без выходного пособия.

Естественно, граф обиделся. И рассердился. Но дать волю своему гневу не рискнул… до нашего появления. А тут такой прекрасный повод!

Вот что обида делает с человеком! Графу было глубоко пофиг, что мы – язычники и чужестранцы. Оскорбленное самолюбие (и тоска по утраченному имуществу) сжигало его изнутри, напрочь испепелив все мысли о загубленной душе и прочих мелочах. Какая на хрен душа, когда речь идет о целом графстве!

Дикие язычники и добрый христианин Ламберт нашли общий язык легко и непринужденно. Выпили, закусили, обсудили детали. Условия договора были просты, как закуска датского рыбака. Всё, что будет взято, – наше. Всё, что останется, включая сам город Нант и окрестности, – Ламбертово.

По-моему, граф был готов еще и приплатить, лишь бы воткнуть шило в задницу ненавистного короля Карла и подлых нантцев, не поддержавших графа в его законных, как он полагал, правах.

Но приплачивать графа не заставили. Он и так внес неплохую долю в общий котел. Свою личную дружину в количестве трехсот головорезов. И замечательную идею о том, как задрать его неверной женушке подол. Под «женушкой» подразумевался Нант, а под «подолом» – солидные каменные стены, вставшие над правым берегом Луары.

Большой город не станет сам себя сажать в осаду без необходимости. Останавливать торговлю, завоз припасов, въезд-выезд и прочее. Даже появление где-то в окрестностях значительного вражеского войска ничего не меняет. Тем более если идет активный процесс своза ценностей под защиту городских стен. А стены у Нанта, как сказано выше, отличные. При правильно организованной обороне хрен возьмешь. Тем более что следует учитывать специфику нашего войска. Норманы – парни крутые. Смерти не боятся, врага нашинковать – легко и с удовольствием. Надо – под кипяток полезут, под стрелы, под смолу горящую. Но только если есть шанс добраться до ворога. А тупо перемалывать войско под крепкими стенами может позволить себе какой-нибудь европейский король или азиатский халиф. Нормальный норманский конунг будет в этом случае громко послан или окажется вынужден сам переть на стену в первых рядах. А первым, как известно, лучшие куски. В том числе и каменюки с бревнами, коими осажденные ломают лестницы и головенки атакующих. При всей немереной крутости тех же Бьёрна с Хальфданом и их твердой уверенности в поддержке Одина, склонности к самоубийству у Рагнарссонов замечено не было. Под горячий смоляной дождик они не пойдут.

Единственный вариант – напасть внезапно. Пока ворота не заперты, посты не расставлены, смола не разогрета… Тогда хоть какой-то шанс.

Вопрос – как?

Все подходы по суше стараниями поганца Хрондю теперь кишмя кишели заставами и патрулями. О нашем появлении узнали бы загодя и приняли меры. А сама Луара именно в это время года мало подходила для судоходства. Сплошные мели, камни и прочая гадость. Представьте себе: наша флотилия драккаров и кнорров, ощупью пробирающаяся в этом речном лабиринте. В виду городских стен. Обхохочешься.

И что теперь делать?

Оказалось, да. Делать. Есть вариант. У обойденного с наследством Ламберта.

Фишка состояла в том, что господин граф и его люди были коренными нантцами и прекрасно знали фарватер. Замаскировать большие кнорры под купцов. А затем – вверх по течению, с попутным ветерком или без оного, зато под управлением грамотных лоцманов.

Риск был изрядный. Если в городе просекут, что мы не купцы, а вороги, то наши кораблики враз окажутся под огнем крепостных орудий. Одна бочка с горящей смолой, разбившаяся о палубу, – и конец кнорру. Да и от стрел толком не укрыться. Словом, дерзость необычайная. На то и был расчет.

Наш хирд в передовую группу не взяли. Бьёрн не то чтобы обиделся за ограбленный без него монастырь, но зарубку в памяти сделал. Брата Хальфдана он отослать в арьергард не мог, а нас – запросто.

Хрёрек в общем не возражал. Если план Ламберта не сработает, лидерам будет обидно и больно. Смертельно больно.

Ветер был попутный. Повезло. Лишенные характерной национальной принадлежности – зубастых носовых украшений, корабли скользили вверх по течению с отменной быстротой. Граф Ламберт был на флагмане. Вместе с Бьёрном Рагнарссоном, завернувшимся для конспирации в большой трофейный плащ, взятый в Ванне. Все прочие были замаскированы не хуже. Даже грести хирдманам было велено с прохладцей. Дабы по могучему маху в них не признали северян.

Надо сказать: фальшивые купцы были далеко не единственными судами, рассекавшими Луару в этот ветреный день. Рыбаков и торговцев хватало. И почти все пенили воду так же бодро, как и наш флот. Никто ничего не заподозрил…

Когда мы, задние, увидели стены Нанта, кораблики Бьёрна уже входили в гавань. Спокойно так, неспешно, сбросив ход. Надо полагать, ребятишки Ламберта перекидывались словечками с местной братвой. На хорошем средневековом французском.

В гавани же кипела мирная жизнь. И ворота Нанта – настежь… Неужели получилось?

Один за другим пузатые морские суда швартовались к берегу. И вопреки обыкновению норманов, никто сходу не бросался в бой. Бьёрн понимал: надо накопить силы, а уж тогда…

«Тогда» наступило, когда у нантского причала встал восьмой кнорр, а вдали, на излучине, показались первые носы норманских драккаров. Однако поскольку характерные носовые фигуры с них были сняты, то признать в них сходу драккары викингов мог только очень заинтересованный и внимательный специалист. Специалистов в Нанте хватало. Заинтересованных – тоже. Внимательных не нашлось.

Люди Ламберта и замаскированные викинги Бьёрна выгрузились на берег. И сразу двинулись к воротам. Народ почтительно расступался перед вояками… И всё бы получилось, если бы кто-то из местных не признал Ламберта и не выразил свое открытие громким воплем, который тут же подхватили другие нантцы.

Опальный граф не смутился. Приветливо помахал народу латной перчаткой… Но старший привратной стражи, видимо, не относился к числу сторонников графа. И дал команду закрыть ворота перед носом «законного» нантского правителя. Неудивительно. Графа ведь сопровождал изрядный воинский отряд, а охрана города была составлена из лояльных королю людей. А как же иначе?

В общем, ворота начали закрываться, и Бьёрн подал сигнал к атаке. Голосом подал – с такой глоткой никакой рог не нужен.

И началось.

Передовой отряд ринулся к воротам. Из трюмов полезли бородатые страшилы-викинги, расхватывая на ходу фрагменты штурмовых лестниц. Вариант «закрытые ворота» был просчитан заранее.

Когда это необходимо, норманы могут двигаться весьма проворно. Вопли разбежавшихся аборигенов, грозный рев северян… Поверхность воды быстро «проводит» звуки. Викинги тоже не тормозят. Карабкаются по лестницам с потрясающей скоростью. В городе еще толком не поняли, что происходит, а наши ребята уже на стенах.

И ворота уже вскрыты с помощью собранного из подручных материалов тарана. Видать, их и закрыть толком не успели.

Наши драккары летели птицами. Ветер вздувал паруса, энергично крутились весла… Лоцмана у нас не было. Да и ни к чему. Мы шли в кильватере у идущего впереди драккара. И так – вся цепочка. Опытные кормчие не ошибались. Ни один из наших корабликов не выскочил на мель и не сел на камни.

Мы очень торопились, но поспели к финалу, так что места в гавани уже не осталось. Ярл дал команду, драккары свернули к берегу и выскочили прямо на песок. Мои соратники тут же посыпались с бортов и неорганизованной толпой устремились к городу.