Абсолютное зло

– Мы… ик… просто. Ложишься на бочок, Колька разбегается и к-а-ак вбенит бутсой в живот! Все… Ик!.. Как рукой. Поняла?

Светка стояла, окаменев. Даже дышать перестала.

– Да,– сказала Джейна.– Как рукой. Ик! Радикально! И, прикинь, больше никаких… Ик! Беременностей. Никогда, прикинь! Клево, да? Мы, ик, сатанисты! – Она шлепнула себя по жирному волосатому лобку.– Смерть жизни!

Светку выворотило прямо на толстуху.

– Эт ты чо? – удивилась Джейна, слизнула с руки блевотину.– Харч сметала, а, Светка? Ну ты даешь! – И захихикала.

Светка пулей выскочила в коридор, рванула дверь… И дверь открылась! Не веря еще своей удаче, Светка вылетела на площадку… Прямо в объятия Николая!

– И куда это мы так спешим? – спросил лидер.– Такие шустрые и такие голенькие!

Светка затрепыхалась у него в руках, но Николай держал ее крепко.

– Я домой хочу! – простонала Светка.– Отпустите меня! Пожалуйста!

– Сладкая моя ведьмочка! – Николай оттеснил ее в квартиру, ногой захлопнул дверь.– Тебе же русским языком сказано: от нас только один путь – туда! – И оттопырил большой палец книзу.– Окошко вон. Прыгай, может, взлетишь, а? – Он засмеялся.

Светка села на пол и заплакала.

– Съешь таблеточку,– посоветовал Николай, раздеваясь.

– У меня нет… – Светка всхлипнула.

– Я же тебе утром оставлял? – удивился Николай.

– Джейна все съела.

При упоминании своего имени толстуха открыла глаза и пукнула.

Николай пнул ее в бок:

– Тебя для чего тут оставили, свинина!

Джейна блаженно улыбнулась.

– Дерите меня,– промурлыкала она хрипло.– Дерите меня во все щели!

Кнут-удавка, с которым Николай никогда не расставался, свистнул в воздухе и хлестнул по дряблой ляжке.

Джейна пискнула, перевернулась на четвереньки и поползла к Николаю. Тот пнул ее, и толстуха опрокинулась навзничь.

– Я блядская ведьма! – заверещала она.– Я всех урою! Всех! Дерите меня! Во все щели!

Не обращая на нее внимания, Николай подхватил Светку, легко поднял (весу в ней сейчас было – чуть больше сорока кило) и поставил раком на диван. Затем черным жировым карандашом принялся рисовать на ее ягодицах. Светка терпела, покорно и бездумно.

Подползла Джейна. Николай отпихнул ее ногой, скинул брюки и, оглаживая фаллос испачканными черным пальцами, принялся читать выворотные молитвы.

Джейна опять подползла, и он опять ее отпихнул.

Тощие Светкины бедра пошли пупырышками гусиной кожи.

Николай взял черную сальную свечку и ввернул ей в анус.

– Аве Сатанас! – торжественно произнес он и приступил к соитию.

Подползшая Джейна тыкалась ему в ноги, пыталась лизнуть.

Светка дергалась в такт ударам. Она уже и не помнила, что чувствовала когда-то во время секса. Только саднящая боль в поцарапанных коленках и тупая – в прямой кишке.

Николай кончил, извлек – и Джейна тут же всосала его орган мокрым ртом, пыхтя и причмокивая.

Светка стояла на четвереньках, ожидая команды.

– Ляг,– разрешил Николай.

Светка повалилась набок, попыталась достать свечку, но пальцы скользили.

– Давай помогу,– сказал Николай.– Перевернись.

Светка легла на спину, задрала ноги. Николай выдернул свечку. Джейна висела на нем, присосавшись, как кенгуренок – к материнской сиське. Николай потрепал ее по спутанным волосам: поощрил.

Светка смотрела на них и думала:

«Наверно, я сошла с ума».

Думать было трудно, но можно. Это потому, что Джейна сожрала ее таблетки. А вечером придет Славка и будет ее мучить. А без таблеток ей будет больно, и Славка заткнет ей рот. Чтобы не орала.

Джейна отлипла от Николаева органа, зачмокала черными от краски губами.

– А Светка, дура, залетела! – сообщила она.

И гаденько захихикала.

Глава девятнадцатая

В кабинете Логутенкова наличествовало два стула. Третий вчера развалился от старости. Посему Жаров, как младший, расположился на подоконнике, от которого, впрочем, до стола в прямом смысле – рукой подать.

Бумаги на столе «важняка» были сдвинуты в сторону, а на освободившейся территории расположилась скромная закусь.

– Ну, за нас, хороших! – Онищенко свернул пробку и набулькал в пластиковые стаканчики.

Проглотили. Зажевали.

– Митя,– укоризненно произнес Онищенко.– До дна.

– Я же за рулем! – напомнил Жаров.