Два брата

Давно потухли свечи в боярских хоромах и лучины в избушках бедняков. Пусто и тихо было на улицах; лишь изредка слышалась унылая перекличка сонных решеточных[25 - На ночь улицы в Москве XVII–XVIII века перегораживались решетками, при которых стояла стража.] сторожей.

За городской заставой паслись лошади, выгнанные в ночное. У глубокого оврага, пересекавшего луг, горел костер; вокруг огня расположились четверо ребят в стареньких армяках и полушубках.

Спутанные лошади лениво бродили по траве. По временам шаги их замирали в отдалении. Тогда сидевшие у костра призывали коней протяжным тихим свистом.

Старшему из ребят, Гришухе Тютину, исполнилось шестнадцать лет; его товарищи были значительно моложе.

В ночное Гришуха Тютин явился не с пустыми руками: около него лежал топор, тускло поблескивая при свете костра.

– Степ, а Степ! Поди проведай лошадей, – сказал Гришуха.

Белобрысый Степка Казаков замотал взъерошенной головой.

– Ишь, хитрый! – плаксиво ответил он. – Так я тебя и послушал!

– Я сбегаю, Гришуха! – бодро вскочил младший из ребят – Ванюшка Ракитин, коренастый, широкоплечий мальчуган с круглым лицом и румяными щеками.

– Ты уж! – покровительственно молвил Гришуха. – Ладно, сиди, сам схожу.

Он заткнул топор за опояску и скрылся в темноте. Оставшиеся плотнее прижались друг к другу. Степка от усердия бросил в костер охапку сучьев и приглушил пламя.

– Эй вы там! – послышался зычный голос Гришухи. – Чего балуетесь?

– Дуй! Дуй! Дуй! – зашептали ребята.

Костер снова запылал, и ребята откинулись от огня.

Подогнав лошадей поближе, Гришуха вернулся. Егорка Марков тронул его за плечо.

– Слышь, Гришуха, дай-ка топор – я водяную меленку вытесывать буду.

– Не сидится тебе без дела! – Гришуха подал топор.

Сухощавый, высокий Егорка ловко заработал топором, раскалывая на планки привезенный с собой чурбак.

Егорка Марков славился среди соседских ребят изобретательностью. У него немало было игрушек своей работы: птиц, хлопающих крыльями, дергунчиков, разноголосых свиристелок. Летом Егорка устанавливал на огороде необычайные чучела, которые даже при малом ветре вертели головой, махали руками и отгоняли воробьев от грядок с огурцами и горохом.

Егорка кончил меленку, повертел в руках, отложил в сторону. Ребят одолела дремота. Они поплотнее натянули армячишки, привалились друг к другу…

Вдруг из оврага донесся пронзительный разбойный свист.

Робкий Степка вскочил и рванулся прочь.

– Стой, дурашка! Куда бежишь? В темноте как раз и схватят! А сюда небось не сунутся… Видал, каков у меня топор?

Прошло минут пять – никто не появлялся. Ребята начали успокаиваться.

– Он пугал, – догадался Гришка. – Только с нас взять нечего.

– А лошади! – вскрикнул Ванюшка.

Гришка вскочил и бросился к коням. Скоро он вернулся, тяжело дыша.

– Все тут… Ух, напугался!

Он подбросил дров в костер. Ребята боялись уснуть, завязался разговор.

– Ребятки, я какое дело слыхал, – зашептал болтливый Степка. – Сухареву башню знаете?

– Как не знать!

– Там ребят собрали со всей Москвы и обучают грамоте… Порют, говорят!

– Эка невидаль! – откликнулся Ванюшка. – Когда грамоте учат, завсегда порют.

– Самый главный у них заправила – прозванье ему Брюс… Колдун и чернокнижник. Он черту душу продал… Моя тетка сама видела – лопни глаза! – как он летал ночью на дальнозоркой трубе…

– На чем? – переспросил Гришуха.

– На дальнозоркой трубе… Такая труба: через нее всё-превсё по самый край света видно.

– Брешешь, Степка! – возмутился Гришуха.

Но Ванюшка возразил:

– Мой батька сам такую у немца[26 - Немцами на Руси в старину называли всех иностранцев.] видел.

– Коли так, ври дальше!

– Вылетел это он, братцы, на дальнозоркой трубе – и прямо на месяц…

– Это зачем же? – удивились слушатели.

– Пес его знает! Может, с покойниками разговаривать.

– Ох, ни в жизнь я в школу не пойду! – решил Степка, бледнея от страха. – Там всякому чернокнижью обучат и душу сгубят.

– Нет, я бы пошел! – мечтательно сказал Егорка. – Ей-бо, пошел бы. Насчет чернокнижья ты зря говоришь. Чернокнижному волшебству колдуны по тайности обучают. А в школе псалтырь да Евангелие велят читать, цифирь показывают!

– Вона! Зачем тебе цифирь? Больно учен станешь!

– Вот и хорошо, что учен! С цифирью я всякому хитрому мастерству обучусь.

– Цифирь купеческому делу пригодна, – неожиданно вступился Ванюшка Ракитин.

Гришуха рассмеялся:

– Ты нешто в купцы метишь? Чем торговать будешь? Битыми горшками?