Белорусский детектив. Сборник

– В общем, я добилась своего. Этот прибор всё-таки попал мне в руки. Эх, зря их не послушала тогда. Ровно через неделю я попала в аварию и погибла. Какой-то велосипедист, как мне показалось, появился у меня прямо перед машиной, и я, уходя от столкновения, врезалась в дерево.

– Как жаль вас, – всплакнула Татьяна.

– Видно, судьба моя такая! – продолжила Виктория. – А очнулась ровно через сорок дней после своей гибели уже в картине, в этом платье. Но больше всего мне было жалко моего сыночка. Я почти каждый день видела, как он плачет и зовет меня. А однажды он нашел в моих вещах тот самый прибор и приложил к уху. И тут произошло невероятное: он меня услышал!

– Услышал?

– Ну, да. Он слышал меня, как я вас, Татьяна. Это было удивительно. Но потом в наш дом начали проникать воры. Сначала раз в месяц, потом раз в неделю! Что они искали, я не знаю, но мне так страшно стало за сына, что однажды я ударила одного из них, как вашего мужчину сегодня. И сломала ударом руку.

– Ничего себе! – Татьяна от волнения снова покрасила губы.

– Но потом воры исчезли, и начали приходить тёмные! Злые духи! Однако и с ними я справилась. А три дня назад появился тот самый велосипедист, который стал виновником моей гибели. И вот тогда я действительно перепугалась. Я сказала сыну спрятаться в нашем потайном месте и сидеть там до тех пор, пока я его не позову!

– Думаю, дело в этом приборе, – Татьяна начала заламывать пальцы на руке. – Во-первых, вещь непростая и несет опасность. Во-вторых, если вы при жизни увлекались подобным коллекционированием, то, значит, есть ещё кто-то, который охотится за такими вещами. И, в-третьих, дверной глазок Сергея и ваш прибор – это детали от той самой чудо-машины инженера Готлиба.

– Глазок? Постойте, у этого молодого человека есть глазок от «ловца призраков»?

В ответ на это Сергей протянул в сторону Виктории руку, в которой лежал тот самый глазок, что был изображен на картине – с той лишь разницей, что глазок Сергея имел совершенно другой цвет.

– И это ещё не всё! – Татьяна выставила вверх указательный палец. – Судя по всему, Сергей потомок того инженера Готлиба, так как только ему этот глазок открыл свои возможности.

Виктория и Сергей одновременно посмотрели на Татьяну, и после некоторого замешательства парень процедил сквозь зубы: «Да кто же ты, на самом деле, Татьяна? Чем, интересно, занималась такая умная девушка, будучи во плоти?»

ЖНЕЦ

– Единственное, что я не поняла, почему вы так испугались этого велосипедиста, если вам под силу останавливать даже живых? – Татьяна не сводила взгляда с Виктории.

Та до сих пор рассматривала дверной глазок на ладони Сергея, и, казалось, от восторга потеряла дар речи. Она всегда мечтала разыскать и заполучить в свою коллекцию этот артефакт и теперь, когда он был у нее перед глазами, просто не понимала, как ей реагировать: то ли плакать, то ли смеяться.

– Это не просто велосипедист, как может показаться на первый взгляд, – наконец-то женщина отвела взгляд от руки Сергея и как-то с сожалением вздохнула. – Это «вестник смерти», «жнец». Он опасен как для живых людей…

Виктория подошла к окну и, вглядываясь в темноту, продолжила: «Так и для нас с вами, голубушка, тоже. Он может уничтожить не только тело, но и душу. „Жнец“ – это приближенный „всадника апокалипсиса“, его раньше часто изображали в старинных рукописях либо с серпом, либо с короткой косой, которой он забирает души несчастных. А самое страшное в том, что его никак нельзя остановить или убить, можно только спрятаться. Но, как вы видите, ненадолго. Правда, я слышала по легенде, что меч Архангела…»

– А причем тут тогда велосипед? – Сергей внимательно слушал все, что ему пересказывает Татьяна и удивлённо пожал плечами.

– Новое время – новый облик. Если раньше он приезжал за человеком на костлявой лошади, то сейчас выбрал себе другого железного скакуна и появляется на своей адской повозке, которую мы видим в виде велосипеда или, как сказал бы мой сын, – байка.

Татьяна снова задумалась и после минутной паузы как-то по-особому посмотрела на Викторию.

– Значит, так. Он охотится не за вашим сыном, а за таубгэретом. И воры, видимо, его искали. Тот, кто их посылает, не остановится ни перед чем, пока не получит желаемое.

– Я как-то об этом не подумала. Мне казалось, что всем нужны деньги и драгоценности, хранящиеся в сейфе моего мужа, а сына просто хотят похитить и требовать выкуп. И что же мне теперь делать? Я не могу допустить, чтобы с моим ребенком что-нибудь случилось!

– Мы заберём ваш прибор с собой, – Татьяна подняла указательный палец вверх. – И чем быстрее, тем лучше. У меня появилась одна версия, как найти остальные детали. И, если дела обстоят так, как я думаю, то…

– Милочка, что с вашей рукой? – прервав рассуждения Татьяны, Виктория с испугом посмотрела на её левую руку.

К ужасу Татьяны, рука стала серого цвета.

– Ваша плоть умирает, и, если ничего не предпринять, то скоро состоится полный переход в наш мир, – произнесла вслух Виктория и тут же пожалела об этом.

Татьяна закрыла лицо руками и разрыдалась:

– Я, к своему ужасу, даже не помню, кто я, и где приблизительно могу сейчас находиться. Я даже не знаю, есть ли у меня семья и дети. Так и умру в неведении…

Тут Сергея, как подменили:

– Мы здесь только зря время теряем! Как я сразу не догадался? Мне нужно срочно обзвонить все больницы и морги, вдруг ты там находишься, и тогда у нас появится реальная возможность тебя спасти!

– А как долго ты в нашем мире? – Виктория попыталась хоть как-то успокоить Татьяну и дала ей шелковый платок.

– Месяц, мне кажется, что месяц…

– Месяц здесь, это два-три дня там, у людей. Я думаю, у тебя ещё есть шанс найти свое тело. Рано тебе, голубушка, сюда, послушай своего молодого человека, и отправляйтесь на поиски! Немедленно!

Виктория еще что-то прошептала, и картина, на которой она была изображена, широко распахнулась, как дверь, отъехав в сторону. За ней с приложенным к уху таубгэретом стоял мальчик и внимательно прислушивался к каждому слову матери. Он несколько раз изменился в лице, пока Виктория ему что-то говорила, но вышел из своего секретного убежища и протянул слуховой аппарат Сергею.

– Мама сказала, чтобы я вам его отдал. Как жалко… Я больше никогда не смогу услышать маму! – слезы обильно потекли по щекам ребенка, и он еле сдерживал себя, чтобы не разреветься.

– Не плачь, – Сергей погладил мальчика по голове. – Она… Она будет приходить к тебе во сне. Я это точно знаю. И будет говорить с тобой. Между прочим, без этого прибора.

– Правда?

Но договорить Сергей не успел. В самом конце помещения с грохотом раскрылись двери, и раздался громкий мужской вопль.

– Сынок! Ну, зачем ты так долго прятался! Я чуть с ума не сошел!

Грузный мужчина бежал к мальчику так, словно от этого зависела его дальнейшая судьба. Подбежав к сыну, он плюхнулся на колени и крепко обнял ребенка.

– Я теперь тебя ни на минуту не оставлю одного. Слышишь? Ни на секунду!

Вслед за мужчиной в дверном проеме появились и полицейские чины. Один из них, генерал, пожал руку Дорохову и что-то начал говорить о повышении. А тот лишь, улыбаясь, отнекивался и говорил всего одну-единственную фразу: «Будем посмотреть!»

***

Самым последним появился Карпенко. Он почему-то не разделял радости сослуживцев и с лицом, полным разочарования, медленно подошел к Сергею.

– Могу я посмотреть на улику?

– Какую ещё улику? – Сергей в это время наблюдал за охранником, который пришел в себя и, ошалев от такого количества народу, что-то нечленораздельно начал мычать по рации.

– Ту, что вам дал мальчик! Это вещественное доказательство, и оно…

Но тут в разговор вмешался сам ребенок, он загородил собой Сергея и грозно произнес:

– Мне мама велела подарить игрушку этому дяде, а не тебе! Уходи, ты плохой!

Отец ребенка слегка опешил, но тоже подошел к Сергею, а затем посмотрел на генерала. Генерал с одного взгляда понял, что от него требуется: «Карпенко, мы вас не задерживаем, можете быть свободны!»