Аморальный детектив

Милиционер прошёл в коттедж. В холле было темно, только таблички запасных выходов слабо освещали помещение. Борькин открыл нижний ящик стола дежурной и из металлической коробки из-под леденцов достал ключ от сейфа, где должны лежать паспорта постояльцев. Но там оказалось пусто.

– Товарищ милиционер, – раздалось за спиной, и Борькин, вздрогнув от неожиданности, резко повернулся.

Перед ним очень близко стоял подросток со сморщенным лицом старика. В сумраке холла милиционер не сразу признал сторожа Петра Ерофеевича по прозвищу «Петька-КГБ».

По молодости Пётр Ерофеевич проработал три месяца в известном учреждении. Причины столь короткого срока службы никто не знал, но сам Ерофеич «по секрету» всем намекал на имеющиеся по-прежнему связи в конторе. После он всю жизнь работал сторожем в самых разных местах. Сейчас вот в гостевой усадьбе.

– Это я милицию вызвал, – сообщил Пётр Ерофеич и, протягивая стопку паспортов, добавил: – Вот на всякий случай при себе держал.

Участковый забрал документы и, уже определив виновника его неспокойной ночи, спросил:

– Ну раз вызвал – докладывай!

– Приехали сегодня на двух машинах. Две замужние пары поселились в первый и второй номер. Ещё этот, который пропал, и девушка. Не расписаны. Но комнаты разные заняли. Пили, вели похабные разговоры. Но политику не цепляли.

– А милицию-то зачем вызвал?

– Ну, как же? Преступление же, – возмутился сторож. – Скандалили. Потом выстрел. Убийство… не иначе…

– Может, просто стрельнул кто?

– Всяко бывает, но все одно – непорядок. Но как милицию вызвал – сказал им. Они за столом собрались, я посчитал – пятеро. А приехали шестеро. Значит, убийство.

Было у Борькина очень много слов в адрес сторожа и добровольного помощника правоохранительных органов. И все матерные. Но пожилому человеку Семён не мог такое говорить, поэтому только спросил:

– А где вы лично, Пётр Ерофеевич, были в момент выстрела?

– Меня подозреваешь? Правильно мыслишь, старлей. Здесь, в каморке у себя сидел. Тут меня никто не видит, но я-то всех вижу, всё слышу. После того как стрельнули, многие ходили тут по лестнице. В первый номер прошли. Во второй тоже. В третьем пропавший остановился. Он не появлялся. А в четвёртом – девочка, которая одна… сидела, такая грустная.

Рассказчик перехватил удивлённый взгляд милиционера и, смешавшись, пояснил:

– Я в замочную скважину смотрел. Но не для похабства или там разврата, а чисто по необходимости контроля оперативной обстановки.

– И часто такая необходимость возникает? – стараясь скрыть улыбку, спросил участковый.

– Но потом через служебный ход туда-назад шастали, – «не услышал» вопроса сторож. – А кто, не видел.

– А хозяину усадьбы сообщил? – поинтересовался Семён.

– Звонил. Так он меня такими матами отругал, мол, очень дорого с ним по мобильной связи разговаривать. На каких-то там Мальвинах он.

– Может, на Мальдивах?

– Да кто же сейчас этих шалав разберёт, – чертыхнулся сторож, вспоминая разгон, полученный от хозяина.

– Оставайтесь на месте до выяснения всех обстоятельств, – в заключение потребовал участковый и направился к ожидавшим его гостям.

За столом, положив стопку паспортов перед собой, Семён вытянул первый попавшийся и прочитал:

– Волков Игорь Иванович остаётся, остальные – по номерам и ждут вызова.

Тишину в ответ участковый истолковал правильно, и, достав следующий паспорт, представитель власти, не поднимая глаз, озвучил:

– Живых Вера Аркадьевна.

Глава 4. Вера

Вера до последнего возражала против этой поездки. Ещё свежи были воспоминания прошлого совместного мероприятия с тем идиотским квестом, куда друзья, как всегда, пригласили Игоря и какую-то куклу с силиконовой грудью и утиными губами. Вера и тогда не сомневалась в тщетности очередной попытки найти Игорю пару.

Но Владислав настаивал. Он, похоже, подключился к азартной игре друзей под названием «женить Игоря любой ценой». Если честно, Вера и сама раньше удивлялась, как красивый и во всем положительный мужчина может «пребывать на свободе», когда кругом столько эффектных, умных, незамужних женщин, желающих уютного семейного счастья и, главное, достойных этого. Игорь и сам выказывал желание найти свою половинку. И Вера даже верила приятелю. Хотя и имелись некоторые сомнения: а не скрывает ли товарищ своё, мягко выражаясь, прохладное отношение к женскому полу за разговорами о желании создать семью?

Но когда они во время того квеста остались с Игорем наедине в темной комнате, сомнения о нелюбви приятеля к женщинам быстро улетучились. В помещении оказалось прохладно, и Вера невольно прижалась к тому, кто находился рядом. Игорь воспринял это как сигнал к действию и бесцеремонно заграбастал жену друга в объятия сильными руками спортсмена, и Вера почувствовала на своей шее сначала горячее дыхание, а потом и губы. Это ошеломило и на какое-то время лишило способности пошевелиться, хотя в таких крепких объятиях она, скорее всего, не смогла бы это сделать. И отсутствие реакции Игорь тоже воспринял как поощрение, и руки его прижали Веру к себе ещё крепче, а потом начали ощупывать, ласкать, гладить по всему телу.

Вера задохнулась от возмущения и обиды. Она никогда не давала повода для подобного. И если Ольге Игорь постоянно выдавал комплименты на грани приличия, которые со смехом воспринимала вся компания, включая мужа Ольги, то с Верой он вёл себя почти как с сестрой и зачастую обращался – «сестрёнка». Это Вере нравилось, хоть она испытывала к нему симпатию не только как к другу, но и как к красивому и привлекательному мужчине, будучи уверенной в своей способности соблюдать рамки приличия.

И сейчас этот стремительный напор застал врасплох. Именно сексуальная, почти животная страсть мужчины ещё больше, чем крепкие объятия, обездвижила женщину. Эту страсть Вера не могла перепутать с имитацией, которую она в последнее время иногда чувствовала в отношениях с супругом.

Бешеный напор лишил возможности думать. Нормальный женский инстинкт – оттолкнуть чужие руки – не подействовал, поскольку руки не были чужими. Они не раз по-дружески обнимали, переносили через лужи, поддерживали при выходе из транспорта. И теперь, не остановив Игоря в первый момент, Вера понимала, что уже не сможет, а возможно, и не захочет прекращения при любом развитии событий. Когда она осознала это, скрипнула дверь, и тихий голос девушки Ани, которую в тот раз пригласили Влад и Олег познакомить с Игорем, спросил:

– Здесь кто-нибудь есть?

Участковый сидел во главе стола. Он походил на бригадира трактористов из кино тех времён, когда перестали идеализировать колхозы. Эдакий дорвавшийся до власти, не обременённый интеллектом и образованием простачок. Но сейчас сей мелкий начальник жизни местного масштаба старался быть добродушным, насколько это возможно, когда тебя вытащили из тёплой постели среди ночи.

– Вера Аркадьевна, рассказывайте.

– Что вас интересует?

– Девушка, мы не на сельской дискотеке, и я не подкатываю к вам для разных, там, шуры-амуры. Поэтому давайте по существу.

Вера улыбнулась странным словам в устах милиционера.

– Но если не «шуры», как вы выразились, «амуры», то мы компанией сидели за столом. Игорь принял лишнего, решил порыбачить и ушёл к причалу. Потом раздался выстрел. Все.

– То есть ничего серьёзного не произошло?

– Вы так думаете? Вполне возможно, человека убили. Или нужно, чтобы мы нашли тело, оружие и обвиняемого привели к вам домой?

– Хорошая картинка. – вздохнул с сожалением милиционер, – Но так не бывает. А вот когда истеричные туристки кричат: «Спасите, убили!», а «убиенный» на третий день, выйдя из запоя или оторвавшись от чьей-то тёплой сиськи, которую нашёл по пьяни, является как ни в чем ни бывало, такое у нас случается. И очень часто.

– Вы предлагаете нам ждать три дня и ничего не делать? Я правильно понимаю?

– Для начала можно просто рассказать правду. Это нетрудно и даже необходимо, если вы реально беспокоитесь о пропавшем. Вы же беспокоитесь?

Вера пропустила вопрос.

– А с чего вы решили, что я лгу?

– Неправда – это не только ложь, но и не вся правда.