Визит «Полярного Лиса»

Но замысел Ватилы Бе заключался отнюдь не в атаке по низкой орбите. Такую тактику, приди она ей в голову, главный тактик «Полярного Лиса» презрительно назвала бы изощренным самоубийством. Ее план был одновременно и проще, и хитрее. Когда «Полярный Лис» скрылся от наблюдения со стороны орбитальных крепостей за планетарным диском, на нем разом открылись ракетные шахты и из них, оставляя за собой облачка рассеивающихся газов, в космос один за другим стали вылетать ТПК (транспортно-пусковые контейнеры) стратегических ракет. По полсекунды на единичный пуск, чуть больше минуты на полный залп ракетным комплексом главного калибра. По земным меркам (при снаряжении полностью в кассетной версии) этого залпа хватило бы, чтобы смести с лица планеты не очень крупную страну вроде Соединенных Штатов или Европейского Союза.

Удалившись по инерции на безопасное от «Полярного Лиса» расстояние, умные ракеты сбрасывали свои ТПК, и при помощи маневровых двигателей, развернувшись хвостовой частью вперед, включали разгонные ступени… на торможение. Скорость «Лиса» в момент пуска была около двадцати километров в секунду; и прежде чем войти в плотные слои атмосферы, сфероцилиндрическим снарядам, покрытым плотной теплозащитной керамикой, требовалось сбросить ее до пяти-шести. Потом еще один разворот на сто восемьдесят градусов и нырок головой вперед в бушующую в атмосфере Акило-за углекислотную бурю. Там, в этой мутной сарабанде, им, огибая складки местности, на гиперзвуковой скорости предстояло пролететь еще почти пять с половиной тысяч километров. Хорошо, что этой картины массово входящих в атмосферу и выпускающих крылья боевых частей стратегических ракет не видели тактики темных эйджел, а то их тут же хватил бы товарищ Кондратий Инфарктович. Потому что это именно они прохлопали этот смертельный ход, несущий тяжелые последствия.

Тем временем, закончив «метать икру», «Полярный Лис», инвертировал вектор приложения тяги гравитационных импеллеров и, чуть изменив траекторию, вместо продолжения торможения, начал стремительно разгоняться. Дело сделано; пора было уносить отсюда ноги, руки и другие части тела. Злые хозяева уже готовы вцепиться «Полярному Лису» и в хвост, и в гриву – и тогда ему станет очень нехорошо, ведь шкура у него тонкая и плохо приспособлена к большой драке. Быстрое животное с острыми зубами предназначено для того, чтобы укусить врага в стремительном броске и так же стремительно отскочить, не получая сдачи. Так что скорее отсюда прочь, спастись хоть куда-нибудь, а там будет видно.

Правда, хозяевам этих мест, то есть темным эйджел, тоже было не до веселья. Когда детекторы на их крейсерах снова обнаружили рейдер хумансов, он не следовал навстречу им по круговой орбите, как предполагалось, а стремительно разгонялся, лишь чуть изменив свой вектор для минимизации времени, требующегося для выхода за гравитационный радиус планеты, запрещающий прыжок. Его скорость составляла уже тридцать пять километров в секунду и быстро увеличивалась, а вместе со скоростью увеличивалось и расстояние, разделяющее погоню и преследуемого. Так значит, все-таки это был пролет исключительно с разведывательными целями?

Достать до рейдера хумансов к тому моменту, когда он был обнаружен и опознан, могли только дальнобойные тераваттные лазеры крейсеров, но на таком расстоянии они способны лишь нагреть многослойное термостойкое покрытие, но не прожечь его насквозь. А ведь под ним находится еще достаточно стойкая металлокерамическая броня. Потом детекторы кораблей темных эйджел обнаружили рой каких-то предметов, следующий почти по той же траектории, что и рейдер, только с гораздо меньшей линейной скоростью. Детальное сканирование показало, что это очень легкие пустые цилиндры, сделанные из неметаллического композитного материала, похожие на упаковочную тару. И если эта тара летит себе спокойно в пространстве, то где же то цилиндрическое, которое было упаковано в нее ранее? Запоздалое понимание этой простой истины способно бросить в холодный пот даже хладнокровных старших матрон темных эйджел.

Но если бы они знали, что еще несколько минут назад они миновали ударную волну стремительных ракет, летящих к цели под покровом пыльного атмосферного урагана, то истерике бы не было предела. Каждую секунду расстояние между смертью, мчащейся по направлению к рудному комплексу, и кораблями темных эйджел увеличивалось на двенадцать километров. Секунда за секундой, секунда за секундой. А ближняя оборона шахт была рассчитана на отражение ракетно-бомбовой атаки из космоса, почти из зенита, и была практически беззащитна против гиперзвуковых боевых блоков, летящих по низковысотной траектории и атакующих цели из-за близкого здесь горизонта, до которого всего-то три с половиной километра. Дополнительно, для увеличения эффективности удара, вытянувшиеся в строй фронта ракеты перед самой атакой загнули фланги, выходя в атаку на цель сразу со всех сторон. А потом чуть больше секунды в поле зрения сканирующих систем – и все! Этого времени операторам оборонительных систем было недостаточно даже для того, чтобы просто испугаться.

В тот момент, когда багровый, затянутый пыльной пеленой, диск планеты Акило-за озарился серией ярчайших вспышек, для невооруженного человеческого глаза слившейся в одну сверхвспышку, моментально забившую все детекторы в электромагнитном диапазоне, «Полярный Лис» уже почти достиг того рубежа, с которого можно было безопасно совершить прямой прыжок куда-нибудь в безопасное межзвездное пространство. Особая точность в таких случаях не нужна – чем замысловатей будет канал из-за искажений, тем сложнее будет преследователям методом обратного тыка вычислять предполагаемый вектор прыжка беглеца и определять район космоса, в который его занесло. И плевать на то, что больше половины энергии, затраченной на прыжок, уходит в эти самые искажения канала; главное, чтобы из-за них канал не порвался и не превратил совершающий прыжок корабль в облако кварков.

Еще несколько минут – и совершивший прыжок «Полярный Лис» окажется в безопасности, тем более что по всем данным, которые удалось получить до ослепления детекторов, выходило, что координаты взрыва боеголовок ракет совпадали с зафиксированным местоположением шахтного комплекса.

А там, где только что находился источник мощи и богатства консорциума нескольких непримиримых кланов темных эйджел, сейчас творился невообразимый ужас. Во-первых – все живое, находившееся в шахтном комплексе, неважно на какой глубине, умерло мгновенно без страха и мучений. Ведь над их головами взорвалась мощь, равная двум сахаровским «Царь-бомбам». Кто не испарился, превратившись в высокотемпературную плазму, тот оказался сплющен в протоплазменную кашу давлением внезапно сдвинувшихся от титанического удара скальных пластов.

Хуже пришлось тем, кто находился наверху, в помещениях функционирующей на полную мощность орбитальной верфи. Взрыв, уничтоживший наземный комплекс, естественно, перебил и космический лифт, соединявший этот комплекс с верфью. Помните, что бывает, когда лопается туго натянутый буксировочный канат? Вверх по уцелевшей плети лифта побежала разрушающая ее резонансная волна, которая, добравшись до орбитальной верфи, вызвала на ней немалые разрушения. Но и это было еще не все. На уровне верфи космический лифт не кончался, а поднимался еще на двенадцать тысяч километров к астероиду-противовесу, который был нужен для того, чтобы держать плеть лифта в натянутом состоянии. И вот этот противовес, орбитальная скорость которого была больше второй космической, потащил орбитальную верфь (вместе со скелетом недостроенного крейсера и всеми ее обитателями), а также болтающуюся под ней полуразрушенную плеть космического лифта прочь от планеты. И остановить это улетающий «воздушный шарик» темным эйджел было нечем. Задача, которую ставил перед собой рейдер злобных хумансов, была выполнена. Промышленная инфраструктура на планете Акило-за была полностью уничтожена, производство прекращено на неопределенный срок.

Но и у «Полярного Лиса» дела обстояли не самым лучшим образом. Да, из-за хитрости, придуманной Ватилой Бе, крейсер относительно легко оторвался от погони дежурившей в окрестностях верфи эскадры прикрытия, но из-за временного ослепления детекторов электромагнитного диапазона ни тактическая, ни навигационная служба не смогли обнаружить вражеский патрульный корвет, прячущийся под пологом маскирующего поля. Экипаж этого корвета, состоящий из четырех темных эйджел, обнаружив, что рейдер хумансов разгоняется в их направлении, решил затаиться под маскирующим полем для того, чтобы бить наверняка. В обычном бою корвет против крейсера не имеет не единого шанса, но когда крейсер ослеп от вспышек собственных ракет, а у корвета имеются две гравитонные торпеды, соотношение сил резко меняется.

Правда, детекторы ослепли не только на крейсере, но зато экипаж корвета может приказать механизмам раздернуть бронированные шторы на центре управления и вместо ослепших экранов увидеть космос собственными глазами, а навигатор крейсера лишен такой возможности. Будь корвет чуть потяжелее, на той дистанции его можно было бы заблаговременно засечь гравитационным сканером, но бесполезно жалеть о различных «если бы». Например, торпедный залп, произведенный экипажем патрульного корвета «на глаз», несмотря на все их темноэйджеловское мастерство, тоже не был эталоном точности и удачливости. Одна торпеда и вовсе безвестно канула во мраке космического пространства, да и вторая ухватила рейдер хумансов гравитационным детектором в последний момент, когда тот уже уходил в прыжок, стремительно теряя видимую массу. С точки зрения системы наведения торпеды это означало, что она прошла мимо цели и необходимо немедленно давать команду на подрыв.

Локальная сфера Шварцшильда возникла прямо по курсу уходящего в прыжок «Полярного Лиса» в тот момент, когда тот ушел в канал на девяносто процентов. Случись этот подрыв на мгновение раньше, до раскрытия прыжкового канала – и автоматика запретила бы прыжок из-за внезапно возникшей гравитационной помехи. «Полярного Лиса» серьезно бы тряхнуло, а через пару секунд запрет на прыжок был бы снят, ибо локальная сфера Шварцшильда живет только доли секунды. Но мы помним, что взрыватель торпеды сработал как раз на уход «Полярного Лиса» в прыжок, поэтому подрыв не мог произойти раньше; как впрочем, не мог он произойти и позже, когда прыжковый канал уже схлопнулся. Одним словом, что произошло, то произошло.

Первый навигатор «Полярного Лиса» – капитан третьего ранга, чистокровная темная эйджел Визал Ала, помнившая еще времена «до Империи» – в момент прыжка по боевому расписанию находилась в ложементе управления прыжковым генератором и через вживленный в мозг управляющий чип* контролировала процесс образования прыжкового канала. Если бы прыжок выполняла автоматика, как это допустимо в простых случаях, когда корабль прыгает из пустоты в пустоту, то от «Полярного Лиса» осталось бы и ведра кварков. Дело в том, что под влиянием неожиданно возникшей гравитационной помехи уже полностью сформировавшийся прыжковый канал выскочил из Плоскости событий данной реальности и начал изгибаться «вверх» в такие области Мироздания, в которых не только нет биологической жизни, но и невозможно существование никаких материальных объектов крупнее атома водорода.

Примечание авторов: * управляющий чип – технология, разработанная в империи во времена императора Шевцова. Обычный чип, вживляемый в мозг сибхе, горхе, хумансу, другой эйджел или их гибридом, позволяет той мастеру-эйджел, на которую он настроен, непосредственно управлять реципиентом. Управляющий чип вживляется в мозг именно мастеру-эйджел и позволяет ей напрямую, с помощью мысли, в режиме реального времени управлять теми процессами, для которых «ручное» управление слишком медленно и неуклюже.

Но Визал Ала чисто рефлекторно (рефлексы для навигатора, напрямую управляющего прыжком – это все), успела отреагировать на эту помеху и попыталась парировать изгиб канала, вложив в этот маневр всю мощность, какую только мог дать конвертер «Полярного Лиса». В результате, выскочив на мгновение над своей плоскостью событий, «Полярный Лис» неуклюже соскользнул обратно, в реальные слои мироздания, сумев утвердиться на поверхности первой попавшейся реальности. А может быть, эта реальность вовсе и не была первой попавшейся, просто КОМУ-ТО понадобилось, чтобы рейдер Русской Галактической Империи попал именно сюда – ни слоем выше, ни слоем ниже. У темных эйджел этот кто-то носит имя Великого Духа Вселенной. Визал Ала, когда она спасала свой корабль, на мгновение даже показалось, что она прикоснулась к мыслям этого сверхсущества, но сейчас она не могла никому об этом рассказать, так как после, совершив сверхусилие и вернув «Полярного Лиса» в обычную реальность, она тут же впала в тяжелую кому, вызванную нервным истощением. Она свое дело сделала; теперь ей требовался отдых; и пока никто не знал, того насколько долгим он будет…

Часть 1

Неизвестно когда. Пространство между галактическими рукавами Стрельца и Ориона примерно 3.500 световых лет до За-о-Дешт (Новороссии) и 3.000 световых лет до Солнца Старой Земли.

«Полярный Лис» с отключенными импеллерами, казалось, неподвижно повис в черной пустоте между двумя галактическими рукавами, сияющими жемчужным светом тысяч звезд. И только тускло светящиеся габаритные огни да температура обшивки в сто шестьдесят шесть градусов по Кельвину (-107С)* говорили о том, что внутри корабля еще теплится жизнь. Правда, никаких светящихся иллюминаторов и прочей подобной, лабуды на корпусе «Полярного Лиса» не имелось. Да и зачем – ведь это боевой крейсер, а не прогулочный лайнер, иллюминаторы которых тоже по большей части являются имитацией. И без всякой войны космос суров и беспощаден; так зачем давать ему лишний шанс, своими руками нарушая целостность корпуса?

Примечание авторов: * В жилых и рабочих отсеках крейсера поддерживается комфортная для людей температура в +25С (298К), но благодаря мощной теплоизоляции, в основном предназначенной для защиты внутренних помещений от тепла лазерных импульсов и сгустков высокотемпературной плазмы, температура внешней обшивки значительно отличается от температуры во внутренних помещениях.

В командном центре корабля капитан первого ранга Малинин, суровый, как воплощение духа войны, собрал на Совет весь командный состав «Полярного Лиса». Главный навигатор, капитан второго ранга Ванесса Олина, доложила присутствующим о том, что из расшифрованных записей телеметрической аппаратуры уже известно, что из-за внезапно возникшей грубой гравитационной помехи подпространственный прыжок при отходе от планеты Акило-за прошел со значительным искажением рабочих параметров канала, что привело к нештатному завершению прыжка. Немного помолчав, капитан второго ранга Олина добавила, что, скорее всего, причиной помехи был близкий подрыв гравитонной торпеды. При этом первый навигатор, темная эйджел Визал Ала, при первых признаках возникновения аварийной ситуации предприняла энергичные и, можно сказать, радикальные меры для того, чтобы вернуть утративший контроль крейсер в плоскость событий. В результате этих действий сама Визал Ала госпитализирована в медблок с признаками тяжелого поражения центральной нервной системы; зато все мы живы, здоровы и не превратились в облако кварков, как это могло быть при худшем развитии событий.

Но тем не менее хорошего в произошедшем мало. После Ванессы Олины слово взял главный сигнальщик «Полярного Лиса», капитан третьего ранга Гор Видм с Тардана – он с хмурым видом доложил, что его аппаратура не смогла обнаружить ни одного подпространственного маяка с имперскими позывными. Следовательно, навигаторы не могут использовать эти маяки с целью ориентации в пространстве, а у командира «Полярного Лиса» отсутствует возможность доложить командованию об успешном выполнении задания.

После главного сигнальщика слово снова взяла Ванесса Одина и сказала, что самым неприятным следствием этого нештатного развития событий является то, что оставшимся в строю навигаторам до сих пор не удалось установить точного пространственного местоположения «Полярного Лиса». Сейчас это ничем не угрожает кораблю и команде, но в связи с информацией, изложенной выше товарищем Гор Видмом, такая неопределенность настораживает. Различные методы астрономических и гравитонных измерений противоречат друг другу, и конечный результат, как говорят в Новороссии, получается плюс-минус лапоть. Единственный вывод, который можно сделать – это то, что ключевые сверхгиганты, используемые для межзвездной навигации, находятся не на своих местах, и последний прыжок, приведший к нештатной ситуации, произошел не только в пространстве, но и во времени. Если подставить в навигационные расчеты допущение об откате в прошлое на двести девяносто один год, то данные астрономических и гравитонных методов начинают сходиться с приемлемой точностью.

После этого заявления в главном командном центре наступила гробовая тишина. Для всех находящихся здесь мужчин и женщин Империя была отцом и матерью, главным смыслом существования и той объединяющей идеей, которая позволяла уживаться им вместе – таким разным и непохожим друг на друга. И вот она исчезла, превратилась в морок, в нематериальную идею, потому что до ее основания императором Шевцовым и императрицей Викторией осталось не менее семидесяти лет, если это основание вообще произойдет в этом временном потоке.

– Не произойдет, – главный сигнальщик покачал бритой головой с нанесенной на нее тарданской клановой татуировкой, – наша аппаратура не обнаружила в заданной области пространства гравитационных искажений, которые оставляет двигающийся с релятивистскими скоростями массивный объект размером с «Несокрушимый». В настоящий момент он должен быть уже примерно в пятидесяти световых годах от Старой Земли, но мы не обнаружили ничего похожего на подобное явление. Не удалось нам засечь и позывные принадлежности в Старой Неоримской Империи, которые коммуникационная аппаратура «Несокрушимого» должна передавать до тех пор, пока император Шевцов не сменит их на позывные Русской Галактической Империи.

В голосе капитана третьего ранга прозвучал традиционный тарданский фатализм:

– Одним словом, мы тут одни, и на помощь со стороны надежды нет. Все, кого мы знали, кого любили и на кого надеялись, еще не родились, и наши народы находятся в своем диком, первозданном, доимперском состоянии; и нет для нас ни защиты, не совета…

Шум, поднявшийся было после этих слов главного сигнальщика, пресек командиром крейсера, который до сей поры внимательно наблюдал за происходящим, не вмешиваясь ни единым словом. Рявкнув: «Молчать, товарищи офицеры!», капитан первого ранга Василий Малинин встал со своего места, подошел к главному терминалу корабельного компьютера и положил на идентифицирующую панель левую руку со специальным перстнем-печаткой, подтверждающим его полномочия, одновременно правой набрав короткую кодовую фразу. Такой сложный способ идентификации (обычно достаточно расшифровки спектра голоса, в крайнем случае, рисунка папиллярных линий) применялся только тогда, когда командиру корабля предстояло прибегнуть к каким-нибудь экстраординарным методам, далеко выходящим за пределы обычных должностных инструкций.

Поэтому после командирского рыка в помещении главного командного центра снова настала тишина. На дальних разведывательно-ударных рейдерах служат люди не робкого десятка; и такой банальной вещью, как обычная смерть, их не напугаешь, тем более что задание-то они выполнили на «отлично», врага разбомбили дотла. Сейчас в их душах теплилась надежда, что командир все-таки сумеет найти в памяти бортового компьютера ту самую важную инструкцию, которая поможет им вернуться в свой мир, свое время, к родным и близким…

Но командир и не собирался искать инструкцию по возвращению в свое время; ее банально не существовало. Вместо того, когда в командном центре перед ним появилась голограмма искина Ипатия, стоящая навытяжку в позе безусловного подчинения, капитан первого ранга Малинин «Полярного Лиса» скомандовал:

– Ипатий, изложи нам главные директивы синей книги, пункт два-два, «прыжок с выходом корабля в иную реальность, не имеющую связи с Русской галактической империей».

– Директива первая, – четко отрапортовал Ипатий, – командир корабля, попавшего в иную реальность, не имеющую связи с Империей, обязан переосновать Русскую Галактическую Империю на планете Новороссия, с использованием как минимум восьми тысяч русских колонистов со Старой Земли и русского кандидата в императоры с психопрофилем не ниже уровня А3.

– Но мы не сможем принять на борт восемь тысяч колонистов, – возразил старший офицер крейсера, капитан второго ранга Жерар Антон, родом с Франконии, – помимо команды и десанта восемьсот человек без багажа – это наш предел, и то дышать им придется пореже и питаться лишь бы не умереть с голоду, потому что иначе от перегрузки сдохнет система жизнеобеспечения. Почему бы нам не переосновать Империю на одном из высокоразвитых человеческих колонизатов Франконии или Склавении?

– А потому, – парировал капитан первого ранга Малинин, – что наш «Полярный Лис» – это далеко не «Несокрушимый», и не только по грузоподъемности. Один налет воинствующего клана темных эйджел – и основанную нами Империю можно списывать в утиль.

– Да, это так, – нехотя подтвердила главный тактик Ватила Бе, – прежде чем мы снова выйдем на бой, наш «Лис» нуждается в перезарядке боекомплекта главного калибра и серьезном техническом обслуживании, что невозможно при отсутствии Империи. Но даже если…

– У нас просто не хватит мощи сражаться против всей цивилизации Кланов, – закончил мысль тактика командир «Полярного Лиса», – а потому такой вариант не проходит. Впрочем, император Шевцов, основавший нашу Империю, не хуже нас с вами понимал, что «Несокрушимый» – это уникальный и трудноповторимый случай, а посему внес в Директивы свои изменения и дополнения. Продолжай, Ипатий!

– Директива вторая – послушно откликнулся Ипатий, – если корабль, попавший в иную реальность, не в состоянии взять на борт означенное количество колонистов и обеспечить безопасность в борьбе с цивилизацией кланов эйджел, то империя должна быть переоснована на Старой Земле, на базе существующего на тот момент русского государства. При этом с командования корабля снимаются запреты на вмешательство в планетарную политику и применение вооруженной силы, сохраняется запрет на применение оружия массового поражения.

– Упс! – прокомментировала Ватила Бе. – А у нас все оружие массового поражения и так расстреляно полностью, до железки; ракетные шахты пусты и вполне годятся для хранения картошки. Но в любом случае, Ипатий, мне лично хотелось бы знать, с чем и с кем нам там предстоит иметь дело и придется ли воевать?

– Отскок назад в двести девяносто один год, – отрапортовал Ипатий, – означает дату в семьдесят лет до основания Империи императором Шевцовым, или 1939-42 года христианской эры. Более точно дату можно будет установить по прибытии. Данный период истории Старой Земли характеризуется начальным этапом ожесточенной общепланетной войны, в которой Старая Россия, которая тогда носила название Эс-Эс-Эс-Эр, будучи жертвой вероломного нападения, принимала очень активное участие…

Прежде чем хоть кто-то хоть что-то успел сказать, капитан первого ранга Малинин решительно произнес:

– Благодарю, Ипатий! Основные директивы один и два – к исполнению! Навигационной службе проложить курс к Старой Земле. В прыжковый ложемент сажайте старшего лейтенанта Корнил Иту. Ну и что, что она очень молода – не моложе меня самого. Шутка! А кроме шуток – в конце концов, она же темная эйджел и дипломированный навигатор, и значит, должна справиться с полетом. У нас просто нет времени ждать, пока Визал Ала придет в себя; да и потом ей наверняка потребуется продолжительный отдых. Так что выбора у нас нет. Или в прыжковом ложементе будет сидеть Корнил Ита, или все мы идем пешком и тянем за собой нашего «Лиса» на веревочке как древние бурлаки.

Главный навигатор покачала головой.

– Хорошо, почитаемый командир, – скрывая улыбку на пышных губах, сказала Ванесса Олина, – и, разумеется, мы не пойдем пешком. Могу вас заверить, товарищ командир, что все будет сделано в наилучшем виде…

Кивнув главному навигатору, командир поочередно остановил свой взгляд на старшем социоинжинере и главном тактике.

– Малинче Евксина и Ватила Бе, – сказал он, – вам необходимо получить у Ипатия профильные гипнопедические материалы по данной эпохе Старой Земли и тщательно изучить их. Ровно через сутки – первичное совещание в моей каюте. Всем остальным общий курс обучения. И не бздеть! Поскольку у нас нет иного выбора, мы идем на переоснование новой Русской Галактической Империи. Впрочем, если мы этого не сделаем, а попытаемся основать маленькую колонию на свободной планете в запретной зоне, то быстро выродимся и одичаем. Не так ли, товарищ Малинче?

Старший социоинжинер крейсера Малинче Евксина, светлая эйджел-полукровка с Латины, с серьезным видом кивнула. Она до сих пор не могла прийти в себя от мысли, что ей, фактически молодому специалисту, придется работать с самой Старой Землей, насчитывающей несколько миллиардов обитателей, превращая непричесанный дикий хаос в стройную систему новой Империи. Она обязательно все изучит и сделает так, чтобы ею были довольны и капитан первого ранга Малинин, и пока еще неведомый Император, которого предстоит найти и воспитать в надлежащем ключе.

Сутки спустя. Край галактического рукава Ориона, примерно 500 световых лет до Солнца Старой Земли.

Спустя ровно сутки после совещания в каюте командира, в его рабочем кабинете (кстати, примыкавшем к тому самому командному центру и имевшему в него прямую дверь) встретились три человека. Во-первых – это был сам капитан первого ранга Василий Малинин, командир «Полярного Лиса» на которого тяжким грузом обвалилась ответственность стать повивальной бабкой новой империи. Но он без единого стона принял этот груз на плечи. Любой офицер с командирской специализацией, готовый взойти на мостик в должности «первого после Бога», должен быть готов к тому, что на него однажды может упасть огромная ответственность.

Во-вторых – это была старший социоинжинер Малинче Евксина, наполовину (по матери) светлая эйджел, а по отцу латинка. Светлые, чуть рыжеватые длинные волосы она носила, схватив их силовой застежкой почти на макушке в конский хвост, а на ее белом, узком, костистом, чуть раскосом лице самой заметной достопримечательностью выделялся большой и тонкий, аристократический нос с горбинкой. Знакомые говорили, что ее лицо похоже на лезвие ножа. Малинче была невероятно горда выпавшей на ее долю судьбой и собиралась вцепиться в работу по преобразованию Старой Земли со всей возможной серьезностью, чтобы оправдать возложенное на нее доверие Великого Духа Вселенной.

В-третьих – за тем же столом сидела главный тактик «Полярного Лиса», капитан второго ранга Ватила Бе, по матери темная эйджел, а по отцу новоросска из первого поколения. В бою главный тактик почти равен командиру корабля, который единственный может отменить ее приказы и распоряжения. Но такая отмена может значить только то, что политические и стратегические соображения командира возобладали над тактическими соображениями главного тактика. Но между командиром «Полярного Лиса» и его главным тактиком таких случаев до сей поры не наблюдалось, а потому уровень доверия между ними был очень высок. Ватила Бе действительно была отличным тактиком, и каждый раз, обыграв противника, очень гордилась своей профессионально сделанной работой.