Язычник

– Пусть заходит, – разрешил Ярополк.

Любечский сотник Горомут – из бывшей Ольгиной дружины, доставшейся по наследству внуку.

Войдя, сотник стянул с головы обшитую железными полосами шапку и поклонился. Под шапкой у сотника обнаружилась обширная загорелая лысина со светлой полоской сабельного шрама. Оставшиеся волосы сотник заплетал в косицу цвета дорожной пыли. Бороду сотник тоже заплетал в две косицы. Как степняк. Хотя сам, сразу видно, – из полян.

– С просьбой к тебе, княже, – бодро сообщил сотник.

– Проси, – разрешил Ярополк.

Сотник солидно откашлялся:

– Дозволь, княже, службу оставить, – сказал он и вновь поклонился. – Годы свое берут. Тяжко-то – месяцами в разъездах.

– Коли так, могу тебя в городские стражи взять, – тут же предложил Ярополк.

– Ну… – Горомут замялся.

– Говори! – потребовал великий князь.

– Годов-то уж немало мне. Хочется осесть на землице своей.

Артём усмехнулся. Хитрый сотник пришел пожалования выпрашивать. Думает: молодой князь щедрее своей бабки.

Но Ярополк, хоть и молод, а без заслуги никого не одарял. Заслуг же особых у сотника не наблюдалось, иначе к князю пришел бы не сам сотник, а его старший – любечский воевода.

– Хочешь на землю сесть – садись. Или не скопил за службу на собственный надел?

– Скопить-то скопил… немного, – признался сотник. – Да на хорошей земле оброки большие.

– Конечно большие. А как же иначе? Так – по Правде.

– А по Правде это, что чужим хорошую землю ни за что безоброчно дают, а своим – нет? – дерзко спросил сотник.

– Это кому же? – поднял бровь великий князь.

– А хоть тем же касогам!

– Касогам землю мой отец выделил, – сказал Ярополк. – И он знал, за что ее давал.

– Это порубежная земля, – вмешался Артём. – Там не только землю пашут, но и службу несут. Дикая Степь – рядом. Печенеги каждый год набегают.

– Ну и пусть набегают! – оживился сотник. – Встретим, не впервой. Ты, княже, только землю нам дай, чтоб безоброчно пахать. А с копчеными мы сами уж как-нибудь. Тын построим, дозоры наладим.

– Мы – это кто? – спросил Ярополк.

– Да с полсотни нас, – признался Горомут. – Из любечской гриди, тех, кто годами постарше. А может, еще кто захочет. Дай землю, княже, очень просим!

– Этак у меня вся дружина по рубежам разбежится, – проворчал Ярополк.

Сотник покаянно молчал. Вроде как соглашался. Однако выражение на загорелой роже – упрямое.

– Что скажешь, воевода? – повернулся он к Артёму. Тот изучил сотника с ног до головы. Вид у Горомута справный. Однако и впрямь немолод. Шея – в морщинах, тулово чуток скособочено: от болезни или от раны? И брюшко намечается. Может, и не врет, что тяжело ему в конных дозорах ходить? А вот на стене – в самый раз. И опыт воинский наверняка немалый.

– Дай ему землю, княже, – поддержал сотника Артём. – Я даже место могу подсказать. На полпоприща к закату от касожского городка. Там и родник есть, и от речки недалеко.

– Это не там, где курган с каменной бабой поваленной? – поинтересовался Горомут.

– Там.

– Доброе место, – обрадовался Горомут. – А на кургане можно вышку поставить – за Степью глядеть.

– Можно, – согласился Артём. – Коли тех, кто под курганом лежит, не побоишься.

– А чего их бояться, – усмехнулся Горомут. – Наши-то боги, Сварог да Хорс, чаю, посильнее будут.

– Отчего так думаешь? – заинтересовался крещеный Ярополк.

– Так ведь нет больше тех, кто курган насыпал и ту каменную бабу резал. А мы – есть.

– Резонно, – согласился Ярополк. – Добро, сотник. Будет тебе земля на порубежье.

– Благодарствую, государь! – Обрадованный сотник поклонился в пояс и собрался уходить, но его остановил Артём:

– Погоди, княже!

– Что такое? – спросил Ярополк. – Ты же сам сказал: дать землю.

Горомут настороженно глянул на воеводу. Чего это он вдруг переменился?

Но Артём имел в виду другое:

– Расскажи мне, Горомут, как ты городище свое обустраивать собираешься?

– Как сказал. Вышку на кургане поставим. Тын построим.

– Из чего? – поинтересовался Артём.

– Из лесу, вестимо, – Горомут удивился вопросу.

– Там хорошего леса поблизости нет, – сказал Артём. – Только рощицы молодые. Из них хорошей огороды не сделаешь. – Воевода повернулся к Ярополку: – Надо, княже, пособить порубежникам. Подвезти им лес хороший. Пусть частокол добрый поставят, в два ряда, как положено. А то набегут степняки – и скушают их, как барашков.

– Подавятся, – буркнул Горомут.

Но без особой уверенности. До сих пор мысли его не шли дальше даровой землицы. О печенегах он не думал.

– Ты помолчи, – велел ему Артём. – Это тебе не боевой дозор. У вас же семьи, дети. Я поговорю со Свенельдом. У него лес недорогой на продажу есть.

– Со Свенельдом я сам поговорю, – сказал князь. – Спасибо за добрый совет. Ступай, сотник. И ты, воевода, ступай. Ищи татя. А брата твоего я гриднем опояшу. Как считаешь, дорос он до гридня?